Педагогу без Бога никак нельзя

На ее уроки стараются не опаздывать. На занятиях всегда царит тишина. Выпускники спустя годы пишут ей письма, а молодые педагоги просят у нее житейского совета. В чем секрет?
«Педагогу без Бога никак нельзя», – говорит наша героиня, – «Бог есть любовь, а у меня работа такая – детей любить».
Диана Геннадиевна Шпачук – учитель информатики и православной культуры в школе N 40, руководитель ДПЦ «Возрождение». Накануне Дня учителя мы встретились с ней, чтобы поговорить и о школе, и о вере…

 

С чего началась ваша педагогическая стезя? Обычно о карьере учителя мечтают с детства…
– А я, можно сказать, в школе человек случайный… Собиралась временно поработать. В 1991 году мы с семьей переехали в Старый Оскол. Стала искать работу. У меня вообще-то образование техническое – я инженер-системотехник. Встал вопрос – куда пойти работать? Неожиданный ответ подсказал муж. Он узнал, что в городе открывается новая школа, а в ней готовят компьютерный класс и ищут учителя информатики. Образование давало мне возможность преподавать в школе этот предмет. Честно говоря, я никогда не мечтала быть учителем, и первых занятий боялась как огня. Но детки, у которых я начала вести уроки, были замечательные, понимающие, и я быстро втянулась… Правда, все равно надеялась, что такая работа – лишь временное пристанище: год-два поработаю в школе и уйду… Но так и не решилась – как говорят, «заразилась» учительской болезнью.
– А как вы переквалифицировались из учителя информатики в педагога православной культуры?
– Проработав в школе больше десяти лет, мне пришлось расстаться с педагогикой. Думала – насовсем. Ушла работать в коммерческую фирму программистом. Работа мне нравилась, но очень не хватало детей. Частенько я, найдя интересный материал, думала: «Вот ребятам расскажу!», а потом спохватывалась – каким ребятам? Тосковала я по школе, детям, коллективу очень сильно. А где-то в мае состоялся телефонный разговор с директором школы Анной Гаврииловной Филимоновой. Из моих ответов на ее вопросы она поняла, что, несмотря на то, что «все хорошо», я все-таки очень сожалею о том, что перешла на другую работу и мечтала бы вернуться. Без колебаний она сказала: «Возвращайтесь». И я буквально побежала в школу!
Анна Гаврииловна очень мудро все устроила. Она предложила мне вести не просто уроки информатики. Был 2000 год, когда в расписании у учеников появился новый предмет «православная культура». Учебно-методический комплект по православной культуре был рассчитан на работу в компьютерном классе. Педагоги-гуманитарии, которые обычно ведут ОПК, были еще не готовы работать с таким материалом во всем объеме технических требований. Тогда я уже несколько лет ходила в храм. Но, изучая этот предмет вместе со своими учениками, я многое для себя открыла…
– Как вы пришли к вере?
– Начну с одного эпизода из детства. Я выросла в городе Карачеве Брянской области. Там возле моей школы стоял храм. Старинная полуразрушенная церковь. Мы, школьники, не раз бегали туда после уроков – бродили по извилистым коридорам, находили крестики и ладанки. Мы очень любили это место, оно было таким родным… Каждый раз, когда объявляли о том, что на выходных будут вновь пытаться снести храм, у нас сжималось сердце. Но, несмотря на все усилия, никому так и не удалось разрушить его до основания. Теперь этот храм – под защитой ЮНЭСКО. Сейчас его восстанавливают.
А потом была юность, Тульский политехнический институт, 80-е… Я часто стала бывать в храмах – правда, только с экскурсией. Там всегда сердце трепетало – то ли от радости, то ли от грусти и тоски. На службе я не решилась побывать. Думала, это доступно только людям особенным, достигшим определенной степени духовной чистоты… Только спустя годы я поняла, что Церковь – для всех, что она, как мать, ждет всех нас – сынов верных и сынов блудных. Просто путь у каждого к этому Отчему дому свой.
По-настоящему свою жизнь я связала с храмом в 34 года – достаточно поздно. Я старалась жить «как все»: общепринятые нормы соблюдать, людям помогать – в общем, душевно ко всему относиться. А надо было духовно. В Старом Осколе у меня появилась удивительная подруга – музыкант и композитор Любовь Хороших, моя путеводная звезда. Я вообще-то боюсь фанатичных людей. И когда она по чистоте душевной заводила разговор о вере, о Церкви, я слушала невнимательно, пытаясь отгородиться от этой темы. На самом деле она вела речь о самых простых и самых главных вещах в жизни – о добре, о любви, вообще о человеческих отношениях. Тогда я немного увлекалась психологией – не профессионально, просто интересовалась психологией общения, – и это стало для меня хорошей отговоркой: мол, я уже про это читаю. И эту тему мы постепенно оставили в стороне. Но когда наступил в моей жизни очень тяжелый момент, я сама ей позвонила и сказала: «Веди». И сегодня я не представляю, что было бы со мной, если бы не она…
