Священник Сергий Беспаленко: «Вера – это образ жизни»

Удивительно, как порой неожиданно меняют свою судьбу окружающие нас люди. И кажется, эти изменения совершаются без всяких на то видимых причин. Но наш собеседник – священник Сергий Беспаленко – уверен: Господь берет в Свои руки нашу жизнь и управляет ею по Своей воле.
Так неожиданно изменилась и его судьба: 21 марта 2020 года он принял иерейский сан в возрасте 54 лет, оставив в прошлом должность главы администрации сельского поселения. О том, что привело его к такому решению, отец Сергий поделился в интервью нашей газете.

– Расскажите о том, как вы пришли к вере? Ваша семья как-то повлияла на ваши религиозные взгляды?
– Можно сказать, что вера передалась мне по наследству. Родился и вырос я в Старом Осколе, в слободе Гумны, и с малых лет ходил в Александро-Невский храм. Мои родители, бабушки и дедушки были верующими – они были хранителями веры предков. Мой прадед Филипп Никитович Проскурин был регентом в Гуменской церкви. Он вырос и родился здесь, при нем строился собор. С детства он начал петь в хоре, потом регентовать. До 1970-х годов он руководил певческим коллективом храма. Ему довелось петь вместе с Федором Никитовичем Котеневым – сыном известного священника Никиты Котенева из села Дмитриевка. Моя семья вообще очень дружна была с семейством Котеневых. Самого отца Никиту я не застал лично, а вот с его сыном и дочерью мы тесно общались. Другой мой прадед был ктитором храма Архистратига Михаила в Нижнечуфичево. В 1930-е годы он, как и многие верующие, пострадал за свою любовь к храму. Когда местные власти инициировали закрытие, община распалась, а его посадили в тюрьму. В заточении он пробыл недолго: болезнь подкосила его, и он скоропостижно скончался.
Мои дедушки и бабушки, а за ними и мои родители унаследовали веру и верность Церкви. Папа с мамой всегда соблюдали посты, трепетно относились к молитве. К сожалению, в советское время они редко ходили в храм, потому что опасались потерять работу, зато бабушка и дедушка меня маленького брали с собой на службы постоянно.
– Воспитываясь в семье с такими глубокими традициями, вы наверняка задумывались о принятии сана еще в юности?
– У меня со школьных лет были довольно четкие представления о том, куда пойти учиться, где работать. И это было совершенно не связано с Церковью. Хотя мои близкие часто говорили, что желали бы видеть меня посвятившим свою жизнь служению Богу. Для них это было естественно, потому что в церковь я ходил всегда, старался не пропускать воскресные службы, соблюдал посты и не переставал молиться.
– Вы учились в советской школе, но исправно ходили на богослужения, молились. Вас не притесняли за это учителя или ученики? Ведь такое явление нередко встречалось в ту пору…
– Я никогда не афишировал свою веру, не обсуждал с друзьями, не молился напоказ. Но особо и не скрывал. Лишь однажды чуть не получил выговор от учителей. Это было на Пасху. Мы с бабушкой отправились в храм, чтобы помолиться на литургии и освятить куличи. У ворот церкви мы увидели директора школы и завуча. А ведь я считался примерным учеником: хорошо учился, прилежно готовил уроки, вел себя спокойно. Меня сразу узнали, стали увещевать: «Сережа, зачем тебе это? Тебе не надо заниматься этими глупостями, испортишь себе жизнь». Так и не пустили меня в храм. Но я не отчаялся и решил сходить на вечернее богослужение. Подходя к храму, я вновь увидел знакомые лица, мигом развернулся и рванул на Ямскую. Там, в Крестовоздвиженском храме, спокойно отстоял службу, не будучи узнанным. Больше никто меня в школе не притеснял за веру, не оскорблял. Много лет спустя после выпуска я встретил свою школьную учительницу. Мы разговорились. Оказалось, что она и все мои одноклассники – 42 человека – знали, что я хожу в храм. Видели меня и другие учителя, которые иногда дежурили, отлавливая вот таких «несознательных» учеников. Но никто из них меня ни разу не сдал, не пытался отговорить или прогнать. Все уважали мой выбор.
– Какую стезю вы выбрали после окончания школы?
– Я поступил в Тимирязевскую сельскохозяйственную академию в Москве, потом закончил Белгородскую сельхозакадемию. Планировал трудиться агрономом. Продолжив учебу, я спокойно продолжал посещать храмы – в Москве и Белгороде. Тогда уже наступило другое время: гнет власти и общества стал постепенно спадать, народ потянулся к Церкви.
– Как сложилась ваша дальнейшая жизнь? Где трудились?
– Всю жизнь я проработал в сельском хозяйстве: заведовал молочно-товарной фермой, работал агрономом и управляющим колхозом, трудился в агросоюзе «Авида». Последние девять лет возглавлял администрацию Казачанского сельского поселения. Обзавелся семьей, воспитал трех сыновей.
– Неужели за все эти годы о сане вы не помышляли?
