Страх Божий как выражение сыновней любви
Продолжаем наш разговор о страхах, начатый в одном из предыдущих номеров «Православного Осколья» (№ 43 от 29 октября 2021 года).
Что такое страх Божий? Часто люди думают, что речь идет о боязни наказания за грехи. Нам кажется, что это упрощенный, даже вульгарный взгляд на духовную жизнь. Как нужно бояться Бога? И нужно ли вообще, если Новый Завет говорит нам, что «в любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви» (1 Ин. 4:18)?
Этот стих из послания объясняет нам авва Дорофей: «Кто исполняет волю Божию по страху мук, тот… еще новоначальный: ибо он не делает добра для самого добра, но по страху наказания. Другой же исполняет волю Божию из любви к Богу, любя Его, собственно для того, чтобы благоугодить Ему; сей знает, в чем состоит существенное добро, он познал, что значит: быть с Богом. Сей-то имеет истинную любовь, которую Святый называет совершенною».
Эту же мысль, но в более категоричной форме, излагает философ Николай Бердяев в трактате «О назначении человека»: «Все, что делает человек из страха ада, а не из любви к Богу и к совершенной жизни, лишено всякого религиозного значения… Если существует ад и угрожает мне, то бескорыстная любовь к Богу для меня невозможна, то я определяюсь не стремлением к совершенству, а стремлением избежать адских мук. Ад делает человека утилитаристом, гедонистом и эвдемонистом, лишает его бескорыстной любви к истине».
Это несколько противоречит обывательскому представлению о том, что «нельзя грешить потому, что Бог накажет». По известному выражению отца Александра Шмемана, «Страх греха не спасает от греха, радость о Господе – спасает». Собственно, об этом – все Евангелие, весь Новый Завет. Может, поэтому столько раз Бог обращается со святых страниц к человеку со словами «не бойся».
Страх Божий – это страх огорчить, оттолкнуть любовь Бога, обращенную к нам. «…Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное…» (Мф. 18:3) – говорит Спаситель. Он предлагает Своим ученикам молитву «Отче наш…». Мы так привыкли к ней, что не задумываемся о том, что Бог хочет, чтобы мы относились к Нему как маленькие дети к любящему Родителю. Доверяли, не вырывали руку, когда Он ведет нас через дорогу, послушно пили горькое лекарство, когда болеем. И слушались не потому, что боимся получить ремня, а потому что знаем: Любящий Отец просто так никогда и ничего не говорит, если сказал нельзя – значит нельзя, опасно и вредно.
Мы хорошо знаем, что дети, которые слушают родителей, только боясь наказания – это нерадивые дети. От своих детей мы бы хотели, чтобы они нас любили и прислушивались потому, что желаем им добра. Но перенести эту модель на отношения с Отцом Небесным порой бывает непросто. Мы для этого слишком взрослые. Мы пытаемся «угодить» Богу с помощью постов, акафистов, исполнения устава…
Давайте вновь сравним себя с детьми. Некоторые, например, учат уроки не для того, чтобы твердо знать предмет, а чтобы учитель или родитель похвалил. В некоторых случаях – и хорошо, пусть хоть так, иначе будет лоботрясничать. А там, глядишь, и поймет: школьные знания – полезная штука, нужны не только для похвалы. Но если человек не перерастает эту инфантильную зависимость от внешней оценки, он потом ищет ее везде – в семье, на работе и даже в духовной жизни.
Мы боимся будущего, боимся того, что может с нами в этом самом будущем произойти. Как относиться к этому по-евангельски? Может ли нам в этом помочь страх Божий?
В Евангелии от Матфея есть удивительные слова Христа: «Итак, не заботьтесь и не говорите: «что нам есть?» или «что пить?» или «во что одеться?» Потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам. Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы» (Мф. 6:31-34).
Иногда христианам ставят в вину эти строки, мол, у вас никакой ответственности, написано же, что ничего не надо делать, ни о чем не надо заботиться. Вот вы и живете как «попрыгунья стрекоза», и на все у вас одно оправдание – на все воля Божия. В ответ на это, не углубляясь в философские дебри, можно ответить, что понятия свободы и ответственности в том виде, в каком мы их знаем, сформировались именно в христианстве.
Но вернемся к словам Спасителя: «довольно для каждого дня своей заботы». Чем ребенок отличается от взрослого? Он видит окружающий мир без «очков», таким, какой он есть на самом деле. Сейчас это называют набившим оскомину словосочетанием «находиться в моменте». Эта заповедь говорит нам, что нужно всеми силами своей души, всей радостью, усердием, интересом, а порой болью и состраданием находиться в границах этого дня.
Мы, как правило, находимся мыслями либо в прошлом, либо в будущем. В первом случае мы увлечены воспоминаниями и сожалениями, во втором – скованы страхами о том, «что будет». При этом мы проигрываем в голове сценарии, большинству которых не суждено воплотиться в реальность. А мимо нас в это время протекает жизнь, дарованная нам Богом. Если мы привыкаем к этому, забывая слова Христовы, то мы приходим в состояние того неправильного, вредного страха, о котором мы говорили ранее. Его еще можно назвать тревожностью. Это состояние – одно из качеств, которое отличает нас от детей.
И если мы «обратимся и станем как дети», будем «не заботиться о завтрашнем дне», мы наконец-то начнем «жить жизнь». Страха о будущем не будет, а будет другой страх – огорчить любящего Отца, Который подарил нам вечную жизнь и готов подарить еще столько, сколько мы сможем вместить. Хочу заметить, что и земные дела безусловно будут получаться у нас тогда значительно лучше, потому что не скованные страхом, мы будем спокойно и «с холодной головой» планировать будущее.
Протодиакон Сергий Епифанцев
