Зачем Богу нужна наша жертва?
В прошлой публикации я предложил вам порассуждать о том, почему подвиг нам необходим – чтобы не атрофировалась, не выродилась свобода, дарованная нам Богом. Свобода эта означает неприкосновенность, полную автономность нашей воли.
Мы свободны выбирать: добро или зло, совершенство или деградацию, в конце концов – жизнь или смерть.
Но вот незадача: как только человек выбирает зло, оно начинает его порабощать. Любой грех представляет собой зависимость, а любая зависимость, разрушающая человека, является греховной. Кстати, церковнославянское слово «страсть» означает «страдание». В современной культуре оно подернуто флером романтики, но на самом деле ее там нет. А есть мучение и порабощение, которые унижают царственное достоинство человека и закрывают для него возможность радостной, простой и гармоничной жизни в мире с Богом и людьми.
Помните, мы вспоминали слова апостола Павла о том, что в нас есть «иной закон», делающий нас пленниками греха? То есть у греха в нас есть своя воля. Именно она не дала первым людям раскаяться и остаться в Эдеме после грехопадения. Но вот в книге Бытия мы читаем, что «…Каин принес от плодов земли дар Господу, и Авель также принес от первородных стада своего и от тука их. И призрел Господь на Авеля и на дар его…» (Быт. 4:3,4) С первых дней нашей истории люди приносили жертву Богу. Но зачем? Неужели ему нужно было, чтобы люди сжигали животных и исполняли прочие внешние обряды? Для чего такие сложности? Собственно в Псалтири есть строки, где Господь риторически задает такой вопрос и отвечает на него устами пророка: «Если бы Я взалкал, то не сказал бы тебе, ибо Моя Вселенная и все, что наполняет ее. Ем ли Я мясо волов и пью ли кровь козлов? Принеси в жертву Богу хвалу и воздай Всевышнему обеты твои…» (Пс. 49: 12-14). И тем не менее в Библии есть немало постановлений о жертвоприношениях, которые иудеи исполняли как часть закона Божия.
Есть замечательная мысль о том, что ад для человека начинается тогда, когда его собственная жизнь становится для него самой большой ценностью. Он сам становится центром своей Вселенной. Человек устроен так, что он становится при этом глубоко несчастным, неполноценным. Он неспособен на благодарность и на жертву. Помните эти слова: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга нашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас» (Мф. 7:6)? Псы здесь – образ агрессии, связанный, кстати, с ветхозаветными жертвами. Иудеи, совершая жертвоприношения в Иерусалимском храме, выбрасывали отходы, остатки жертвенного мяса. И на него сбегались собаки, представлявшие опасность для приходящих на богослужение. А свинья – образ неблагодарности. Помните крыловскую «Свинью под дубом»? Она физически неспособна поднять голову и понять, что является источником ее благ:
«Неблагодарная!» – примолвил Дуб ей тут, –
Когда бы вверх могла поднять ты рыло,
Тебе бы видно было,
Что эти желуди на мне растут».
И мы, уподобляясь свиньям в своей неблагодарности Богу, становимся неспособными к самому главному – к Евхаристии, к достойному принятию Пречистого Бисера Тела и Крови Христовых. Если же мы принимаем Таинства, стремимся к Ним, то призваны сделать Евхаристией всю свою жизнь. Что это значит? Это значит принимать каждого нуждающегося в нашей помощи, как Самого Христа. И жертвовать, то есть отказываться от того, что нам ценно – от времени, покоя и комфорта, душевного равновесия, денег или других земных благ – ради любви. Не ради «аскетического упражнения» и любования собой. А ради того, что, видя в человеке Бога, мы видим в человеке Человека. Не социальную роль, не функцию, а человека. И Ему, Богу, обнищавшему ради нас, приносим жертву.
Мы нуждаемся в этой жертве, а не Господь. «Я сказал Господу: ты Господь мой; блага мои Тебе не нужны» (Пс. 15:2), – говорит псалмопевец. Через эту «жертву хвалы» Он дает нам возможность быть гражданами Его Царства.
Протодиакон Сергий Епифанцев
