В XIX веке старооскольскую Казанско-Никольскую каменную церковь возводили 13 лет, восстанавливали после пожара еще 13 лет, а уничтожили в советское время за два года. Церковного кирпича хватило на мощение почти всех городских тротуаров и на постройку нескольких домов.
Деревянная церковь
Историк ХIX века А.П. Синдеев полагал, что церковь во имя святителя Николая Чудотворца построена одновременно с Соборной-Богоявленской, в год закладки крепости Оскол (1593 год). В книге «Оскольские древности» историка-краеведа А.П. Никулова находим упоминание, что в Малом остроге (позже Нижняя площадь) к юго-западу от Собора находился деревянный прямоугольный храм во имя Великого Чудотворца Николы со стыковым приделом во имя мученицы Параскевы, нареченной Пятница. Церковные земли находились за рекой Оскол в сторону Чуфичевского леса, а земли дьячка, пономаря и просфирницы – в общей даче (земельный надел за царскую службу) с приходскими священниками.
Архивные данные повествуют о сожжении города «воровскими черкасами» за 1616 год, разорении и сожжении Свято-Никольского храма. Черкасы (украинские казаки) увели в полон двух сыновей старшего священника Кондратия – Кузьму и Ивана. Местоположение храма после черкасского разорения изменилось, и он был вновь отстроен за пределами крепостных сооружений, напротив западных ворот (приблизительно на площади перед кинотеатром «Октябрь»). Кроме того, при храме один двор был выделен для скитальцев, где их, вероятно, подкармливали и давали возможность отдохнуть перед дорогой.
«Во время Оскольского пожара в 1628 году храм не пострадал, так как он числится в окладных книгах», – предполагает А.П. Никулов. «В некоторых документах эта церковь упоминается как Пятницкая. К примеру, после ухода в г. Усерд священника Федота и смерти другого священника в документах значится подпись Пятницкого попа Гавриила. Несколько раз в документах встречаются имена священников этой церкви в должности церковного старосты. Прихожанами церкви были жители Рыльской слободы. Предположительно Никольская деревянная церковь находилась на прежнем месте до начала XIХ века», – делает вывод автор. Иных данных о переустройстве храма, его архитектурном описании и внутреннем убранстве не обнаружено.
Из «Ведомости Камор коллегии г. Старого Оскола по переписке монастырей, церквей в городе на посаде и в уезде за 1719 год» известно, что при церкви служило два священника – Яков Федоров и Григорий Федоров, и два дьячка – Алексей Григорьевич Попов и Сафрон Яковлевич Попов.
Деревянное здание церкви перед построением нового каменного храма было ветхим, что подтверждается рассказом Н.А. Гусарева, приведенным в церковной летописи и записанным в «Кратком историческом очерке г. Старый Оскол. 1893 г.» А.П. Синдеевым: «Будучи мальчиком, он говел во время Великого поста в Николаевской церкви у своего деда, священника этой церкви отца Иоакима Дьяконова. По окончании исповеди отец Иоаким велел ему положить земной поклон, но в тот момент, когда Гусарев наклонился, из-за пазухи у него высыпался горох. Дедушка забранился и велел его собрать, так как горох покатился прямо в алтарь, пол которого по ветхости храма осел и был ниже церковного».
Новый храм
В 1802 году вместо ветхого здания церкви на новом месте, в центре города, на горе (сейчас стадион школы N 5) был построен новый двухэтажный кирпичный Казанско-Николаевский храм. Землю под Николаевскую церковь пожертвовал купец Николай Деев. Во вновь отстроенном двухэтажном храме в нижнем этаже главный престол был освящен в 1815 году во имя Николая Чудотворца, в верхнем – в том же году во имя Казанской Божией Матери. В 1825 году в нижнем этаже храма был освящен придельный престол во имя мученицы Параскевы Пятницы (алтарь один с двуми престолами, жертвенники установлены в нишах восточной стены). (Метрика Казанско-Николаевской церкви для получения верных сведений о древне-православных храмах. 1887 г.).
Еще в 1830 году предполагалось поставить отдельно от храма колокольню довольно значительной высоты – как у Богоявленского собора. Старожилы рассказывали, что местные купцы решили на ней установить много колоколов, чтобы заглушить колокол Троицкой церкви. Известно, что проектом занимались старший архитектор Мельников, архитекторы М. Висконти и Грачев. 28 сентября 1834 году император Николай I лично изволил посмотреть предложенный рисунок и чертеж. Колокольню задумали устроить в виде огромной массивной башни, которая по плану должна была быть пятиэтажной и доходить до 95 метров в высоту. В начале строительства уложили мощный фундамент из дикого камня и вывели два первых этажа, на которые ушло до 500 тысяч штук кирпича.
