Стихи о Рождестве Христовом

«Христос рождается – славьте!
Христос – с Небес – встречайте!
Христос – на земле – возноситесь!
Пойте Господу, вся Земля!»

(Ирмос 1-й песни канона Утрени Рождества Христова.
Перевод с церковнославянского).
Рождественский сонет

Кто знает, где рождается Христос?
Легко ли дать ответ в такое время
На этот удивительный вопрос?
Вам скажут: «По пророкам, в Вифлееме…»
А я сочту за благо помолчать.
Ведь вновь на темном небе, не случайно,
Наш ум земной маня к надмирным Тайнам,
Рождественской Звезды горит свеча…
И вновь красив космический салют,
И Ангелы, и пастыри поют
О Том, Кто спас весь мир от власти ада
И в нашу тьму свет Истины принес.
Кто знает, где рождается Христос,
Тому от мира ничего не надо…

Протоиерей Игорь Кобелев

Рождественский гимн

Вновь красит Звезда небо древней планеты,
Вновь Ангелы Божию весть принесли,
Младенцу-Спасителю песни воспеты
От каждого сердца до края Земли.

Несет Он свет мира и благоволенья,
И тьма отступает и тает вдали.
Встает Солнце Правды, идет обновленье –
До каждого сердца, до края Земли.

Небесного Хлеба предвечным рожденьем
В поля, где суровые вьюги мели,
Приходит Спасенье весенним цветеньем
До каждого сердца, до края Земли.

Восславим Отца, благодарные дети,
Чтоб веру по жизни своей мы несли
Дорогами третьего тысячелетья –
До каждого сердца, до края Земли.

Протоиерей Игорь Кобелев

Вспоминая старую легенду

Седая сивилла в пещере гадала.
Змея рядом грелась у углей костра.
Пророчица гостя к себе ожидала
Высокого в час предрассветный утра.
Пока же на улице редкая темень –
Попрятались звезды с луной в облака.
И воздух так густ, и земля, словно кремень…
Сивилла змее налила молока.
Пока темнота, и так тихо на редкость,
Что кажется: что-то случиться должно.
Какие-то звуки… И мигом вся местность
Вся вдруг изменилась, в мгновенье одно.
И видит старуха себя среди хлева –
В соломе Младенец-малютка лежит,
С ним мать молодая, и рядом здесь, слева,
Отец удивленный, опершись, стоит.

Тем временем Август, владыка вселенной,
Объятый гордыней и жутким волненьем,
Со свитой немногою, в мраке ночном,
Мечтая, безумец, о бренном, земном,
К пещере сивиллы скорее стремится,
Чтоб там бесконечно ему удивиться.

Скажу по секрету – ему предстояло
Волненье большое тогда пережить:
Сенат, все собранье лжецов – все восстало,
Царя своего богом чтоб объявить.
«Тебе, – говорят, – так приличнее будет,
Чтоб богом быть нашим и нашим царем.
Тебя никогда и никто не забудет
Ни темною ночью, ни солнечным днем.
И сам Капитолий мы храмом украсим
В твою, о священный, и славу, и честь,
И жертвенный огнь там вовек не погасим».
«Как быть, это правда иль все-таки лесть?» –
В сомнениях Август с немногою свитой
Под кровом ночи собирается в путь.
И звезды с луной пусть во мраке сокрыты –
Отважное сердце дойдет как-нибудь.

Все в гору их путь. Вот сивиллы жилище,
А вон и она чуть поодаль стоит.
Погасший костер, а точней, пепелище…
Куда-то далеко старуха глядит.
«Очнись, эй, беззубая! – оклик раздался, –
Здесь сам император со свитой своей,
Прийти темной ночью к тебе постарался».
«Смотри, – вдруг сказала сивилла, – скорей».

И видит вдруг Август себя среди хлева,
В далекой стране, средь простых пастухов.
Младенец тут, только родился. И слева
Отец его, мать. И дары от волхвов.
«Смотри – вот тот Бог, – прошептала сивилла, –
Кому на холме будет выситься храм».
И вдруг все исчезло. Опять все как было.
Лишь что-то невзрачное пало к ногам.
Поднял император – пучок жалкий сена,
Свидетель виденья, грядущего знак.
Пред старой провидицей стал на колено
И видит – огонь в престарелых очах,
Огонь того хлева, лучину у яслей,
Младенца того… и объял его страх.

И страхом объятый, домой он вернулся,
Забыв обо всем, только слыша слова:
«Смотри – вот тот Бог!»…

Монах Илия (Каунников)