Слово и дело Григория Орлова

Светлейший князь Григорий Орлов отошел ко Господу 13 [24] апреля 1783 года

Примерно в 40 км от крупного греческого порта Пирей находится остров Спецес. На этом острове, таком далеком от российских земель, стоит памятник русскому полководцу Алексею Григорьевичу Орлову, и живут люди, носящие фамилию Орлофф.
Во время русско-турецкой войны 1768-1774 гг. Алексей Орлов командовал войсками, освобождавшими Грецию от османов. Штаб-квартира его находилась на острове Спецес и соседнем острове Гидра. Греки удивлялись храбрости и военному дару русского полководца. Семейство Лазару, сражавшееся под руководством Орлова, в честь него и приняло новую фамилию Орлофф. Так что открытие памятника Алексею Орлову произошло неслучайно.
Из всех пятерых братьев Орловых, прославившихся в правление императрицы Екатерины II, греки острова Спецес знают еще одного Орлова – Григория Григорьевича. И это опять же не является прихотью слепого случая.
О том, что совершил Григорий Орлов, слух дошел и до Греции, так как в Москве в XVIII веке жила большая греческая православная община, имевшая связи с исторической родиной.
В декабре 1770 года в Первопрестольной вспыхнула чума, которую принесли солдаты из Молдавии и Малороссии. Власти с самого начала стали применять экстраординарные меры – но ничего не получилось. Они оказались недостаточными, в том числе и из-за бюрократических проволочек. Эпидемия охватила Москву как пожар. В день умирало более тысячи человек. Трупы боялись везти на кладбища, зарывали на придомовых участках, складывали в подвалах, тайком выбрасывали на улицу или просто оставляли лежать в домах. Паника нарастала стремительно. Главнокомандующий Петр Салтыков и гражданский градоначальник Иван Юшкон сбежали из города, а борьбу с чумой возглавил сенатор Петр Дмитриевич Еропкин. Он сумел подавить разразившийся бунт в сентябре 1771 года, когда были разграблены дома (особенно жилища побогаче и принадлежащие иноземцам), больницы, монастыри и убит архиепископ Амвросий (Зертис-Каменский). Еропкин, чувствуя, что больше не может удерживать ситуацию под контролем, попросил помощи у императрицы.
Лекарь Иоганн Якоб Лерхе подчеркивал: «Невозможно описать ужасное состояние, в котором находилась Москва. Каждый день на улицах можно было видеть больных и мертвых, которых вывозили. Многие трупы лежали на улицах: люди либо падали мертвыми, либо трупы выбрасывали из домов. У полиции не хватало ни людей, ни транспорта для вывоза больных и умерших, так что нередко трупы по 3-4 дня лежали в домах».
Григорий Григорьевич Орлов, фаворит Екатерины II и отец ее внебрачного сына, буквально сам напросился на борьбу с эпидемией чумы в Москве. Царица его отпускать не особо-то и хотела. Но граф оказался настойчивым. Он считал, что если его братья Алексей и Федор воюют с турками, то и он должен каким-то образом помочь государству в тяжелейшее время. Человек весьма богатый, облеченный властными полномочиями и, собственно, ни в чем не нуждающийся, решил ринуться в самую гущу опасности. На ехидное замечание английского посла Каткарта, что, мол, с чумой воевать – это не турок громить, Орлов заявил: «Чума или не чума, а я поеду и все налажу». Помолившись, Григорий Григорьевич с полком лейб-гвардии отбыл в Москву.
По прибытии от сложившейся ситуации у Орлова, по его же признанию, «волосы стали дыбом». Три тысячи домов опустели. Люди, в них жившие, умерли. Конечно, санитарные нормы той эпохи соблюдались: деньги перед их передачей окунались в уксус, людям запрещалось приближаться друг к другу, а полиция внимательно следила за тем, чтобы они никак не соприкасались, вещи заболевших сжигались, но эпидемию это не останавливало. Из Москвы народ разбегался по окружающим деревням, ночами обходя заградительные кордоны. По улицам шатались голодные и больные люди. Большинство заболевших отказывалось идти в карантинные больницы, заявляя, что врачи там морят пациентов преднамеренно.
