Семена

Никита сладко потянулся. Сегодня выходной, спешить никуда не надо. Он встал, умылся, по привычке открыл холодильник. Его взгляд остановился на шоколадке, которую на днях принес младший братишка Виталька.
Ему подарили за участие в каком-то конкурсе. «Ну, от маленького кусочка не убудет», – подумал Никита, наслаждаясь приятным шуршанием фольги, однако остановиться смог, когда осталось последних два квадратика. «Химичка говорит, шоколад полезен для ума», – тут же попытался сам себя оправдать Никита. Хотелось еще что-то вспомнить из химии, да не удалось. Зато почему-то вспомнилась большая коробка конфет «Ассорти», принесенная на прошлой неделе мамой с работы. Она ее сразу открыла, дала сыновьям по паре конфет и убрала в шкаф. А позавчера, когда к ним зашла соседка тетя Галя, и они сели пить чай на кухне, мама позвала всех, достала ту самую коробку конфет, а когда открыла ее, там оказалась всего одна конфетка посерединке. Получилась неприятная ситуация, и вышло так из-за Никиты, потому что это он не мог контролировать свои желания…
Никита даже покраснел от этих мыслей и постарался их поскорее отогнать. Для того, чтобы быстрее справиться с ними, он ушел в свою комнату и открыл форточку.
Издалека доносился колокольный звон, в храме начиналась служба. Лежа в кровати, Никита слышал привычную возню, опять у Виталика не завязывался шнурок. Они с мамой собирались в храм. Папа ждал в машине внизу. Но как только щелкнул дверной замок, Никита вновь погрузился в завораживающее царство сна. Однако надолго его не хватило, ему надоело валяться в постели, и он встал, хотя никто его не поднимал.
Никита посмотрел в окно. На улице было пасмурно, ветрено, он даже невольно поежился. Совершенно не хотелось выходить на улицу, но ему и не надо. Ему теперь вообще ничего не надо. Ни пылесосить, ни чистить картошку, ни открывать учебники, ни ходить в храм и выстаивать там длинные службы. Красота! Только на душе было как-то не по себе. А все случилось совсем недавно, не более двух недель назад. Мама, вернувшись после школьного собрания в Никитином классе, была очень взволнована. Понятное дело. Как всегда, ругали за поведение и все такое… Но она не сказала ни слова о собрании, однако, войдя в его комнату и увидев беспорядок, грязные носки и разбросанные на столе учебники, не сдержалась. Она разговаривала с сыном на повышенных тонах, а у него, как всегда, на все был готов ответ. Он же ничего плохого не сделал, подумаешь, в комнате не прибрал, он хотел попозже. Мама не унималась и опять и опять пыталась объяснить сыну, что в жизни не будет «потом», нельзя будет взять и прожить этот момент еще раз.Никита не выдержал, нахамил, да еще и сказал, что у других одноклассников нормальные родители, ничего не требуют, ни за что не ругают, только у него такие. На вопрос матери – у кого же родители нормальные, он перечислил любых, кто пришел на ум: Петрова Дениса, Ломова Витьку, Дмитриева Ваньку. На что мама ответила, что Никита никогда не был в тех семьях, сам не видел и не слышал, что там происходит, и не может объективно судить о том, что там и как. Никита кричал, что друзья ему все рассказывают, а он им верит, и вообще ему, наверное, лучше уйти в детдом. У мамы в глазах заблестели слезы, из коридора зашел отец, который только что привел с тренировки Виталика. Он сразу понял, в чем дело и, хотя боролся со жгучим желанием схватиться за ремень, просто взял маму за плечи и увел в другую комнату. Они закрыли дверь и в течение получаса о чем-то тихо разговаривали. Потом мама вышла, зашла в комнату к Никите, извинилась, сказав, что она погорячилась. А через некоторое время она позвала всех ужинать. Ужин прошел необычайно тихо, после чего все занялись своими делами, и мама больше ни разу не зашла к Никите, чтобы оторвать его от компьютера или телефона, напомнить о том, что надо приготовить форму на завтра или почистить зубы на ночь. Только уже перед сном заглянула пожелать спокойной ночи.
