Свеча Анны Ахматовой

23 июня исполняется 125 лет со дня рождения Анны Ахматовой (1889-1966)

Когда взор современного человека упирается в телевизор, то он видит там все что угодно, только не поэтические вечера и не документальные фильмы о плеяде выдающихся сочинителей стихов. Конечно, многочисленные шоу и концерты не обходятся без представления песен-однодневок. И обязательно следует представление очередного «гениального» автора, сумевшего худо-бедно срифмовать десяток строчек. Но поэзией, настоящей поэзией здесь и не пахнет. Убогость смыслов и неистребимое желание выдать за любовь пустые переживания убивают напрочь идею случайного зрителя или слушателя окунуться в поэтический океан. Если отбросить всякие оправдания, то получается, что поэзия загнана потребительским обществом в отдаленные уголки культурной сферы.

Кто, кроме православных христиан, знает стихи замечательного поэта – иеромонаха Романа (Матюшина)? Да практически никто. И не надо говорить, что религиозная тематика чрезвычайно далека от мыслей нынешнего образованного слоя и, мол, поэтому поэзия отца Романа не пользуется популярностью. Это просто ложь.
Года два назад один из телеканалов Российской Федерации провел опрос среди студентов и школьников: «Слышали ли вы о Блоке, Николае Гумилеве и Анне Ахматовой? Чем они прославились?» Ответы прозвучали дичайшие. Александра Блока причислили к голливудским актерам, Николая Гумилева назвали продюсером, а Анну Ахматову объявили фотомоделью. Конечно, имелись и правильные высказывания, но в основном они принадлежали студентам-филологам и школьникам из гимназии с углубленным изучением русского языка и литературы. В целом же все заставило опечалиться и огорчиться.
Серьезная и добрая поэзия постепенно изживается из жизненного пространства людей. Идет элементарное одичание. На экранах прыгают трансформеры, разгуливают и рычат стегозавры, «общаются» на новоязе или языке «падонкафф» обитатели телеклетки «Дом-2». Где уж сим человекам интересоваться поэзией?! А уж красоту и певучесть церковнославянского языка не понять им никогда…
Но русская поэзия не умерла. Из глубин безвременья летит к нам свет от поэтов, без которых невозможно представить нашу культуру. Хорошие стихи ведут светского человека через преграды к осознанию важности Православия для отечественного искусства, а в итоге и к Господу нашему Иисусу Христу. Часто поэты совершенно не отличались добродетелью, а нередко и откровенно грешили, но через их слова, несмотря на душевные препоны и даже сопротивление самих «лирников», прорывались энергии из горнего мира. Каждый истинный поэт (иногда и вопреки хотению и самовольству!) зажигал творческую свечу Богу. И от этого становилось теплее тысячам и тысячам мужчин и женщин…
23 июня исполняется 125 лет со дня рождения Анны Ахматовой (1889-1966), поэтессы, личность коей сложно воспринимать однозначно, поэтессы, сумевшей своей жизнью возжечь свечу…
Подлинная фамилия Анны – Горенко, а Ахматова – только псевдоним, появившийся из-за того, что она считала себя потомком ордынского хана Ахмата (тем паче это была фамилия прабабушки по материнской линии).
Сообщество поэтов «Серебряного века» России отнюдь не было православным. Оккультизм, мистицизм в языческом стиле и даже прямой сатанизм являлись не редкостью в поэтических салонах. По воспоминаниям современников, из всех известных поэтов предреволюционного и революционного времени молиться умел и любил лишь Николай Гумилев. Ахматова, без сомнений, оказалась в паутине интеллигентских религиозных игрищ. Но в отличие от многих и многих сотоварищей она всегда писала христианские стихи, которые на фоне любовной лирики или же «колдовских строф» постоянно не замечались или отвергались полностью читающей публикой (особенно в годы Советской власти). Нельзя не отметить, что знакомство с Николаем Гумилевым, а затем и замужество сказались положительно на творчестве Ахматовой. Но, впрочем, от христианства Анна Ахматова не отрекалась никогда.
В 1911 году она опубликовала чудесное стихотворение «Исповедь»:

«Умолк простивший мне грехи.
Лиловый сумрак гасит свечи,
И темная епитрахиль
Накрыла голову и плечи.
Не тот ли голос:
«Дева! встань…»
Удары сердца чаще, чаще.
Прикосновение сквозь ткань
Руки, рассеянно крестящей».

