Русская сказка, Православие и народный характер
Корни русской сказки (украинской и белорусской) уходят в глубину веков. Сказки начинаются в Руси Докиевской, затем продолжаются на Руси Московской, переходят в Россию Имперскую и проявляют себя и в Советской России. Правда, в последнем случае мы сталкиваемся со сказкой писательской. Однако начнем все по порядку.
О том, что в русской сказке есть признаки древнего самобытного язычества, исследователи великолепно знают. И обращения к Красному Солнышку, и противостояние Белбог – Чернобог, и многочисленное использование оберегов известны достаточно хорошо. Но вот христианизированная сказка и сказка, имеющая непосредственно христианские истоки, всегда отбрасываются по разным причинам. Что категорически неверно.
Русь очень легко приняла христианство. В отличие от Рима, где оно длительный промежуток времени преимущественно было «городской религией», на Руси в сельской местности христианские захоронения появляются не позднее конца X века. А самоназвание целого сословия (главного производящего слоя!) – «крестьяне» возникло из слова «христиане». Крестьянская община – это месторазвитие (по Л.Н. Гумилеву) русской сказки в основном (хотя и города, значительно привязанные к сельскому хозяйству, сбрасывать со счета не следует).
Откроем академическое переиздание сказок, собранных А.Н. Афанасьевым.
В томе первом, не особо напрягаясь, находим:
1. «Жадная старуха». Особое внимание обращаем на конец сказки (отсыл к «изгнанию из рая и кожаным одеждам», а также к общемифологическому образу Мирового Древа).
2. «Правда и Кривда».
3. «Сказка об Ерше Ершовиче» и «Василиса Прекрасная» – упование на Бога, христианское понимание молитвы.
4. «Три царства – медное, серебряное и золотое» (отсыл к книге Даниила).
5. «Лиса-исповедница» (отсыл к притче о фарисее и мытаре).
6. «Девушка, встающая из гроба» (сила Честного Креста) – возможный источник для «Вия» Н.В. Гоголя.
«Не много пришлось старику со старухой нацарствовать; показалось старухе мало быть царицею, позвала старика и говорит ему: «Велико ли дело – царь! Бог захочет, смерть нашлет, и запрячут тебя в сырую землю. Ступай-ка ты к дереву да проси, чтобы сделало нас богами». Пошел старик к дереву. Как услыхало оно эти безумные речи, зашумело листьями и в ответ старику молвило: «Будь же ты медведем, а твоя жена медведицей». В ту ж минуту старик обратился медведем, а старуха медведицей, и побежали в лес» (Жадная старуха).
Прямая параллель: «И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло. И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел» (Быт 3, 4-6).
«И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их. И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно. И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят» (Быт 3, 21-23).
Нельзя не упомянуть и сказку «Правда и Кривда»: «Вот этим делом-то, знашь, взял он образ Смоленской Божьей Матери. Взял его и повесил на себя. Повесил на себя и пошел, слышь, к тому царю царевну лечить, у которой бес-от мучитель сидит. Шел-шел и пришел к тому царю. Пришел к царю и говорит: «Я-де вашу царевну излечить, слышь, смогу». Вот этим делом-то впустили его в хоромы царские. Впустили и показали ему ту скорбящую царевну. Показали царевну, вот он спросил, знашь, воды. Подали воды, вот он перекрестился. Перекрестился и три земных поклона положил – знашь, помолился Богу. Помолился, слышь, Богу, вот и снял с себя образ Божьей Матери. Снял его и с молитвою три раза в воду опустил. Опустил, знашь, и надел его на царевну. Надел на царевну и велел ей тою водою умываться. Вот этим делом-то, как она, матушка, надела на себя тот образ и, знашь, умылась тою водою, вдруг из нее недуг-то, вражья-то нечистая сила, клубом вылетел вон. Вылетел вон, и она, слышь, стала здорова по-прежнему» (особенности стиля и орфографии источника сохранены – прим. Г.А.).
По щучьему веленью
А как же была антихристианскими авторами исковеркана первоначальная сказка «По щучьему веленью», можно себе представить хотя бы и по этим строчкам: «Жил-был бедный мужичок; сколько он ни трудился, сколько ни работал – все нет ничего! «Эх, – думает сам с собой, – доля моя горькая! Все дни за хозяйством убиваюсь, а того и смотри – придется с голоду помирать; а вот сосед мой всю свою жизнь на боку лежит, и что же – хозяйство большое, барыши сами в карман плывут. Видно, я Богу не угодил; стану я с утра до вечера молиться, авось Господь и смилуется».
Начал он Богу молиться; по целым дням голодает, а все молится.
Наступил светлый праздник, ударили к заутрене. Бедный думает: «Все люди станут разгавливаться, а у меня ни куска нету! Пойду хоть воды принесу – ужо вместо щей похлебаю». Взял ведерко, пошел к колодцу, и только закинул в воду – вдруг попалась ему в ведерко большущая щука. Обрадовался мужик: «Вот и я с праздником! Наварю ухи и всласть пообедаю».
