«Синдром Бертрана де Борна»: идеалы и идолы

01_oufgsjt304jtlt4Когда-то давным-давно термин «социальный дезертир» мне попался в работах замечательного ученого и православного публициста, к сожалению, ныне покойного Александра Панарина (1940-2003), уроженца славной Горловки, автора книги «Православная цивилизация в глобальном мире».
Социальный дезертир – это человек, сознательно отказывающийся от выполнения своих обязанностей перед обществом, лишенный чувства долга по отношению к чему-нибудь и кому-нибудь, отягощенный эгоизмом и искренне полагающий, что его права священны и неприкосновенны (для получения последних ничего делать не надо, они даются ему уже при рождении).
Сейчас социальное дезертирство наиболее распространено в «цивилизованных» странах и оттуда постепенно расползается по всему земному шару. Но социальный дезертир как тип существовал всегда.

Сон совести пробуждает чудищ…

В религиозных и художественных текстах образ социального дезертира обрисован очень хорошо. В легендах, бытовавших на острове Суматра, это люди, превратившиеся в орангутанов, в Библии – Каин и Ахав, в русской литературе – Обломов и Катерина (из «Грозы» Островского).
Дезертир далеко не всегда негодяй, он может быть и добрым, и обаятельным. Проблема в другом – долг перед обществом не принимается, да и не распознается вообще. Дезертир обнаруживается в любых слоях общества, в его фигуру легко перевоплощаются не только отдельные люди, но и сословия, классы, профессиональные, демографические и религиозные группы. Это некий волколак (оборотень – прим. ред.), ради своего дезертирства готовый к любым действиям и неблаговидным поступкам (которые, естественно, оправдываются «высокими» стремлениями).
Когда патриарх Ной строил Ковчег по повелению Божиему, то над ним насмехались именно дезертиры, ведь они и составляли основную массу неверов.

Ветра завыли? Ливня жуткий стон?
Не бойся, друг! Не будь глупцом и букой!
Уходит уже к северу циклон…
Потоп немыслим. Так доказано наукой.

Беда социального дезертирства всегда в первую очередь поражает элиту. «Рыба гниет с головы», – так гласит народная мудрость. Аристократия перерождается в какократию (пер. с греч. «дурное правление» – прим. ред.). Возникает противоестественный отбор: вверх идут не лучшие, а худшие. В духовном плане именно с сего начинается распад нации, народа, власти, государства, общественных отношений.

Благородство не дается само…

У писателя-фантаста Романа Злотникова (считающего себя православным христианином) во второй книге цикла «Арвендейл» есть такое весьма здравое рассуждение: «Благородные семьи, владетельные рода предназначены богами прежде всего для того, чтобы воспроизводить благородство… Не властвовать над другими – это всего лишь побочное занятие, вытекающее из обладания благородством, не блистать и развлекаться – это вообще не занятие, это пена, род кича, присутствующий в любом занятии людей. Художники, лицедеи и менестрели любят экстравагантно одеваться, воины кичатся силой и грубостью, торговцы – богатством, причем этому зачастую подвержены даже самые достойные из них. Но это всего лишь пена. Правда, многим из тех, кто не привык задумываться над сутью вещей, видно лишь ее…
Людям свойственно стремиться к благородству, пусть во многом и инстинктивно. Большинству из нас достаточно образцов поведения. Если благородные ведут себя сообразно своему положению, то большинство просто следует их примеру, получая удовлетворение от того, что поступают так, как должно поступать истинному человеку, опять же не всегда осознавая этого. Впрочем, в стремлении к подражанию таится и опасность. Потому что если те, кого мы считаем достойными для подражания, а это могут быть люди более знатные, более удачливые или просто более известные, вдруг начинают вести себя низко и сие не находит резкого пресечения, многие из простых людей отбрасывают благородство и начинают вести себя не менее низко. А вокруг удивляются – как же так? Эти простые, честные люди, еще не так давно являвшие всем вокруг образец благородства и порядочности, внезапно начинают лгать, воровать, отнимать у более слабых их имущество… а все дело в том, что их благородство было подражательным. Они не сумели воспитать внутри себя необходимую опору для истинного благородства, а тут на передний план вышли совсем иные образцы для подражания…»
Благородство из элиты выпаривается постепенно. Начинается все с малого. Если предки аристократа добились своего положения мечом, службой, даже пиратством, на худой конец, то потомки начинают думать, что благородным делает исключительно кровь, что благородство дает человеку только права и не предполагает обязанностей, скажем, перед королем и народом. Внутри своего сословия еще поддерживаются соответствующие правила и порядки, но к другим сословиям становится возможным проявлять и подлость, и презрение, и безмерно эксплуатировать их. Отказ от христианства также означал и отказ от благородства. Что и произошло в эпоху Ренессанса.
Например, в раннем средневековье властители и крестьяне были друг другу нужны. Феодалы защищали своих крестьян, те же кормили, поили, обували, одевали их (господство натурального хозяйства). И все люди средних веков помнили, что перед Господом нашим Иисусом Христом они равны – вне зависимости от статуса и богатства. Однако к XI-XIII векам ситуация значительно меняется. Господа аристократы вдруг решают, что проявлять благородство к «третьему сословию» совершенно не нужно, да так и удобнее жить. Находятся и идеологи, объявляющие народ недостойным благородного отношения.