Пожар 1848 года основательно повредил колокольню и церковное здание. По причине падения экономического благосостояния города и за неимением средств прихожане закончить строительство не смогли. Только к 1852 году строительство колокольни было завершено в двухэтажном варианте, по новому утвержденному плану, представленному священником Н. Поповым и церковным старостой А.И. Поповым. В последующие годы местным приходским попечительством были приобретены пять колоколов.
Ильинский пожар
В жизни Старого Оскола большую роль сыграл еще один пожар, вспыхнувший летом 1862 года, на Ильин день – 20 июля (по старому стилю, по новому – 2 августа), поэтому народ и назвал его «Ильинским пожаром». Приводим описание этого события, записанного в летописи Николаевской церкви: «…В два часа дня над городом разразилась страшная буря с черными тучами, заслонившими солнечный свет. И во время этой бури из трубы дома мещанина Мацнева вырвалось пламя, которое охватило соломенную крышу, начался пожар. В полчаса огонь распространился не только на несколько кварталов, но и на загородные части».
А.П. Синдеев пишет в «Кратком историческом очерке г. Старый Оскол. 1893 г.»: «Внутреннее устройство (Казанско-Николаевского) храма до этого пожара было очень просто и даже бедно: стены, как в верхнем, так и в нижнем этажах, были просто побелены, а посредине церкви в нижнем этаже стоял огромный каменный столб, поддерживающий своды, а на нем покоился пол церкви верхнего этажа». После Ильинского пожара 1862 года Казанско-Николаевский храм получил серьезные повреждения, особенно верхний этаж.
Восстановление
В 1863 году был восстановлен нижний этаж, как менее пострадавший от пожара, а 17 декабря 1865 года вновь учрежденное приходское попечительство начинает общую перестройку Николаевского храма. Благодаря стараниям попечительского совета к 1867 году церковь была соединена со стоявшей отдельно колокольней, что способствовало значительному расширению здания церкви. В последующие годы стараниями протоиерея И. Каллистратова и приходского попечительского совета стены внутри здания были отделаны под мрамор, и церковь приобрела благолепный вид. Внешняя форма храма была подобна кораблю. Оба этажа составляли отдельные церкви: верхняя – холодная, а нижняя – теплая. Длина с колокольней – 66 метров, ширина – 17 метров, высота – 25 метров; высота колокольни 55 метров. С южной и северной сторон имелось по две ниши, в которых были установлены четыре гипсовые фигуры Евангелистов в полный человеческий рост.
В верхнем храме в 1874 году был устроен деревянный вызолоченный иконостас в итальянском стиле; иконостас нижнего храма деревянный, одноярусный с зубчатыми украшениями наверху. Освящен верхний этаж храма в 1875 году епископом Курским и Белгородским Сергием (Ляпидевским). (Метрика Казанско-Николаевской церкви для получения верных сведений о древне-православных храмах. 1887 г.).
За Ильинским пожаром пришли и другие беды. В 1865 году неурожай поразил весь уезд, а в 1866 году началась холера, которая, по уверению обывателей, «была хотя и кратковременна, но очень сильна». В бюллетенях надзирателей значилось 138 человек, умерших от холеры. Но современники утверждали, что в день выносили по 50 гробов. «Священник Николаевской церкви отец Иоанн Каллистратов целую неделю почти безвыходно из храма и днем и ночью исповедовал и приобщал желающих», – из рукописи А.П. Синдеева «Краткий исторический очерк г. Старый Оскол».
Стараниями церковного старосты купца II гильдии Ивана Алексеевича Попова и на пожертвования купца М.Н. Игнатова в 1893 году здания церкви и колокольни были оштукатурены и выкрашены в светло-зеленый и частично белый цвета. Как пишет историк XIX века А.П. Синдеев: «Казанско-Николаевская церковь, в общем, некрасива вследствие огромной колокольни, несоответствующей самой церкви. Впрочем, в настоящее время она сделалась гораздо благообразней, прежде же, когда колокольня была некрашена и из стен ее выступали концы бревен, она была действительно «малообразна».
