Зима атеизма

Утро Толика

Голова раскалывается… Это расхожее выражение лишь в малой степени объясняло, что творилось с головой Толика этим утром. Сотни (а может, и тысячи!) микродятлов  долбили его бедную головушку. Параллельно бригада неуемных азиатов-гастарбайтеров делала в его черепной коробке евроремонт: что-то сверлила, пилила, забивала.

А еще Толик открыл в себе уникальную способность улавливать своей головой радиоволны. Только не научился пользоваться реле. Поэтому в голове его лишь взвизгивали обрывки мелодий и звучали незаконченные (а, следовательно, бессмысленные) фразы.

Словом, Толик перешел на новый уровень алкоголизма.

Вдруг опухшая от беспробудного пьянства голова Толика уловила гармоничные и умиротворяющие звуки какой-то новой радиостанции. Они, мягко ударяя в мозг, разливались по всему телу и возвращали Анатолия из алкогольных дебрей в реальность. Удивительно, что издавал эти звуки не колокол, изъятый советской властью еще в период коллективизации, а пустой газовый баллон с обрезанным дном. Бил по баллону молотком сам настоятель, надеясь разбудить селян для духовной жизни.

Анатолий в это воскресное утро уже не заснул. Но и в храм не пришел. Ноги его пошли по привычной дороге к магазину.

Знакомство

Определить его возраст невозможно. То ли он состарился в молодости, то ли заспиртовался в старости. Толик – так его называли все односельчане от мала до велика. Когда однажды отец Михаил назвал Толика Анатолием, тот не понял, к кому батюшка обращается.

Завязку любого разговора Толик неизменно завершал одной фразой: «Выпить есть?» И если получал отрицательный ответ, терял интерес к собеседнику.

– Ты кто? – Толик словно вынырнул из-под земли, когда отец Михаил прикреплял на дверь магазина расписание богослужений. Никакой агрессии от местного жителя не исходило, и священник решил немного озадачить его.

– А угадайте!

– Или поп… Или батюшка, – предположил Толик.

– Можно сказать проще: священник.

– Это ты нас причащать будете? – спросил Анатолий, плавно переходя на уважительное «Вы».

– Тех, кто не крещен, крестить. Тех, кто грешен, исповедовать. Тех, кто с благоговением готовился к Причастию, причащать.

– А я грешен, – вздохнул Толик. – Выпить есть?

На этом знакомство его с новым настоятелем завершилось.

Коэффициент полезного действия

В августе все грустнеет. То тут, то там мелькают напоминания об ускользающем лете. После праздника пророка Илии зацветает вода в пруду. В зеленой шевелюре перелесков появляется осенняя проседь. Люди замедляют движения, а мухи и осы, наоборот, проявляют активность, не давая бескрылым окончательно расслабиться.

Отец Михаил метался по району как ужаленный. Добывал дрова в лесничестве. Искал толкового печника, понимая, что в этом году провести в храм газ он попросту не успеет. Надо чинить старую печь.

Печь была не настолько старой, чтобы заинтересовать комитет по охране памятников культуры. Памятнику (храму) шел третий век. А печь в нем появилась лишь в 1990-е годы как попытка согреть здание и молящихся. Неудачная попытка. Сложена она была настолько бестолково, что толковый печник, с таким трудом отыскавшийся в соседнем районе, давался диву. Все фотографировал ее на свой смартфон с разных ракурсов да «нуинукал». А потом запечатлел себя на фоне печи и заявил: «Медицина бессильна! Тут надо все развалить и сложить заново. Коэффициент полезного действия этой конструкции – 1%».

– Может, что-то можно придумать? – робко полюбопытствовал батюшка.

– А смысл?.. Она отапливает улицу. Про парниковый эффект слыхали? – печник поправил очки, похожие на старомодное пенсне.

Настоятель кивнул.

– Это ваших рук дело, – рассмеялся дефицитный специалист.

Отец Михаил, которому было не до смеха, начал оправдываться: объяснял, что он в Могилках без году неделя и печь эта досталась ему по наследству.

– Мой вам совет: проводите газ. Такое здание печкой не прогреть.

Далее специально приглашенный гость прочел незадачливому настоятелю краткую лекцию о видах печей и материалах, которые необходимы для их устройства. Из всего монолога отец Михаил запомнил лишь одну фразу: «Хорошая печь стоит дорого». В подтверждение этого тезиса печник взял за консультацию три тысячи рублей и добродушно попрощался: «Если надумаете камин у себя в коттедже сложить, зовите. Сделаю по-дружески: от души и со скидкой».

«Тойота» печника скрылась за горизонтом, а батюшка все еще стоял у дороги в глубокой задумчивости. Думал он не о печке. И даже не о газе. А о том, что не сказал человеку что-то важное. Печник увидел в настоятеле только не очень умелого хозяйственника, а не служителя Божия. А служитель увидел ли в печнике образ Божий? Думал о том, чтобы в стенах храма было тепло, а о тепле души позабыл.

– А это кто был? – спросил Толик, уже несколько минут стоящий за спиной отца Михаила.

– Человек… Печных дел мастер.

– Я видел, вам тут дрова привезли.

– Привезли.

– Могу помочь.

– Помогите, Анатолий.

– А выпить есть? – спросил по привычке Толик и сам удивился своему вопросу. Но еще более удивился ответу.

– Есть. 

После работы пили чай.

Еще неоднократно Анатолий приходил на выручку к настоятелю. Дров за зиму улетела уйма. Но лишь 1% тепла оставался в храме. Остальные 99 % отогревали приход, замерзший за долгую зиму атеизма.

Священник Владимир Русин