Говорит ему щука человечьим голосом: «Отпусти меня, добрый человек, на волю; я тебя счастливым сделаю: чего душа твоя пожелает, все у тебя будет! Только скажи: по щучьему веленью, по Божьему благословенью явись то-то и то – сейчас явится!» Убогий бросил щуку в колодец, пришел в избу, сел за стол и говорит: «По щучьему веленью, по Божьему благословенью будь стол накрыт и обед готов!» Вдруг откуда что взялось – появились на столе всякие кушанья и напитки; хоть царя угощай, так не стыдно будет! Убогий перекрестился: «Слава Тебе, Господи! Есть чем разговеться».
Пошел в церковь, отстоял заутреню и обедню, воротился и стал разгавливаться; закусил-выпил, вышел за ворота и сел на лавочку».
Щука помогает работящему и бедному человеку во имя Божие. Что-то и не пахнет здесь традиционным лентяем Емельяном без креста и веры…
А вот вариант сказки «Морозко»: После слов: «По мою душу грешную» следует: «Идет Мороз в одних чулках, в одних сапогах»: «Тепло ль тебе, девица? Тепло ль тебе, красная?» – «Божье тепло, Божье и холодно!» (см. примечания к т. 1).
И в других томах встречается масса абсолютно христианских элементов: и юродство, и отголоски притчей Соломона.
Крестьянская община, выпестованная естественным развитием, несшая в себе идеалы христианства, являлась страшнейшей угрозой для капитализма (а именно при нем, после убегания в протестантизм, затем восстанавливается полноценное язычество в Европе!) и залогом возникновения действительно нового строя и справедливого общества. Русская сказка говорит нам об этом. Человек получает блага материального свойства, если он духовно целостен, а лишается тех же благ, если начинает подчинять свое духовное «Я» интересам чисто приземленным и подкармливаемым такими грехами, как гордыня и стяжательство. Русская община подарила детям и взрослым антипотребительские сказки, она христоцентрична и признает подвиг веры, а противится культу безверия и наживы.
Мыслители Запада о России
Это-то и понял Карл Маркс, мыслитель, совсем не любивший и даже презиравший славян. Обратимся к Марксу: «А историческое положение русской «сельской общины» не имеет себе подобных! В Европе она одна сохранилась не в виде рассеянных обломков, наподобие тех редких явлений и мелких курьезов, обломков первобытного типа, которые еще недавно встречались на Западе, но как чуть ли не господствующая форма народной жизни на протяжении огромной империи. Если в общей собственности на землю она имеет основу коллективного присвоения, то ее историческая среда – одновременно с ней существующее капиталистическое производство – предоставляет ей уже готовые материальные условия совместного труда в широком масштабе. Следовательно, она может использовать положительные приобретения капиталистического строя, не проходя сквозь его кавдинские ущелья. Парцеллярное земледелие она может постепенно заменить крупным земледелием с применением машин, для которых так благоприятен физический рельеф русских земель. Она может, следовательно, стать непосредственным отправным пунктом экономической системы, к которой тяготеет современное общество, и зажить новой жизнью, не прибегая к самоубийству. Для начала нужно было бы, напротив, поставить ее в нормальное положение» (Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, 2-е изд. т. 19. – С. 406).
И еще: «Даже с чисто экономической точки зрения Россия может выйти из тупика, в котором находится ее земледелие, только путем развития своей сельской общины; попытки выйти из него при помощи капиталистической аренды на английский лад были бы тщетны: эта система противна всем сельскохозяйственным условиям страны» (там же, С. 407).
Под прямым воздействием Церкви и общины сформировался особый характер русского народа с его уживчивостью, тягой к справедливости, отвержением скупости и широтой души. Английский поэт Морис Бэринг (1874-1945) свидетельствует об этом: «То, что я люблю и чему удивляюсь в русском народе, имеет не варварский, живописный или экзотический характер, но представляет собою нечто вечное, общезначимое и великое – именно его любовь к человеку и веру в Бога. Русская душа полна человеческой христианской любви, более теплой, простой и искренней, чем я встречал у других народов».
Ныне в России постоянно идут дискуссии о национальной идее. Мне бы хотелось, чтобы спорщики прислушались к русской сказке и Марксу (даже ежели они считают этого мыслителя врагом!), а еще лучше к голосу Русской Православной Церкви.
Почему мигранты, оседающие в мегаполисах, частенько по духу и сплоченности оказываются сильнее местного населения? У них сохранились общинные представления о мире и общинная же сплоченность. А ведь нам можно возродить общину на ином уровне, пусть и в городских условиях. Возрождение русской православной общины – это национальная задача и национальная идея. Через новую общину и православный приход можно будет укрепить и семью, и государство.
Призрак европейско-американского антихристианского разложения всемерно будет сопротивляться сему. Но какое нам дело до призраков, гремящих своими мощными ржавыми цепями? Они ничто для православных христиан, ибо Бог с нами. Ведь Господь наш Иисус Христос преображает все, к чему прикасается. Даже атеизм… У нас есть сказочный советский образ Мальчиша Кибальчиша (созданный коммунистом Аркадием Гайдаром), который положил «душу за други своя».
Ясный образ, христианский лик, русский характер…
Александр Гончаров,
к.ф.н., доцент кафедры журналистики СОФ ВГУ