Известно, что Казанско-Николаевская церковь была богаче всех остальных городских церквей своими «внутренними сокровищами»: в ней хранился серебряный вызолоченный ковчег с двумя крестами. В одном кресте находилась частица Животворящего Древа Креста Господня, в другом – частица мощей великомученика и целителя Пантелеимона. Обе драгоценные святыни пожертвованы духовником Русской братии на Афоне иеросхимонахом Иеронимом (в прошлом он – прихожанин церкви, купец Иван Павлович Соломенцев). Дары привезены церковным старостой Владимиром Васильевичем Игнатовым и с разрешения епископа Курского и Белгородского Сергия (Ляпидевского) приняты церковью 27 июня 1869 года. Особо чтимой была престольная древняя икона святителя Николая Чудотворца. Время происхождения ее неизвестно. В документах XIX века записано: «Означенная древняя икона находится в киоте, украшена сребро-вызолоченной ризой, устроенной в последнее время».
Приход храма конца XIX века составляли жители города – дворяне, воинские чины, купцы и мещане, а также государственные крестьяне. Прихожане отличались благочестием, трудолюбием, щедростью – по преимуществу на украшение своего храма. Бывшая прихожанка, в последствии игуменья Борисовского Богородицко-Тихвинского женского монастыря (Грайворонский уезд Курской губернии) пожертвовала воздухи для Святых Даров, вышитые серебром, золотом, украшенные крупным бисером и жемчугом.
В своем труде И. Токмаков перечисляет главнейших благотворителей храма, которыми всегда являлись члены приходского попечительства: «Это старооскольские купцы – Александр Егорович Пойменов, Никонор Максимович Винников, Михаил Николаевич и Владимир Васильевич Игнатовы, Гавриил Михайлович Гусарев, Иван Филлипович Ченский и штаб-капитан Василий Леонтьевич Молчановский. Всем вышеозначенным благотворителям церковь обязана не только возобновлением своим, но и украшением и обогащением».
Приходское попечительство свои заботы прилагало не только к храму, но и содержало при церкви хор певчих, состоящий из учеников Городского училища.
Благодаря историческому очерку И. Токмакова, составленного к 1894 году (300-летию г. Старый Оскол), сегодня известны имена священнослужителей от основания храма до конца XIX века: «Замечательнейшие из священнослужителей в период от начала основания храма до настоящего времени могут быть названы следующие: 1) священник Иоаким Диаконов, который служил еще в древней Николаевской церкви (умер в начале настоящего столетия); 2) протоиерей Иаков Белявский; 3) сын его, священник Николай Белявский; 4) протоиерей Марк Ходских; 5) священник Афанасий Эллинский, и 6) ныне состоящий в должности настоятеля, протоиерей Иоанн Порфирьевич Каллистратов, начало служения которого в сем храме с 1862 года мая 24 дня. В год вступления на служение в сем храме, именно 20 июля, произошло опустошение пожаром Казанско-Николаевской церкви. Его деятельности принадлежит возобновление и украшение храма и постройка при оном тех зданий, которые упомянуты выше».
Новая эпоха — разрушение
Россия в начале XX в. вступила в новую эпоху. Сведения о священнослужителях немногочисленны. Из «Справочной Книги о церквах, приходах и причтах Курской епархии за 1908 г.» известно, что при Казанско-Николаевском храме настоятелем был священник Тихон Николаевич Попов, должность второго священника исполнял Дмитрий Андреевич Трухманов, послушание псаломщика при храме несли два человека – Василий Филиппович Курдюмов и Иоанн Васильевич Самойлов. Приход состоял из государственных крестьян в количестве 539 человек, жителей слободы Гумны и деревни Соковая. Тогда как в конце XIX столетия прихожан при храме насчитывалось в два раза больше (1194 чел.).
Близились серьезные изменения в общественном и политическом развитии страны, наступало время войн и революций. А.И. Солженицын так описывал духовное состояние церковного народа начала ХХ века: «Стоит всем видимая могучая православная держава, со стороны – поражает крепостью. И храмы наполнены по праздникам, и гремят дьяконские басы, и небесно возносятся хоры. А прежней крепости – не стало. Светильник все клонится и пригасает, а жизнь верующих вялеет. И православные люди сами не заметили, как стали разъединяться. Большинство ходит по воскресеньям отстоять литургию, поставить свечку, положить мелочи на поднос, дважды в год принять елей на лоб, один раз поговеть, причаститься – и с Богом в расчете».
