Задонск глазами молодых

26 августа – преставление (1783), второе обретение мощей (1991) свт. Тихона, еп. Воронежского, Задонского чудотворца

Что такое одноэтажная Россия? Небольшие старинные города и веси, затерявшиеся на бескрайних просторах нашей Родины. Им, небольшим, потерян счет. О них очень редко говорят по телевизору. Жизнь в них давно уже не течет рекой. Разве что ручейком. Но это те негромкие места и местечки, в которых до сих пор русским духом пахнет. Каким увидели будущие журналисты, студенты Воронежского университета, провинциальный городок Задонск, читайте в их зарисовках.

Городок Задонск – 9631 житель по переписи 2016 года. В 2000 году жителей было на 2000 больше. От Воронежа – 80 километров, от Липецка – 60. Расположился вокруг четырех монастырей. В XIX веке открытие святых мощей святителя Тихона Задонского стало основой городской экономики. Сервисом вокруг туристов и паломников живет городок и в наше время.

Любовь и вера

Мы в Свято-Тихоновском Преображенском женском монастыре, что почти в десяти километрах от Задонска. Место для города – символичное. Останавливаемся возле ворот. Много людей и заповедная тишина – святое место. Паломники едут сюда со всех концов.
В церковной лавке Любовь рассказывает нам историю святого места:
– Тихон Задонский приходил сюда, в этот лес, и молился здесь. Стали твориться чудеса. Забил источник. Вон он, видите? Люди стали сюда приходить. Больные шли, чтобы исцелиться. И исцелялись! Здесь исцеления «страшные» идут! Когда тут люди купаются, такие крики стоят! Страшно. Такие чудеса, вы бы видели!.. Этого не описать. Источник закапывали, когда гонения были. А он все равно живет. Потом построили купель. Летом тут тысячи людей.
Любовь нам дарит брошюру о монастыре. Лицо женщины – светлое, вдохновленное.
Мы сидим возле купели под впечатлениями от разговора с Любовью. Внезапно она появляется вновь и несет нам еще одну брошюру:
– А эта книга – о Тихоне Задонском! Почитайте, все и узнаете. Я дарю ее вам.
– Скажите, а вода в купели была всегда?
– Два года назад не было, – отвечает Любовь. – Здесь ходили пьяницы, хулиганы… Из-за грехов наших воды не стало. Но мы молились и отмолили. Вода снова появилась. Молитесь! Вода у нас сильная очень – потому что намоленная.
Мы хотели сделать фото Любови возле купели. Но наша собеседница напрочь отказалась:
– Нам на территории монастыря не полагается.
И в шутку добавила:
– Нефотогеничная.
И думаешь про себя: что же останется после нас? Источник животворящий? Доброта, растворившаяся в других людях? Или даже фотографии не останется?..

