Тайна толстого монаха
Погода той зимой была каким-то природным сумбуром: в один и тот же день с утра мог валить снег, вечером пойти дождь, а ночью – все замерзнуть и превратиться в один сплошной каток. Именно в один из таких дней я с трудом добирался к маленькому скиту брата Геронтия, несколько раз поскользнувшись и чуть не вывихнув ногу. В конце концов я оказался в монашеской келье, где мой друг-черноризец, как и всегда, приветливо и радушно угощал чаем и разными вкусностями.
– Брат Геронтий, отчего так вкусно у тебя всегда? Вот эти блины, например, с чем они? Ем и потолстеть боюсь.
– Ешь-ешь, друже. Вот эти блины с орехами и медом, эти – с кусочками манго, эти – с цукатами, а эти – с таком.
– С таком? Это как? – я надкусил один блин и ничего не почувствовал. – Здесь же нет ничего. Разыгрываешь меня, инок всечестной, да?
– Ха-ха-ха, – рассмеялся брат Геронтий. – Так говаривала моя бабушка в шутку. «С таком» – значит «просто так, без ничего».
Мы уплетали вкусные блины, запивая ароматным чаем, под треск поленьев в печи и завывания ветра на улице.
– Брат Геронтий, ты жил в монастыре. Расскажи, чем питаются там монахи? Видел я недавно парочку таких толстяков по телевизору: один архимандрит, другой игумен. Добротные такие дядьки. Неужели они к тебе приезжают блинов поесть да вес набрать? Или, может, мясо втихаря лопают в своих кельях?
– Мои блины только для избранных, друже. А мясо… Может быть, и едят. Только от него не потолстеешь. В мою бытность в монастыре, да и во все века монашества, мясо в монастырях даже гостям не подают. Только наемным рабочим. А сами монахи питаются супами, кашами, овощами, ягодами-фруктами, грибами. А вот на праздники – рыба. Углеводная диета у нас, друже. Вот скажи, ты жил когда-нибудь в деревне?
– Да откуда же у меня деревня, старче? Городские мы. И родители городские, и я.
– И даже бабушки в деревне не было? У всех же была, доктор Ватсон!
– И бабушки мои городские, –развел я руками.
– Случай тяжелый и неизлечимый, – брат Геронтий посмотрел на меня весьма серьезным взглядом.
– Все шутишь, черноризец? Нет, правда, почему все священники толстые? Для солидности вес набирают? Или кушают хорошо после тяжелой семинарской жизни? Или это… С голоду пухнут?
– Ну и бестолочь же ты, доктор Ватсон! – в сердцах воскликнул брат Геронтий. А еще городской! От мяса не толстеют. И от сала тоже. И от хорошей еды. Толстеют от неправильного питания. А какое оно у священников да монахов? Постных дней в году больше, чем скоромных. Хлеб, картошка во всех видах, крупы да сладкое – любят принести конфет на панихидку бабушки для батюшки. Так и толстеем понемногу. Долгие молитвенные правила – это вам не утренние пробежки, от них же не схуднешь. А не поевши, не помолишься. Так вот и богатеем телесами. Не веришь? Спроси у поросенка, чем он питается, – зерном, крупой да картошкой. Только в отличие от монахов поросенок безгрешный.
– Был бы ты безгрешным поросенком, брат Геронтий, мы бы тебя съели не задумываясь. Грехи твои спасли тебя.
– И то верно, друже. Кстати, не видел лопату поблизости?
– Не видел. И кочергу не видел. И вообще, не хорошо монаху рукоприкладством заниматься, – ответил я.
– Ладно-ладно. Не буду. Я же в шутку. Ешь блины, поправляйся, в толстую братию нашу вливайся.
– Блины у тебя вкусные, брат Геронтий. Спорить не буду. Все у тебя вкусное, с душой приготовленное. Но толстеть – уж уволь. Пусть это будет твоим монашеским деланием, – улыбнулся я иноку.
Мы поговорили еще немного по душам. Казалось, что нет ничего лучше этой дружеской теплой беседы и этих невероятных блинов. И пока я сидел за столом, даже ненастная погода казалась совсем не серой и грустной, а даже приятной.
– А что ж твои блины никак не заканчиваются? Да ты и еще затеял? На неделю вперед жаришь? Или ждешь кого? – спросил я догадливого инока.
Не успел я договорить эти слова, как входная дверь открылась и вошли брат Леонтий, брат Онисифор и Лида.
– А вот и мы! Хотим блины! – хором заявили гости.
Монах Илия (Каунников)