И в 1915-м Ахматова пишет:
«Дай мне горькие годы недуга,
Задыханья, бессонницу, жар,
Отыми и ребенка, и друга,
И таинственный песенный дар –
Так молюсь за Твоей литургией
После стольких томительных дней,
Чтобы туча над темной Россией
Стала облаком в славе лучей».

Можно сказать: «Да полноте, это же «ранняя» Ахматова. А дальше что?..»
А уж дальше был «Реквием» (1935-1940) с его пронзительным всплеском:

«Хор ангелов великий час восславил,
И небеса расплавились в огне.
Отцу сказал: «Почто Меня оставил!»
А Матери: «О, не рыдай Мене…»
Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел».

Здесь явственно и громко звучит голос христианки. И неслучайно из мемуаров мы узнаем, что Анна Ахматова почитала за основу творчества. Она поняла то, чего не в силах понять еще многие ныне: искусство религиозно по природе своей.
Писатель Михаил Ардов в воспоминаниях об Ахматовой утверждает: «Много раз при мне и мне самому она высказывала свое глубочайшее убеждение: «Никогда ничто, кроме религии, не создавало искусства» (Цит. по: М.М. Дунаев. Вера в горниле сомнений: Православие и русская литература в XVII-XX веках. – М.: Издательский Совет РПЦ, 2003).
Семейная жизнь Анны Ахматовой сложилась трагически. С первым мужем – Николаем Гумилевым она развелась в 1918 года. Со вторым мужем – поэтом и исследователем Древней Ассирии В.К. Шилейко брак также сложился неудачно. Третий брак (официально зарегистрирован не был) с искусствоведом Н.Н. Пуниным тоже пошел вкривь и вкось. Судьбы мужей Ахматовой отмечены смертью: Гумилева расстреляли, Шилейко умер от туберкулеза, а Пунин скончался в лагере.
Сын поэтессы – Лев Гумилев (1912-1992), первоначально воспитывавшийся вдали от матери (в г. Бежецке Тверской губернии) бабушкой – мамой поэта Николая Степановича Гумилева. Скажем честно, Анна нечасто интересовалась сыном: делала небольшие подарки и редко посещала ребенка. Позднее Ахматова меняет отношение ко Льву, но напряженные отношения сохраняются и до смерти поэтессы в 1966 году. Сын и мать все же любили друг друга. Только вот то недопонимание, то двукратное заключение Л.Н. Гумилева в лагерь, то происки завистливых людей не давали двум родным сердцам биться в унисон. И лишь у последней жизненной черты они простили друг друга.
Анна Ахматова все свои переживания отразила в поэзии. И заглушала их, публикуя литературоведческие статьи и занимаясь переводами. Работа ведь обезболивает душу.
Пора, в тумане которой довелось пройти путь поэтессе, не была мирной и спокойной. Революции и две мировые войны нитью проходят через творчество Ахматовой. И она чувствует смену лет и дней. Но за шумом и треском человеческого «прогресса» поэтесса ощущает иное:

«Когда погребают эпоху,
Надгробный псалом не звучит,
Крапиве, чертополоху
Украсить ее предстоит.
И только могильщики лихо
Работают. Дело не ждет!
И тихо, так, Господи, тихо,
Что слышно, как время идет».

Кажется, что Ахматова жаждет «Света Тихого», ищет и не находит. Причем по своей вине не находит. Мучается и бьется пламя ее свечи перед натиском бури. Но не гаснет…
И снова стоит обратиться к воспоминаниям Ардова (тут-то мы и можем понять, что не давало погибнуть огню русской поэтессы): «Моя мать, которая была с Ахматовой до последних минут, рассказывает, что вечером, ложась спать, буквально за несколько часов до смерти Анна Андреевна хотела читать Евангелие и очень жалела, что у них не было при себе Библии.
А когда, месяца за два до ее кончины, навещая ее в больнице, я рассказывал о поездке в Троице-Сергиеву Лавру, Анна Андреевна сказала мне: «Это лучшее место на земле»…»
Если кто когда-нибудь (из читающих сию статью) приедет в Лавру, пусть не забудет поставить свечечку за упокой души рабы Божией Анны. В «лучшем месте на земле»…

Александр Гончаров,
к.ф.н., ст. преп. кафедры журналистики СОФ ВГУ