Православие и космос: от праведного Иова к тайнам Галактики
В 2015 году празднование Пасхи Господней и дня Космонавтики совпадает, и поговорить о том, что от храма Божия дорога пролегает к тайнам Галактики и обозримой Вселенной, представилось мне делом чрезвычайно необходимым.
Первый прорыв человека в космос в 1961 году пришелся на Светлую седмицу, и православные христиане (в разгар хрущевских гонений) получили в дополнение к великой пасхальной радости еще и добрые эмоции от того, что русский космонавт Юрий Гагарин раньше всех прикоснулся к новому измерению изучения Божьего Мира – к космическому пространству.
Впрочем, в 1961 году была экстренно издана книга Юрия Гагарина «Дорога в космос: Записки летчика-космонавта СССР» (М.: изд. «Правда», 1961). В ней заинтересованный читатель с легкостью нашел бы следующий пассаж: «Полет человека в космос нанес сокрушительный удар церковникам. В потоках писем, идущих ко мне, я с удовлетворением читал признания, в которых верующие под впечатлением достижений науки отрекались от бога, соглашались с тем, что бога нет и все связанное с его именем – выдумка и чепуха». Впору бы огорчиться. Но, честное слово, делать этого не стоит – достаточно трезво и спокойно проанализировать ситуацию. Казенный стиль текста отсылает нас к обычным посланиям, рождаемым периодически средой партаппаратчиков из ЦК КПСС. Да и просто поразмыслим, взглянув на дату издания: когда Юрию вдруг выделились свободные дни для написания или даже диктовки сего опуса?! Ведь после полета проводились неоднократные медицинские обследования, первый космонавт вынужден был выступать на различных собраниях и конференциях, давать многочисленные интервью и представлять, представлять Советский Союз везде и всегда. Суток не хватало на все, а Гагарин книжку издал…
В 1964 году на пленуме ЦК по делам молодежи космонавт Гагарин предложил восстановить в память доблести предков Триумфальную арку и Храм Христа Спасителя. Как-то не вяжется подобная идея с антихристианскими фразами из «Записок…». Но можно возразить, что не о реабилитации Православия выступал космонавт на пленуме и обращался не к вере, но к архитектуре и истории. Однако сама мысль о возрождении храма возникла у Юрия Гагарина после посещения Троице-Сергиевой Лавры, и важным видится такой кусочек интервью друга первого космонавта полковника запаса Валентина Васильевича Петрова: «Помню, возвращаемся мы тогда из Загорска в машине и слышим с Копыльцовым: «Отче наш, иже еси на небесех…» Это Гагарин вдруг произнес.
– Юрий Алексеевич, вы что, молитвы знаете? – спрашиваю Гагарина. Тот отвечает:
– Валентин, да у нас молитвы полотряда знает. Только не все вслух говорят».
Да, несмотря на мечты заядлого троцкиста – лидера СССР Н.С. Хрущева, желавшего в 80-м году «показать последнего попа», космонавт Гагарин произносил православные молитвы и являлся верующим человеком. Только преследования заставляли людей скрывать свои подлинные убеждения. Теперь покорителям космоса жить проще, принадлежность к Православию и Церкви никто не скрывает, есть и священник у отряда космонавтов, а иконы и частицы мощей святых берутся на борт и космических кораблей, и околоземной станции.
Летчик-космонавт Алексей Архипович Леонов, первым вышедший в открытое космической пространство, вместе с товарищами восстановил храм Свято-Андреевского прихода недалеко (около 1 км) от места гибели Ю.А. Гагарина и его напарника летчика-инструктора В.С. Серегина (27 марта 1968 года). И колокола церкви имеют каждый свой голос и свое имя в честь погибших космонавтов. И на Светлое Христово Воскресение колокола будут торжественно петь, ибо у Господа нет мертвых, есть только живые!.. И возвещать, что шлях познания мира и стезя в Царство Небесное начинаются от порога храма!
Атеист, прочитав этот абзац, наверняка возопиет: «Ой, заврался, мила-а-ай! Церковь запрещала изучение природы! А без этого космос не покоришь!»
Но чтится православными христианами великий святой – священномученик Киприан Карфагенский († 258 г.), возвещавший: «Христианин, если только пожелает, имеет гораздо лучшие зрелища… Пусть он смотрит на восхождение и захождение солнца, которые попеременно возвращают дни и ночи; на круг луны, своим возрастанием и ущербом обозначающий течение времен; на сонмы сверкающих звезд, постоянно с высоты изливающих свет с необычайною удобоподвижностию; пусть преемственно созерцает отдельные части целого года и самые дни с ночами, распределенные по временам часов…» Это прямой призыв к познанию и восхищению творением Господа!
О вере ученых
Ученый-христианин занимается изучением всего окружающего его и радуется от приближения к пониманию замысла Творца. Библия, отвергнув языческие мифы, дала старт реализации человека как личности, как образа и подобия Божия. И от Книги Иова до космодрома Байконур не такой уж и странный маршрут. Он естественен и точен. А монахи, священнослужители и верующие миряне внесли свою лепту в продвижении общества к звездам. Например, католический каноник Николай Коперник утверждал гелиоцентрическую модель Солнечной системы, а астроном Тихо Браге его опровергал. Но без шага Коперника человечество не смогло бы двинуться к исследованию космоса. Современная военно-космическая медицина невозможна без генетики. Ее фундамент заложил монах Грегор Мендель. Без периодической системы элементов развитие химии затормозилось бы на столетия (и до использования ее в целях покорения космоса просто надо было бы забыть!), но великий Менделеев – создатель системы являлся верным сыном Православной Церкви!
