Уездная история

Из серии «Старый Сарапул». Художник Валентин Белых

Если вы по каким-либо делам будете проездом в уездном городе Островске, то наверняка выделите для себя два прекрасных здания: Петропавловский храм с высоченной колокольней и трехэтажный особняк красного кирпича – гостиницу купца Локтева с ресторацией на первом этаже. Старожилы вам всенепременно расскажут, что в гостинице два дня проживал Николай Васильевич Гоголь-Яновский, тогда еще не известный писатель, а всего лишь скромный чиновник департамента уделов, посетивший сии края по служебной надобности. Он очень нахвалил островский борщ, говяжьи котлетки и расстегаи, которые мастерски наловчился готовить повар Гаврюшкин, между прочим, выучившийся кухонному искусству аж в самой Первопрестольной и Киеве.

Маркел Иванович Локтев слыл в Островске человеком почтенным, богобоязненным и чадолюбивым. И это совершенно не мешало ему богатеть с каждым годом. Собственно, гостиница была его причудой. Во многих уездных городах имелись только постоялые дворы, отнюдь не радовавшие приезжих удобствами и пищей. И там купечество не спешило доставать денежку из кубышки и строить нечто подобное локтевской задумке.

Надо сказать, что Локтев еще организовал и бесплатную харчевню для нищей братии и крестьян, настигнутых очередным голодным годом.

Конечно, наш купец приложил руку и к строительству храма во имя первоверховных апостолов Петра и Павла.

Все, что он ни задумывал, шло своим чередом. Но когда оставалась только внутренняя отделка дома Божиего, Локтев чуть не обанкрутился. С этого и начинается наша история.

Шел пост. Маркел Иванович обедал со своим семейством: супругой Ольгой Никаноровной, пятью дщерями, младшим отпрыском Фимушкой и старшим сыном Иваном. На столе наличествовала постная уха, хлебушек лежал горкой, еще были прошлогодние моченые яблочки в миске, гречневая каша, сваренная на воде, соленые огурчики… Одним словом, съестного имелось с избытком, и оно свидетельствовало о добром купеческом достатке.

Приказчик Яшка Турчонок ворвался в столовую подобно вихрю. Изобразил полупоклон и зачастил:

− Хозяин, хозяин, хозяин, склады с твоим товаром сгорели в Астрахани. Курьер оттуда только что с депешей прискакал.

Маркел Локтев с трудом поднялся с табурета, задев стол так, что миска с яблоками упала на пол и те покатились по полу под самый порог.

− Все сгорело?

− Все, все, все, господин. Молния ударила. С того и пошло полыхать.  На тыщ 50 ущербу!

Купец грузно плюхнулся на место. И в его уме пронеслось:

− Это конец, прости, Боже! Иной помещик и за год 40 тысяч не получает. А здесь все, что было вложено в торговлю с Персией, вылетело в трубу.

Локтеву стало жарко, потом холодно, потолок сам завертелся над головой. Маркел Иванович потерял сознание…

Из серии «Старый Сарапул». Художник Валентин Белых

Очнулся Локтев через три дня в своей спальне. Правая рука отказалась действовать. Призванный доктор сообщил, что Маркел Иванович еще легко отделался по воле Божией. После приключившегося удара иные и вовсе не выживают.

Через неделю Локтев стал потихоньку передвигаться по дому с палочкой, но правая рука продолжила висеть плетью. Над ним замаячило банкрутство. Маркел Иванович, казалось бы, смирился, чем очень испугал Ольгу Никаноровну, привыкшую, что муж до этого ни перед какими обстоятельствами на колени не падал.

Но в один из вечеров Маркел Локтев собрал все семейство и обратился к сыну Ивану:

− Вот зришь, Ванюша, приболел я надолго. И того не знаю, сколько мне Господь даст еще протянуть.

− Тятенька, не надо так говорить, – просипел юноша.

− Цыц. Ты не волен отца перебивать. Слушай, что я скажу далее.

Маркел Иванович вздохнул и продолжил:

− Дело наше семейное, Локтевых, тебе придется принять, Иван Маркелович! Не спорь!

Локтев кивком остановил пытавшегося возразить старшего сына.

− Но мы почти разорились, и все нужно поправить. Во-первых, поедешь в Санкт-Петербург. Там находится красноярский золотопромышленник Мещерских Игнатий Кириллович. Мне весточку прислали намедни оттуда. Мещерских брал в долг у меня десять тысяч и обещал вернуть по первому слову.