Никите 14 лет. Он учится в восьмом классе. Нормально успевает, не отличник, но без троек. Да на самом-то деле он не так уж плох, чего уж там. Может и в квартире убрать, и суп сварить, и Витальку на тренировку сводить, правда, все это через «не хочу», но делал же. Бегать по утрам, отжиматься, подтягиваться… Он понимал, конечно, что это нужно, но так не хотелось вставать по утрам и идти на улицу, чтобы пробежать пару кругов с мамой. Он ходил и с папой в гараж, помогал там ему делать полки или с машиной что-нибудь, но дождаться не мог, когда же это закончится, и они поедут домой. И в храм он ходил со всеми каждое воскресенье, терпел, а потом бежал побыстрее домой. На балконе стоял его велосипед, в коридоре скейтборд, на котором он не катался, но взять брату не разрешал, в углу пылилась гитара в чехле. Однажды ему показалось, что он хочет играть на гитаре. Родители поддержали этот порыв, однако Никита быстро перегорел и забросил инструмент. Все, что ему нравилось, сводилось к играм в телефоне, к чату «вконтакте», к просмотру роликов в интернете. Но поскольку родители очень четко распределили его время и обязанности, на эти вещи оставалось совсем немного свободных минут. И Никита пытался продлить эти минуты, растягивая их на часы, а иногда и на дни. Мама часто подолгу беседовала с ним, объясняя и отвечая на его вопросы, порой оставляя свои важные дела для того, чтобы поговорить с сыном. О добре и зле, о любви и о Боге, о школе, о настоящей дружбе и предательстве, о жизни и даже о смерти. Папа тоже пытался со своей стороны вразумить свое чадо, но как только тот попадал в приятную ему среду, все забывалось, он будто бы становился другим. Когда мама спрашивала его, почему он так себя ведет, он отвечал, что это все из-за школы, там все такие, а по-другому там нельзя. Он замечал мамины бесконечные переживания, но разве он мог что-то поделать…
Утром следующего после ссоры дня Никита чуть не опоздал в школу. Во-первых, он чуть не проспал, во-вторых, долго не мог найти рубашку, а в-третьих, для него на столе не стоял завтрак, и ему самому пришлось делать себе бутерброд. Но зато его никто не заставлял бегать, подтягиваться и отжиматься! В школе день длился почему-то особенно долго, и Никите очень сильно хотелось домой. Он пришел, поел и, даже не раздеваясь, погрузился в телефон. Он даже не заметил, как наступил вечер. Он забыл про сегодняшнее занятие математикой, потому что очнулся только тогда, когда услышал звук поворачивающегося дверного замка. Он быстро убрал из рук телефон, стал спешно переодеваться, пытаясь засунуть на вешалку школьную форму. Но, видимо, он напрасно старался, потому что мама не зашла в его комнату, из коридора спросила, как дела в школе, и пошла на кухню готовить ужин. Никита немного повозился с рюкзаком, нечаянно нажав кнопку компьютера. Засветился экран, и он не удержался и зашел на свою страницу «вконтакте». Пока он «чатился», за окном совсем стемнело. Виталька забежал позвать Никиту к ужину. Никита быстро проглотил свою порцию и снова скрылся в комнате. В этот день он мылся последним, и то потому, что случайно вспомнил, что завтра у них медосмотр. Грязные носки сунул в нижний ящик шкафа.
На следующее утро он проснулся сам, потому что понимал, что нельзя опаздывать. Все уже были на ногах, мама только что вернулась с пробежки. Домашние пожелали Никите доброго утра и отправились собираться каждый по своим делам. Никита вновь готовил себе завтрак сам. Он не совсем понимал, что происходит, но, похоже, что он победил! Он вырос, и нечего относиться к нему как к маленькому. Наверное, родители наконец-то поняли это, вот и хорошо. После школы Никита задержался с друзьями, они обсуждали персонажей новой игры.
Так прошла неделя. На выходных родители с Виталиком поехали в деревню навестить бабушку, предложили Никите, но тот отказался, сославшись на то, что надо делать уроки, но на самом деле он вновь погрузился в интернет-пространство. Он ел в своей комнате, пил чай, рассыпал сахар. Но когда родители вернулись, они как будто и не заметили ничего. Прошла еще неделя, Никиту никто не заставлял ничего делать, никто не ограничивал его свободы.
Но вот ему уже надо было менять полотенце, постель, а мама этого не делала… На столе липкие пятна от чая, а никто их не вытер. Никита сам прибрался в комнате. Пропылесосил, вытер пыль и пол, но воздух почему-то оставался тяжелым, даже открытая форточка не помогла. Он понял, что запах идет из шкафа, куда он засунул уже не одну пару грязных носков. Пришлось стирать носки, а все содержимое ящика вывешивать на балкон, чтобы выветрилось. Пришлось самому менять постель, вдевать одеяло в неудобный пододеяльник. Он промучился с ним полчаса. Но за все его мучения была достойная награда – он мог хоть весь вечер сидеть в телефоне или интернете. Но ему почему-то не хотелось. Кроме того, у него в школе начались проблемы с алгеброй, и учительница хотела поговорить с его мамой. Никита даже не знал, как ей сказать об этом. Ведь это он перестал дополнительно заниматься на курсах, которые были проплачены на полгода вперед. Он решил отложить этот разговор на «потом». И тут же вспомнил мамины слова, что в жизни «потом» не бывает… Он стал думать о маме. Почему-то, несмотря на то, что она дома, никуда не уехала, ему стало ее не хватать. Ему не хватало их разговоров, ее шуток. А папа… Никита почувствовал, что тоже скучает по его крепкой руке и доброму совету. А Виталька… Он все время занят. Первоклассник, а у него каждый день расписан – музыкальная школа, футбол, воскресная школа. Никита тоже так же занимался раньше. В последнее время стало больше уроков, и у него остались лишь математические курсы, которые он прогуливал.