Без открытий в физиологии И.П. Павлова и А.А. Ухтомского подготовка человека к полету за пределы Земли кажется только измышлением извращенного ума. Павлов регулярно ходил на службы в православный храм, а Ухтомский в 1894 году, поступив на словесное отделение Московской духовной академии, выбрал позже тему диссертации – «Космологическое доказательство Бытия Божия».
Основоположник теоретической космонавтики, изобретатель и философ Константин Эдуардович Циолковский (1857-1935), призывавший к применению ракет для обследования околоземной сферы, хотя и был крещен в православии, но по своим воззрениям являлся пантеистом и панпсихистом (одушевлявшим материю), но атеистом не был. В сущности идея освоения других космических тел (помимо Земли) у Циолковского зародилась под влиянием русского философа Николая Федоровича Федорова, считавшего себя православным христианином и учившего об «общем деле человечества» – некоему соработничеству Богу в деле воскрешения всех умерших поколений посредством науки. Конечно, тут все-таки попахивает ересью, но Федоров от души почитал Святую Троицу и преподобного Сергия Радонежского. Именно Николай Федоров предположил, что после восстановления абсолютно всех умерших на нашей планете элементарно не хватит места для расселения, и тогда люди должны будут освоить и Марс, и Венеру, и планеты в дальних звездных образованиях.
Примечательно, что мысль о космических полетах и предложение о строительстве мавзолея для хранения мумии В.И. Ульянова-Ленина вышли из единого источника. У Федорова имелись последователи среди членов партии большевиков. Л.Б. Красин, увлеченный учением Федорова, и посоветовал забальзамировать труп Ленина. Он писал: «Я убежден, что придет время, когда освобожденное человечество… будет способно воскрешать великие исторические фигуры…» Затею Красина поддержали. Нелишним будет отметить, что и открытие в 1922 году в Египте гробницы фараона Тутанхамона тоже косвенно (так сказать, примером!) простимулировало сие решение…
О православности Сергея Павловича Королева, отца космонавтики, ныне и убеждать никого не надо. Свидетельств о его вере, помощи монастырям и священнослужителям имеется много. Также из воспоминаний современников известно, что в кабинете генерального конструктора неоднократно лицезрели икону Пресвятой Богородицы.
Виднейшим соратником С.П. Королева несомненно признается Борис Викторович Раушенбах, создатель управляющих систем аппаратами «Луна», «Венера», «Восток» и орбитальной станцией «Мир», к тому же заложивший первоосновы космической навигации. Среди трудов Раушенбаха наличествуют и такие: «Предстоя Святой Троице», «Логика троичности», «Пространственные построения в древнерусской живописи» и «Путь созерцания». Борис Раушенбах – выходец из немецкой протестантской семьи – особо и не скрывал своей любви к Православию. Когда советские или партийные органы делали ему выволочку за посещения храмов, ученый отговаривался тем, что «он – гугенот». И это срабатывало. Раушенбаха не трогали. А крестился Борис Викторович только на излете жизненной дороги: «В 1997 году я действительно крестился. Это было после неудачной операции, когда я уже совсем засобирался на тот свет. Священник, который пришел ко мне, долго выяснял, кто я. Почему-то он думал, что я католик, тогда было бы проще, но когда он узнал, что я гугенот, он схватился за голову. И меня крестили полным чином, как язычника. Все же я думаю, что я был христианином и остался христианином. Только я стал православным…»
Нельзя не упомянуть и о Игоре Васильевиче Курчатове – отце русской атомной бомбы и первом директоре Института атомной энергии с 1943 по 1960 годы. Без его разработок использования атомной энергии в мирных целях освоение космоса вряд ли бы началось. По сообщениям очевидцев: «Игорь Васильевич Курчатов перед испытанием атомной бомбы ходил молиться в Новодевичий монастырь пред Смоленской иконой Божьей Матери». Человек явно понимал свой грех пред Богом и людьми, но не работать над атомной бомбой он не мог, в те годы в США уже планировалось стереть Россию с лица Земли с помощью смертоносного оружия. Курчатов фактически остановил зловещие намерения обезумевших политиканов. Евангельская правда прибывала с ним: «Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя».
Если человечеству суждено Господом Иисусом Христом добраться и терраформировать (создать условия для жизни – прим. ред.) хотя бы и Марс, то там обязательно воздвигнется православный храм и во Славу Троицы, и в память курчатовых, гагариных, леоновых, королевых, менделеевых и иных православных христиан, столько сделавших для обживания космоса и дарования человеку возможности любоваться Землей как творением Божиим со стороны. И когда-нибудь в том храме зазвучит: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, И сущим во гробех живот даровав!»
Александр Гончаров,
к.ф.н., доцент кафедры журналистики СОФ ВГУ