Голод 1921-1922 годов в России, более известный как «голод в Поволжье», храмам предвещал тяжелую долю. Декрет 1922 года «О порядке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих» предписывал местным органам Советской власти изъять из храмов все изделия из золота, серебра, драгоценных камней и передать их в Центральный фонд помощи голодающим. Сотрудники ГПУ были одеты только в гражданскую одежду, чтобы не привлекать к себе внимания. О своем прибытии священников заранее не предупреждали. Для формального соблюдения законности при процедуре изъятия должны были находиться «представители группы верующих». В присутствии священника Василия Попова из Казанско-Николаевской церкви было изъято 67 предметов. Отобранные у церкви ценности отправлялись в Гохран.
В конце 1920-х – первой половине 1930-х годов по всей России шла война с колокольным звоном. Колокола сбрасывали под тем предлогом, что они мешают слушать радио и оскорбляют религиозные чувства нехристиан. По свидетельству краеведа Рема Ивановича Мелентьева, самый большой колокол (с надписью имен настоятеля церкви и всех членов Попечительства) в Старом Осколе был у Казанско-Николаевской церкви. Весил он 333 пуда (5 тонн 454 кг). Купец второй гильдии Василий Гавриилович Гусарев в 1904 году пожертвовал 500 рублей на приобретение нового колокола. Воспоминания краеведа Валентина Евгеньевича Гладкова, описанные в книге «Сказы старого города», показывают весь ужас тех дней: «Начался разгул вандализма под девизом борьбы с религией. Разрушались памятники культуры и истории. В Старом Осколе это варварство началось в середине тридцатых годов. Скрежет, громовые удары молотов, пыль и грязь сменили благолепие, тишину и покой. Разрушали церкви. Сбрасывали вековые колокола, уничтожали древнюю красу. Население было взбудоражено. У разрушаемых церквей собирались сотни плачущих и стонущих людей. Но все было напрасно. Гибла краса и гордость города».
В декрете «Об отделении церкви от государства и школы» обращают на себя особое внимание последние параграфы: «Никакие церкви и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют. Все имущество существующих в России церквей и религиозных обществ объявляется народным достоянием. Здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдаются по особым постановлениям местной или центральной власти в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ».
И снова власть наносит по церкви сокрушительный удар. Церковно-приходская школа при Казанско-Николаевской церкви «взята в ведение уездного отдела Народного образования» (из «Ведомости о Казанско-Николаевской церкви за 1923 г.»). По стране прокатилась волна массового закрытия церквей.
На заседании Президиума Старо-Оскольского Районного Исполнительного Комитета в 1936 году рассматривался вопрос «о состоянии госфондовского имущества и ценностей, находящихся в Соборной (Богоявленской) и Николаевской церквах г. Старого Оскола». В документе, хранящемся в фондах областного архива г. Курск, указано, что в одной из церквей был расквартирован 2-й батальон 55-го стрелкового полка. Постановление ярко обрисовывает то отношение к храмам, которое царило среди большинства красноармейцев: «ценности и культовое имущество приведено в негодность: часть иконостасов и даже с позолотой находятся в ненадлежащем виде, то есть употреблены на строительный материал во дворе 3-го батальона 55-го стрелкового полка, а часть сложена навалом: люстра, подсвечники – латунь употребляется на кузнечный материал тем же батальоном, зная о том, что эти ценности более полезными являются для нашей социалистической промышленности». За «допущенную бесхозяйственность» члены исполкома предлагают довести до сведения командира полка о несении ответственности, а далее ходатайствуют перед ВЦИК о закрытии церквей на основании того, что приходские общины распались с 1931 года, а также за неуплату крупной недоимки по налогу со строений, земельной ренте и страховых пошлин (у Николаевской церкви долг составил 18581 рубль). Кроме того, Николаевская церковь была бездействующей, находилась в ведении Заготзерно как складское помещение под ссыпку зерна на протяжении пяти лет.
На разбор колокольни и церкви потрачено около двух лет, а кирпича хватило на мощение почти всех городских тротуаров и постройку нескольких домов. Разрушение Казанско-Николаевского храма завершилось в начале 1940-х годов. Долгое время на его месте возвышалась куча битого кирпича и мусора. В 1948 году на месте храма был построен жилой дом для работников овощесушильного завода. Дом давал серьезную усадку в грунте. Жителей расселили, дом разобрали. Сегодня на этом месте устроена спортивная площадка городской средней школы №5.
Светлана Шестакова
научный сотрудник Александро-Невского собора
«Православное Осколье» №20 от 18.05.2012 г.
«Православное Осколье» №21 от 25.05.2012 г.
· Старец — возобновитель Русского Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне