Страшный Суд давно начался
110 лет назад вышла книга известного в дореволюционной России богослова и миссионера архимандрита Андрея (князя Ухтомского) «О любви Божией на Страшном Суде Христовом» (Казань, 1904). Будущего епископа Уфимского, священномученика, расстрелянного в 1937 году, как сообщает аннотация последнего издания (Санкт-Петербург, «Воскресение», 2014). Мало кто обращался впоследствии к этой важной теме, и, пожалуй, никому не удалось рассмотреть ее более полно и глубоко.
Тема Страшного Суда редко встречается в богословской науке. Возможно, по причине ее очевидности. Если она и рассматривается, то, как правило, в нравственном плане: как следует жить православному христианину, чтобы достойно ответствовать перед будущим судом. Архимандрит Андрей (Ухтомский) переводит тему в догматическую плоскость: каков механизм Божественного правосудия? И дает неожиданный ответ: Бог вообще не будет судить человека.
Книга представляет собой истолкование Евангельского учения о Суде, основанное на творениях святых отцов. Два десятка коротких глав выстроены так, словно отслеживают человеческий путь к неизбежному Суду и дают духовную оценку каждому шагу. Характерны названия глав: «Мучения грешников – естественное состояние их собственной души», «Прохождение мытарств как путь самопознания души», «Самоосуждение как единственно возможный над человеком вид суда».
На наших глазах последовательно разрушается обыденное представление о Боге как о каком-то ужасном Мздовоздаятеле, наказывающем за грехи. Христианский Бог не карающий, но любящий. Другое дело, что приказать блаженствовать невозможно. Блаженство – в свободном стремлении к Богу. Последний суд и обнажит устремленность каждой души. «Введение себя человеком в вечность, – пишет архимандрит Андрей, – начинается во время его земной жизни… отсюда следует, что и тот суд, который вполне и очевидно отделит добро и зло, начинается и имеет основание для этого деления в земной жизни человека».
Он напоминает Христа: «Отвергающий Меня и не принимающий слов Моих имеет судью себе: слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день» (Ин, 12, 48). Не Христос будет судить, а сама истина, объективный закон мироустройства. Вот почему «сказать: Бог отвращается от злых – это то же, что сказать: солнце скрывается от лишенных зрения» (преп. Антоний Великий).
Откуда свобода выбора истины? Господь, сошедший «во глубину сердечного ада» (преп. Макарий Великий), избавил нас от власти дьявола, дал знание истины. Это знание и служит к осуждению при произвольном противлении ей. Ведь «греха, собственно, нет ни одного, который проистекал бы из необходимости, но все они зависят от испорченной воли» (свт. Иоанн Златоуст).
Обращаясь к опыту современной ему психологической науки, автор высказывает предположение о том, что при конце земной жизни «сознание достигает высшей степени своей ясности и глубины», актуализируя при этом и «область бессознательного». Сбросив, как совершенно ненужную теперь, шелуху земных впечатлений, душа вступает в по-настоящему сознательную и напряженную жизнь. И встает в безутешном одиночестве перед истиной. Прохождение мытарств, то есть мучений души под властью дьявола, – это «землетрясение», когда «Божия сила по человеколюбию извлекает свою собственность из-под неразумных и естественных развалин» (свт. Григорий Нисский). Божий суд производит только отделение добра и зла, привлекая к общению в блаженстве, но, разумеется, «отторжение приросшего греха делается мучением для привлекаемого».
Проявлением любви к человеку является и наступающий после мытарств частный суд. Святые отцы сходятся во мнении, что душа здесь еще имеет право выбора добра или зла. Молясь за усопших, мы должны понимать всю сложность ситуации: молитвы Богом будут услышаны, но могут быть отторгнуты самой душой. Таким образом, к Страшному Суду человек подходит испытанным неоднократно. И каждый грешник будет видеть против себя подобного ему праведника, то есть царь – царя, раб – раба, блудник нераскаянный – блудника раскаянного, и «зажмет рот свой, не имея ничего сказать в защиту себе» (преп. Симеон Новый Богослов).
Нас часто сбивает с толку иллюзорная вера в возможность какой-то нравственной индифферентности. «Без фанатизма!» – любимая присказка современного человека. Однако нельзя быть чуть-чуть здоровым, немножко добрым, слегка верующим. «Что безрассуднее или безумнее, как говорить: довольно для меня избежать геенны, а чтобы войти в Царство, о том не забочусь. Избежать геенны значит войти в Царство, равно как лишиться Царства – значит идти в геенну» (преп. Ефрем Сирин).
«Поэт! не дорожи любовию народной», – почему-то приходят на память резкие строчки Пушкина. И далее как приговор: «Ты сам свой высший суд». Это не высокомерие и надменность, а сознание ответственности за свой выбор. Наделенному свободой человеку не оправдаться ссылками на общественное мнение и влияние обстоятельств. Об этой самой серьезной ответственности и книга архимандрита Андрея (Ухтомского).
Каждый человек помнит, сколько ему лет. Вычтем первые шесть-семь, в этом нежном возрасте Церковь снисходительно позволяет даже не исповедоваться. Полученная разность и будет составлять продолжительность длящегося судопроизводства, с ежедневной и ежеминутной возможностью включения в «дело» все новых материалов. Мы в напряженном ожидании Страшного Суда или вовсе забываем о нем – тем не менее он уже давно идет в режиме он-лайн. И «блажен, кто не осуждает себя в том, что избирает» (Рим, 14, 22).
Галина Иванникова