Елена Прекрасная

Выходим из автобуса. Пахнет жасмином и скошенной травой.
– Подайте!..
На подножке монастырской лавки сидит женщина в голубой футболке, джинсах и старых ботинках. У нее очень короткие волосы, на голове – джинсовая кепка с выцветшим рисунком из черных звезд. Кожа – сильно загорелая, карие глаза – большие, с длинными ресницами. Она улыбается уголками губ, смущенно и немного по-детски.
Женщина рассказывает, что живет в больнице-интернате при монастыре.
В разговор вступает пожилая сестра в облачении и очках, которая сидит за лавкой:
– Их 800 здесь. Привозят отовсюду. Врачи их лечат, – она говорит тихим, усталым голосом.
К просящей подходит еще одна сестра, помоложе первой. Ее зовут Люба.
– Я ей говорю, я из детского дома, – обращается нищая к сестре Любе. – Я у ней прошу подаяние, а она не дает, – объясняет она, кивая в мою сторону.
– Она бездомная, – говорит мне сестра. У нее энергичная, быстрая речь, с таким, как бы объясняюще-снисходительным оттенком. – Государство ее обмануло, ей ни квартиры, ничего не дали, она бездомная, так что можете подавать.
– Квартиру не дали?
Сестра Люба кивает:
— Ничего нету. И она не пьет. Мы ее жалеем все вместе.
Я расстегиваю сумку, выгребаю из отдела с деньгами всю мелочь, сажусь на корточки и высыпаю в загорелую ладонь протянутой руки.
– Она не пьет, она у нас хорошая, бутылки вон выставляет… – продолжает сестра.
Недалеко от лавок стоит палатка. В ней – куча пятилитровых пластиковых бутылок для воды из местного родника. Каждая стоит 40 рублей.
– Как вас зовут?
– Лена, – отвечает девушка. В голосе мне слышится робкая, вопросительная, непонимающая интонация; как будто ей никогда не задавали этот вопрос.
– Леночка, да, Лена, прекрасное имя какое – Лена, – снова вступает сестра Люба. – Выкинули ее, она грудная была. Выкинули, как собаку.
– Елена Прекрасная, – тихо произносит пожилая сестра, сидящая за прилавком.
– Можно вас сфотографировать?
– А что меня фотографировать? – опять удивленно произносит Лена, поднимая на меня свои большие глаза.
– Да конечно, фотографируйте! – сестра Люба бросает взгляд на наш фотоаппарат, не переставая перебирать именные иконки. – Фотографируйте, что же нет. Она же не пьяница, не алкоголичка. Вот она – заболела, ходит-побирается, сама себе пропитание добывает.
Выбираю ракурс, настраиваю фотоаппарат.
– Лена, красиво улыбайся. Только зубы не показывай! У нее нету зубов, – объясняет мне сестра. – Она не знает, на что вставить зубы ей.
Наконец делаю пару фотографий, благодарю бездомную, встаю с корточек.
– Сделала? – спрашивает сестра Люба. – Покажи. Ну-ка? Красавица! – улыбается она. Кто подумает, что ты бездомная? Никогда! Девочки, а вы откуда?
Отвечаем, что из Воронежа.
Сестра Люба устанавливает коробку с именными иконками на прилавок. Услышав, что мы с журфака, радуется:
– Они будущие журналисты! Репортаж напишут про нас.

«Мы ищем таланты!»

– Шестой? – кивает она на мой телефон.
– Ну да.
– Максимка, посмотри, да они все в айфонах! В «Ютуб» скинете, как правильно огурцы подвязывать. Помочь не хотите? – смеется кареглазая и черноволосая инокиня Парфения, орудуя бечевкой, как бывалый морской волк.
Мы стоим посреди уходящего в закат образцового огорода с ровными грядками и рядами яблонь. За спиной – аскетичная монастырская стена.
– Нам уезжать уже нужно, пять минут осталось.
– Если захотите помочь, записывайте мой номер: 8-980-251-46-97.
– А у вас тут только огурцы?
– Огурцы, помидоры, лук…
– А можно вас на фоне их сфотографировать?
– Лучше сфотографируйте, как он мне помогает, – кивает Парфения на пухленького мальчика лет 13, который растянулся рядом с нами на светоотражающем коврике. Это ее монастырский брат, как и стоящий без дела Максимка.
– И вы сами со всем справляетесь?
– Паломники бывают со всего мира. Помогают, живут у нас. Рук все равно не хватает, но мы справляемся. Я сама из Петербурга. А вы откуда?
– Из Воронежа.
– Приезжайте! Мы ищем таланты, – смеется похожая скорее на развеселую казачку, чем на инокиню Парфения и оборачивает бечевкой следующий огурец, который вырастет для одной из ста сестер Свято-Тихоновского Преображенского женского монастыря.

В поисках утраченного

На здании вывеска: кинотеатр. Помещение больше напоминает турфирму: стенды с фотографиями местных достопримечательностей, стол с брошюрами и картами Задонска. Но никаких людей, поэтому идем в следующую комнату. И действительно, зеленым по белому написано: туристско-информационный центр. Тут уже стоит объясниться.
После монастырей и музея мы решили отправиться на поиски местной молодежи. Как ни крути, история и жизнь города не в экспонатах, а в людях. И если представить город как некий живой организм, то молодежь – его сердце (уж простите за такое сравнение). Прочесав местный парк и несколько улиц, мы наткнулись на «Кинотеатр». «Здесь мы точно найдем молодежь», – пронеслось в голове. Однако вместо нее встретили Викторию (и вряд ли это было победой, но все же). Виктория – работник местной туристической фирмы, что находится в одном здании с кинотеатром. По ее словам, город живет и дышит туристами:
– Летом здесь очень много приезжих. Статистики за июнь еще нет, но обычно они заполняют город почти на 100 процентов. Например, самое популярное место – гончарная мастерская.
Пытаемся узнать про местных жителей. Чем живут они, в частности, молодежь. Виктория продолжает рассказывать про экскурсии. Видимо, как учили. Наконец удается узнать кое-что кроме.
Оказывается, молодых людей в городе почти нет. Все они стараются уехать в города покрупнее. Здесь же все чаще встречаешь людей пожилых, детей с их родителями. Дети, кстати, основная аудитория кинотеатра. Поэтому большинство фильмов на афише: 0+. Но чаще всего кинозал пустует.