«Нрав свиньи мужик имеет,
Жить пристойно не умеет,
Если же разбогатеет,
То безумствовать начнет.
Чтоб вилланы не жирели,
Чтоб лишения терпели,
Надобно из года в год
Век держать их в черном теле.

Люд нахальный, нерадивый,
Подлый, скаредный и лживый,
Вероломный и кичливый!
Кто грехи его сочтет?
Он Адаму подражает,
Божью волю презирает,
Заповедей не блюдет!
Пусть Господь их покарает!»

Эти строки написал поэт и рыцарь Бертран де Борн. Получается, что возвышенная «любовь к Прекрасной Даме» у трубадуров и труверов отлично сочеталась с ненавистью к простым людям. Кстати, де Борн полностью сочувствовал еретикам-альбигойцам.

Падение в земной ад

В XXI столетии западная элита почти вся состоит из социальных дезертиров. Долг отбрасывается ради корыстных сиюминутных интересов. Цепочка воспроизведения благородных, то есть настоящей аристократии нарушена почти повсеместно. Пожалуй, держится пока Великобритания, да и только потому, что был выработан идеал джентльмена, способы обучения и воспитания (схема: закрытая школа – Итон – Оксфорд или Кембридж; военная служба желательна!).
В России ничего подобного создано не было. Идеал русского дворянина оказался расплывчатым и эфемерным, Царскосельский лицей Новым Итоном не стал. Поэтому борьба с социальным дезертирством в элите велась с переменным успехом (ведь стандарта «джентльмена» не было, все отдавалось спонтанным мечтаниям о чести и благородстве, которые забылись стремительно после пришествия капитализма).
В СССР проблему поняли, но чисто материалистически. Попытки возврата к классическому образованию при И.В. Сталине, позже – решение о внедрении некоего стандарта – «Моральный кодекс строителя коммунизма» – этого оказалось недостаточно для формирования нового, если угодно, социалистического джентльмена. Постсталинская элита быстро прикинула, что социальным дезертиром быть приятно и удобно, а поэтому отказалась от своего общественного долга, а затем и от СССР (сработал «синдром Бертрана де Борна»). Оказалось, что, отринув Господа, атеистическое государство не в состоянии самостоятельно сформировать благородного человека. Ради потребительства быстренько были позабыты и идеальные герои: Кошевой, Гастелло, Матросов и т.д. А из юношеского чтения исчезло увлечение Павкой Корчагиным и «молодогвардейцами». Безбожному миру стали не нужны не только православные подвижники, но даже и светлые (для коммунистической молодежи) лица корчагиных и мересьевых.
Горьким фактом является то, что нынешнее российское общество буквально очаровано социальным дезертирством (т.е. земным адом). Мужчины ведут себя как несовершеннолетние подростки. Женщины не спешат рожать детей. Возникают, как грибы, пробные семьи. О стариках и брошенных детях серьезно задумываться не хотят (ведь есть же дома для… и социальные службы). Сами лица пенсионного возраста стали все чаще отказываться от воспитания внуков и при наличии достаточных средств жить для себя. Никто не хочет знать, что ребенок, вырастающий без бабушкиных сказок, заранее обрекается на комплекс неполноценности. Даже в играх люди проявляют свою склонность к социальному дезертирству (скажем, в футбол и хоккей во дворах играют все меньше, зато растет число телезрителей спортивных состязаний).
Абсолютно забыто «цивилизованными» этносами понятие инициации. Если ранее подросток отлично знал, что для перехода в разряд мужчины надо было сделать что-нибудь серьезно мужское: вспахать самостоятельно небольшой участок поля, выковать первую подкову и т.д., то теперь, глядя на папу или чужого дяденьку – социальных дезертиров, он уподобляется им, лакает пивко – символ псевдовзросления.
Учителю теперь частенько предлагается не помочь формированию личности человека, а получить прибыль. Ученик желает не получать знания (это ведь нудно и трудно), а выхватить аттестат, диплом.
ЕГЭ явно создан в помощь социальному дезертиру (не надо долго и кропотливо отбирать, например, будущего талантливого физика или географа – просто смотрим на баллы).