− Батюшка, а Красноярск – это же в Сибири. Чего Игнатия Кирилловича в столицу занесло? Почитай, с края света приехал, − промолвил Иван.

− Сказали мне, что он императору Николаю Павловичу деньги от сибирского обсчества на постройку фрегата привез. Да и еще кутнуть ему захотелось в Петербурге. Как ни как, но там все по-другому, чем у нас или в Красноярске.

Маркел Локтев на мгновение приумолк, а затем четко произнес:

− Иван Маркелович, обязательно по пути остановишься в тверском городке Старица, найдешь там купца Василия Васильевича Паршева. Еще когда ты титьку сосал, я сговорился о твоем браке с его дочерью Варенькой. Мы с матерью тебя благословляем. Если Паршев уговора не забыл, а девка придется по сердцу, то и обвенчаешься. И на все про все у тебя, Ванечка, лишь четыре месяца. Иначе прахом пойдут мои труды.

Одним словом, с Богом, сын мой!

На следующий день Иван Маркелович с приказчиком Яшкой отправились одвуконь в дальнюю дорогу. Да еще с ними увязался какой-то отставной корнет, намеревавшийся достичь столицы по своим делам. На это особого внимания не обратили. Едет человек и едет, благо лошадь хороша, да и своя.

В ожидании возвращения сына Маркел Иванович полюбил читать Священное Писание утром и по ночам, молиться и просить Творца помочь достроить храм.

Из серии «Старый Сарапул». Художник Валентин Белых

Когда за окнами дома разгулялся август, Локтев дошел до чтения Книги Товита. Вольно или невольно он сравнивал свое житие-бытие с судьбой ветхозаветного праведника. Вот и Товит заболел и сына единородного за тридевять земель за деньгами отправил. В библейском повествовании Маркел Локтев нашел себе немалое утешение. А еще обнаружил, что к пальцам на правой руке вернулась подвижность…

Яшка Турчонок в горницу ворвался подобно пустынному ветру. Приказчик поклонился и, отвечая на вопрошающий взгляд купца, забубнил:

− Будь здрав, Маркел Иванович! Иван Маркелович с женой Варварой Васильевной уже в Островск с обозом въехали. Там приданого – жуть.

Обрадованный Локтев перебивать рассказчика не стал. А тот разошелся ненароком:

− Доехали мы до Старицы, мой господин. Нашли хоромы почтенного Паршева. У него остановились. И тут произошла неприятность. Свалила нас какая-то лихоманка с Иваном Маркеловичем. Не можем ехать в Питер. Но его благородие корнет Вяземцев сам вызвался нам помочь. Спросить деньги с золотопромышленника в столице.

− Ой, и вы дурни ему поверили!!!

− Однако, Маркел Иванович, корнет не только побывал в столице, но и мешок с деньгами и записку от господина Мещерских привез. Пересчитали мы кредитные билеты. А там аж 76 тысяч.

− Чего? Лишку я не брал и не беру!

− Так золотопромышленник распорядился вам передать, узнав, что храм вы строите. Мол, он в Санкт-Петербурге все пропьет-прогуляет, а здесь польза будет.

− Может, деньги фальшивые?

− Нет, хозяин. Мы их в казне на серебро и золотишко меняли. Все честно.

Маркел Локтев услышал преизрядный шум во дворе. И кое-как он доковылял к окну. В открытые ворота въехали три повозки с добром. Еще он увидел сына, ведущего под руку невестку. Ольга Никаноровна сама вышла встречать молодых с хлебом-солью.

− А девка-то хороша. И мать подсуетилась быстро, – подумал Маркел Иванович и, обернувшись к Яшке, спросил:

– Корнет-то где?

− Отстал он от нас под Тулой. В свое именьице отбыл. В Санкт-Петербург его благородие из-за него и стремился. Бумаги какие-то выправить было надобно.

− Ох, надо же! Вы хоть имя благодетеля узнали? За кого я должен Богу ежечасно молиться?

− Конечно. Рафаил Григорьевич Вяземцев.

Взгляд Маркела Ивановича случайно упал на раскрытую Библию: «Я – Рафаил, один из семи святых Ангелов, которые возносят  молитвы  святых  и  восходят пред славу Святаго. Тогда оба смутились и пали лицем на землю, потому что были в страхе. Но он сказал им: не бойтесь, мир будет вам. Благословляйте Бога вовек. Ибо я пришел не по своему произволению, а по воле Бога нашего; потому и благословляйте Его вовек» (Тов. 12:15–18).

Александр Гончаров

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

+ 62 = 70

АРХИВ ГАЗЕТЫ