«Почему остался?.. Это необъяснимо»

Задонские улицы немноголюдны. Да и машин практически нет. Средоточие города – Рождество-Богородицкий монастырь. Проходим мимо его стен. Взгляд падает на одиноко сидящего мужчину лет пятидесяти. Кажется, время возле него замерло. Крепкий. Длинная седая борода, глаза спрятаны под темными очками, волосы завязаны в пучок. Подходим.
– Павел, – представляется он, – охранник монастырской территории.
В Задонске живет 10 лет. Родом с Северного Кавказа. Казак. Атаман. А в город пришел крестным ходом. Планировал на три дня.
– Почему остался? Это необъяснимо.
Павел – бывший военный. Пехота, разведка. Чеченская война.
– На войне неверующих нету. Ехали мы в одну из командировок. Один среди нас некрещеный был. Остановились возле храма. Выходит старостиха. Образок святителя Николая снимает, дает товарищу: «Вернешься – покрестишься». Что ж вы думаете? Снайпер ему пулю в висок. Пуля выходит через челюсть, выбивает зубы. Он – живой.
У самого Павла после войны появились серьезные проблемы со здоровьем.
– Позвоночник, спина.
Приехал сюда, начал ходить на источник:
– В трудных ситуациях мы всегда обращаемся к Богу. Так в нас заложено.
Восстановился, чувствует себя гораздо лучше.
– Был тут один случай. Останавливается у монастыря машина. Крутая. Мильонов за десять. На помазанье попадает. Выходит мужчина, подходит к владыке. Задает вопрос. Тот отвечает немногословно. Мужчина отходит и говорит сам себе, вслух: «Елки-палки! Я 20 лет искал ответ, а этот дед с бородой развязал мне внутри узел одним словом!»

«Задонск не променяю ни на что»

– Задонск – это семья. Я иду по городу – всех людей знаю. Кто-то тебе улыбнется, кто-то что-нибудь расскажет. А как тут красиво!
Елена Дмитриенко – начальник отдела культуры администрации Задонска. Светится, когда говорит о своем городе:
– Никогда не променяю Задонск ни на один мегаполис!
Елена Анатольевна здесь знает все: каждый музей, каждый парк, каждый собор.
– Представляете, не могу назвать свое любимое место в Задонске!
Там, где жители города и туристы отдыхают, Дмитриенко работает:
– Я не могу расслабиться в культурных местах Задонска – всегда обращаю внимание на недочеты.
В Задонске нет обязательного лицензирования экскурсионной деятельности. Как, например, в Петербурге. В Задонске каждый день можно наблюдать за тем, как приезжают экскурсионные группы. Кто их привозит? Неизвестно. Платят ли они налоги? Нет. Левый заработок.
– Иду как-то по территории собора, – рассказывает Дмитриенко, – и слышу, как экскурсовод рассказывает, что на этой площади чуть ли не людей казнили. Они понапридумывают ярких историй, а правду не расскажут.
Дмитриенко печалится, переводит взгляд на свой стол, заваленный бумагами.
– Нет. Не все так плохо. Летом столько людей приезжает, что номера в гостинице надо бронировать хотя бы за месяц.
Город, который был, есть и будет? Приедут ли новые делегации? С надеждой смотрит на людей Елена Прекрасная, расставляющая баклажки у святого источника. Виктория, работница туристическо-информационного центра Задонского района, жалуется, что молодежь природой интересуется мало и уезжает из города, а хочется, чтобы приезжали и оставались. И оставляли что-то после себя.
И вроде на дворе лето в самом разгаре, а на улицах Задонска безлюдно. Может, время не то, а может, мы их, людей, просто не заметили.
В нерасторопном мареве Задонск лениво дремлет, поблескивая куполами монастырей. Это ли все, что осталось? Что возьмем мы с собой?

Текст и фото студентов журфака ВГУ.
Руководитель экспедиции Летней школы журналистики –
преподаватель ВГУ А. Золотухин
5-sov.ru