Прежде всего Григорий Орлов собрал врачей и попросил четко ответить на вопросы: «1. Умножающаяся в Москве смертоносная болезнь та ли, что называется моровою язвою? 2. Чрез воздух ли ею люди заражаются или от прикосновения к зараженному? 3. Какия суть средства надежнейшия к предохранению от оной? 4. Есть ли, и какия способы ко уврачеванию зараженных?».
Исходя из врачебных советов, Орлов разработал план борьбы с эпидемией. А потом быстро стал его реализовывать, не считаясь с материальными и денежными расходами.
Орлов разбил Москву на участки и поставил их под строжайший контроль. Жесточайшие меры были приняты против мародеров и скупщиков краденого, ибо они через чужие вещи распространяли болезнь. Больницы полностью изолировались, а все заболевшие немедленно ставились на учет. Значительно возросло вознаграждение для могильщиков и врачей. Семьям умерших медиков назначались усиленные пенсии. Всем крепостным, исполнявшим работы при больницах, было обещано освобождение от крепостного права.
Карантин значительно усиливался. Прошедшим карантин выплачивалось по 15 копеек – мужчине и 10 копеек – женщине за каждый день пребывания в изоляции. Выписываемым из больниц полагались хорошие по тем временам деньги: женатым – по десять рублей, холостым – по пять рублей. Для сравнения: например, месячный оклад барабанщика штаба Полицейской канцелярии составлял 38 копеек, квалифицированный рабочий имел жалованье в 2 рубля 50 копеек, а армейский сержант получал 3 рубля 75 копеек.
Денежное вспомоществование значительно стимулировало людей обращаться в больницы. Кроме того, власти выплачивали за донесение о больных, скрывающихся от лечения.
При Григории Орлове была произведена очистка Москвы от мусора и бродячих собак, что являлось делом важным (крысы и блохи переносят возбудителей чумы!).
Орлов озаботился обеспечением продовольствием и работой всех московских мастеровых. Безработных, по его приказу, отправили на оплачиваемые ремонтные работы в район Камер-Коллежского вала. Тому, кто приходил со своим инструментом, денег платили больше. Одновременно начался ремонт дорог в Москве.
Особой задачей для себя Григорий Орлов поставил сбор по Москве детей-сирот и ограждению их от чумы. Первоначально он организовал специальный приют в здании Мануфактур-коллегии, а потом для безнадзорных детей был передан строящийся дом развлечений француза Лиона (что вызвало гнев московских богачей). Затем детей стали передавать и в московский Воспитательный дом, который изначально оградили от проникновения посторонних, и чума туда не проникла.
Сам Орлов постоянно разъезжал по Москве. Рискуя заболеть, он посещал больных и больницы, следил за исполнением своих указов. Увидев, что помещений для больниц не хватает, Григорий Григорьевич отдал дом Орловых на Вознесенской улице под лечебное заведение.
В ноябре 1771 года эпидемию чумы в Москве Григорий Орлов прекратил, хотя отдельные случаи заболевания проявлялись и в 1772 году. Жизнь наладилась. По Москве пошли крестные ходы. В храмах заказывались благодарственные молебны. Москва благодарила Бога и молилась за здравие Орлова, в том числе и греческая община.
Исполнив свой долг, Орлов отбыл в столичный Санкт-Петербург.
После победы над чумой он особых успехов в государственной деятельности не сыскал. Когда же произошло возвышение Григория Потемкина, Григорий Орлов отдалился от придворной жизни и умер 24 апреля 1783 года. А москвичи его долго вспоминали прежде всего как человека, сумевшего обуздать чуму.

Александр Гончаров