«Сии на колесницах, и сии на конех…»

Социальные дезертиры достаточно плодотворно освоили и религиозное поприще. «Фу, Православие! Тяжело: и церковно-славянский язык не выучить, ни «Пепси» попить, ни присесть на скамейке в храме! А вот проповедничек приехал из стран далеких, всего-то навсего надо его лекции посетить, купить пару брошюрок… И Господь любит тебя!» – так мнит религиозный и социальный дезертир.
«Финансы во всем мире поют романсы». Сей рефрен тоже связан с дезертирством. Гораздо проще заниматься спекуляцией ценными и не очень бумагами, чем выстраивать производство. Поэтому-то Запад и сбрасывает реальные заводы и фабрики во вьетнамы и гонконги.
Но резонно возникает вопрос: «А как же бороться с социальным дезертирством?!»
Ответ может быть только один: «Никакие фонды и партии не помогут! Надо самому отказываться от социального дезертирства, причем в каждом конкретном случае! И это тяжело сделать, намного проще бросить курить или пить водку».
Помочь может наша Церковь – великая плотина против всемирного распространения «синдрома Бертрана де Борна». Святитель Гавриил Имеретинский дает нам удивительно точный рецепт истинно благородного поведения и борьбы с социальным дезертирством: «Кем бы ни был ты, каким бы делом ни занимался, дай отчет самому себе, каким путем исполнял ты свое дело: по-христиански – или по-язычески, то есть опираясь на самолюбие и житейскую выгоду. Христианин должен помнить, что каждое, даже самое малое дело имеет нравственное начало. Христианин, который помнит учение Иисуса Христа, должен так исполнять каждое свое дело, чтобы оно способствовало распространению Божией благодати и Царства Небесного среди людей».
Православие остается на защите человечности в самом человеке, когда все остальное в мире уже капитулировало перед надвигающейся тьмой.
«Сии на колесницах, и сии на конех, мы же во имя Господа Бога нашего призовем. Тии спяти быша и падоша, мы же востахом и исправихомся. Господи, спаси царя и услыши ны, воньже аще день призовем Тя» (Пс. 19, 7-9).

Александр Гончаров,
к.ф.н., доцент кафедры журналистики СОФ ВГУ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

+ 12 = 13

АРХИВ ГАЗЕТЫ