– Я любил свою работу, мне было интересно трудиться в сельскохозяйственной отрасли. Занимался, что называется, карьерным ростом (смеется). О сане не задумывался. И только став главой сельского поселения, решил, что эта работа станет последней светской должностью, которую я занимаю. Во многом на мое решение повлиял протоиерей Василий Рачок. Мы знакомы с ним с 1985 года, когда он начал служить в Александро-Невском соборе. Он был моим наставником много лет. Благословлял на службу в армии, венчал, крестил моих детей. Позже, когда моя семья переехала в Долгую Поляну, мы вновь встретились с батюшкой – он как раз был назначен туда настоятелем храма. Я стал петь на клиросе, иногда помогал священнику в алтаре. Отец Василий отмечал, что я требователен к себе, люблю службу, и постепенно вел меня к мысли о семинарии. Мы не говорили конкретно о каких-то шагах, но рассказы о службе, учебе его детей в семинарии мне запали в душу. И когда я пять лет назад пришел к нему «серьезно поговорить», он сразу понял, что я решил поступать в семинарию, и поддержал. Большое влияние на мой выбор оказали также протоиерей Сергий Шумских и протоиерей Александр Богута. Они меня поддерживали в трудные минуты, наставляли, воспитывали духовно.
– Вы выбрали путь священства в зрелом возрасте. Тяжело было поменять свой быт, образ жизни?
– Я хорошо понимал, какую ответственность на себя беру: уже немолод, учиться будет непросто. И в случае принятия сана отказаться будет нельзя. Но, на удивление, первые четыре года учебы дались мне легко: было интересно, увлекательно. Я понял, что это именно то, чего желал. А вот пятый год оказался непростой: экзамены, много послушаний, участие в богослужениях. Все это нелегко было совмещать с работой: ведь я продолжал трудиться на посту главы сельского поселения. Дома на самом деле почти ничего не изменилось. Мы с семьей всегда ходили в храм, молились дома, соблюдали посты, читали духовную литературу. Я и моя жена Елизавета выросли в православной среде и старались в ней воспитать своих детей. Для нас вера – это и есть образ жизни. Да, отчасти сан священника привлекает внимание окружающих: люди пристально всматриваются в тебя, строго судят. Но и к этому я привык давно: все-таки не один год трудился на руководящей должности. И спрос с меня всегда был строгий.
– А как восприняли домочадцы ваше решение связать свою жизнь с Церковью?
– Супруга приняла мое желание стать священником. Никогда не отговаривала, наоборот – помогала. Она тоже выросла в верующей семье, всегда соблюдала православные традиции. Поддержали меня и дети, особенно средний сын Антон. Сейчас ему 27 лет, и он уже почти шесть лет как сам принял сан. Сейчас служит в Нижегородской митрополии. С ним я советовался по многим вопросам и во время учебы, и во время прохождения сорокоуста…
– Как же вышло, что ваш сын раньше вас стал священником? Обычно дети, глядя на отцов, принимают сан, а у вас вышло наоборот…
– Да, это удивительно. Но это была его давняя мечта. Он всегда очень любил службу, по-особому относился к молитве. Мы старались ходить в храм всей семьей еженедельно. Постились. Все дети это хорошо принимали, понимали. Но Антон проявлял особую ревность. Когда ему было 14, он решил поступить в православную гимназию в городе Варница Ярославской области – родине преподобного Сергия Радонежского. Это учебное заведение располагается на территории монастыря. Я не стал ему препятствовать, мы написали туда письмо, и его пригласили учиться. Конечно, было нелегко отпустить сына так далеко и надолго, но я видел, что это ему по душе, что его окружают хорошие люди… После гимназии Антон поступил в Московскую духовную семинарию, женился и принял сан.
Старший сын Александр пошел по моим стопам – закончил академию сельского хозяйства, трудится агрономом в фирме по выращиванию овощей. Младший Иван работает на молокоперерабатывающем комплексе.
– А как восприняли ваше желание посвятить себя служению Богу ваши коллеги на светской работе?
– Очень спокойно. Все знали, что я верующий. Многие сослуживцы и жители вверенного мне Казачанского поселения часто видели меня в сельском храме. Там мне доверяли читать Апостол или паремии по большим праздникам. На работе к моим взглядам относились очень уважительно. Особая благодарность поварам: они знали, что я соблюдаю посты, не только большие, но и однодневные – среду и пятницу. Поэтому старались готовить для меня в эти дни отдельно.
– И все-таки нести ответственность за какие-то общественные поручения и отвечать за человеческие души – разные вещи…
– Да, безусловно. Я бы так сказал: раньше, на светской работе нужно было отвечать только за самого себя перед людьми, а сейчас нужно держать ответ за других перед Самим Господом. В этом и есть главная перемена моего нынешнего состояния. Помню, когда сын только принял сан – ему было тогда чуть больше 20, рассказывал, как ему тяжело дается это послушание: ему не хватало порой жизненного опыта и мудрости, чтобы дать какой-то совет или разрешить проблему человека, который намного старше и прожил далеко не затворническую жизнь… Больше всего сына беспокоило, что его неловкий совет может навредить человеку, отвернуть его от Церкви. И сейчас я осознаю себя таким же неопытным и так же страшусь сделать что-то неверно. Но всегда думаю о том, что буду служить для людей. От меня на работе всегда ожидали помощи – как от человека опытного, умеющего распределять ресурсы, руководить. Старался не обижать никого, выполнять свои обещания, поддерживать. То же самое – отклик и внимание – ждут прихожане от священника. И я готов трудиться для них. Даже если мне будут звонить по ночам с просьбой срочно причастить или обсудить какие-то духовные проблемы, – не откажу. Именно ради этого я принял сан.

Беседовала Юлия Кривоченко
Фото сайта beleparh.ru