Никита все стоял у окна. Посмотрел на часы – начало десятого. «Там, наверное, уже «Верую» поют», – подумал он. Перевел взгляд на телефон, на компьютер… Ничего не хотелось. Хотелось быть сейчас рядом со своими, хотелось пойти на исповедь и услышать вновь, как отец Василий в шутку скажет: «Ох, Никит, ты все растешь, когда же остановишься!», хотелось просфорку после причастия, хотелось помочь в храме стол поставить для освящения воды.
Он опять пришел на кухню. Посмотрел на плиту. Там стоял бульон, и в сковородке мама с утра успела сделать зажарку для борща, чтобы, придя из храма, приготовить обед. Никита включил под кастрюлей газ, начистил картошки, накрошил капусты, сварил борщ. Вымыл посуду и пол на кухне. Пропылесосил в квартире, выбросил мусор, вытер пыль, вымыл полы. Заметил, что закончился хлеб, стал собираться в магазин. Хотел взять из шкатулки денег на хлеб, но она оказалась пуста. Так бывало, когда купюры были большими, мама брала их с собой, чтобы разменять. Немного поколебавшись, он взял деньги из своих сбережений и отправился в магазин. Ветер утих, дождик прекратился, кое-где из-за туч стало проглядывать солнце. «А не так-то тут и страшно», – подумал Никита. Он купил хлеб и аккуратно спрятал сдачу в карман. И тут же подумал, что, когда мама посылала его за хлебом, он тоже прятал сдачу в свой карман, а не возвращал в семейную шкатулку. Ему вновь стало стыдно.
Когда Никита вернулся домой, все уже были на месте. Мама суетилась на кухне, хлеб оказался как раз кстати. Мама с улыбкой посмотрела на своего старшего сына. Он так соскучился по этой улыбке! Да не нужно ему ничего – ни телефон, ни компьютер, только бы мама вот так улыбалась ему. Он с готовностью спросил:
– Может быть, чем-то помочь, мам?
Мама кивнула. Она достала из сумки пакетик с семенами петрушки. Мама всегда сеяла дома под зиму петрушку, и они всю зиму были со свежей зеленью. В последние годы прерогатива сажать и ухаживать за петрушкой была у Никиты. Он делал это с удовольствием. Высаживал сначала под пленочку. Потом поливал, рыхлил землю, в общем, ухаживал за всходами и радовался урожаю.
– А то я хотела уже Виталика попросить, – сказала мама.
Никита понял, о чем она говорит.
Вечером этого дня Никита пошел к маминой подруге на соседнюю улицу подстригаться. Возвращался уже по темноте. Он услышал громкие крики и увидел, как мужчина тащит ребенка за шиворот, а женщина шлепает того и ругает нехорошими словами. Ребенок вырывается, кричит, убегает, его догоняют, и он вновь получает порцию тумаков. Казалось, что взрослые не совсем трезвые и адекватные. Эти люди поравнялись с фонарем, и Никита узнал в них родителей своего одноклассника Вани Дмитриева. Они раньше жили в одном подъезде, а потом Никита с родителями переехал на другую улицу. У Вани, как и у Никиты, был младший братишка, и похоже, это его тащили за шиворот родители. Никита был потрясен. Придя домой, он очень хотел поделиться увиденным с родителями, но вспомнил, как сам приводил семью этого Вани в пример. А мама-то, наверное, все знала, но ничего тогда не сказала ему! А еще он подумал, что родители, скорее всего, скажут ему что-то типа: «Как же ты прошел мимо?». А он просто растерялся… Вместо этого он решился все-таки сказать маме, что ее «приглашает» математичка.
Заканчивалась вторая четверть. Мама сходила в школу, Никите дали дополнительные задания, плюс он возобновил занятия на курсах. В его жизни многое изменилось. Теперь он сам отвечал за свои уроки, за свое постельное белье и за свои занятия. Он старался без всяких напоминаний выполнять свои домашние обязанности. Бывало, конечно, что ленился, но тут же вспоминал свою «свободу», и ему не хотелось повторения той истории.
На подоконнике свежая и полезная зелень петрушки. Добрые семена при надлежащем уходе дадут хорошие всходы и обильный урожай. Никита срезал веточки петрушки и вспоминал мамины слова. Он давно вырос, и у него самого подрастает сын. Это он поливал петрушку и рыхлил землю. Он еще мал, всего два годика, но Никита уже теперь задумывается над тем, чтобы заложить в него добрые семена. Как когда-то его родители делали это. В его жизни случился бунт, срыв, противостояние, и родители просто дали ему возможность сделать свой выбор, так же как это предлагает Господь каждому человеку. Он многое понял тогда, а главное – это то, что если с раннего детства заложены семена любви и добра, то они непременно прорастут и помогут человеку с Божьей помощью справиться со всеми трудностями.

Марина Чепелева