Конечно, как человек с техническим мышлением, я не могла просто взять и поверить, отдаться чувствам – требовались доказательства, нужна была слаженная концепция. И Господь мне послал возможность удостовериться. Я познакомилась со многими воцерковленными людьми и узнала, как они живут – искренне, без оглядки на общество. Все больше и больше я встречала тех, кто не мог жить без Церкви. Это было самое главное доказательство.
Я стала прихожанкой Свято-Никольского храма в селе Незнамово и почти сразу поняла, что здесь я нашла своего духовного отца – батюшку Сергия Шумских. Вот уже многие годы для всей моей семьи он является тем человеком, к кому можно в любой момент обратиться за помощью, мудрым советом, да и просто поделиться радостью. И вообще, более близкое знакомство со священниками нашего города, с духовным наставником школы протоиереем Алексием Бабаниным благодаря преподаванию ОПК все больше и больше раскрывает мне красоту православной веры.
– Расскажите, как вы начали преподавать курс основ православной культуры? Ведь вы один из первых педагогов, который стал объяснять детям то, о чем, наверно, с ними никто и никогда не говорил…
– Первые занятия я стала проводить у 5 и 6 классов. Я вся трепетала – что им сказать, как они меня поймут? Нельзя же им сразу рассказывать какие-то догматы. Однако оказалось, что они давно ждали, чтобы кто-то поговорил с ними о вере, о душе, о Боге. Вопросов было очень много, некоторые ставили меня в тупик, требовали совета священника. Есть мнение, будто основы православной культуры детям неинтересны, что они считают этот предмет скучным, пустым. Но ни один ребенок не ушел с моего урока, не отказался ходить на ОПК. Наоборот – стали приходить родители, благодарить за то, что этот предмет есть. А дело в том, что я не просто объясняю им какие-то метафизические вещи. Я говорю им о любви – любви к близким и родным, объясняю, в чем истинная любовь проявляется. И ребенок начинает свое поведение основывать на этом. Он старается вести себя по-другому и в школе, и дома. Думаю, что это гораздо важнее, чем отличные оценки по той же информатике.
– Вы считаете, православная культура – один из главных предметов?
– Безусловно! Несмотря на споры о методике, критику со стороны педагогов и скептическое отношение родителей, это один из самых главных и нужных предметов. Можно мечтать о работе в лаборатории, научных достижениях, но не стать выдающимся физиком или химиком. А вот родителем стать придется, и нужно стать непременно родителем хорошим. Знания об этом не возникают ниоткуда – этому тоже нужно учить. Учить осознанию своих поступков, ответственности… Я вообще за то, чтобы православный компонент внедряли во все школьные предметы. Ведь мы не только на уроке математики слышим, как важно уметь обращаться с цифрами, и не только учителя истории говорят, что нужно помнить свое прошлое. Дети прислушиваются к мнению общества. Поэтому о том, как важны знания о душе, тоже нужно говорить – не только в классе ОПК.
– А все-таки, какую главную цель преследует учитель ОПК?
– Ученик должен понять свое место в мире. Не просто определиться с профессией, наметить планы на ближайшие 5-10 лет. Ребенок должен понять, что он – Божье творенье, что Бог есть мера всего – добра и зла. Что у человека всегда есть выбор: идти за Господом, жить по Его воле – или жить ради своих плотских желаний, житейских забот… При этом я всегда подчеркиваю, что ОПК – предмет светский, культурологический. Я не заставляю детей идти в храм, но надеюсь, что хотя бы через 10-20 лет они туда придут… Хотя очень и очень многие все чаще уже сейчас приходят в храм и на минутку, и на службу.
– Не слишком ли сложно все это для ребенка?
– Наоборот, именно в детстве он должен начать этот путь. Недаром говорят – все мы родом из детства. Я по себе знаю.
Вот вам еще одна история. Моя мама всегда удивлялась тому, как я пришла в храм, как легко вошла в новый для себя круг. Мой папа – убежденный коммунист, а мама, как и многие, соблюдая Пасхальные бытовые традиции, все же говорила, что у нее «Бог в душе». Но бабушка была верующей. Родители оставляли меня на все лето у бабушки. Дело в том, что бабуля всегда молилась перед сном. Я привыкла к ее шепоту, к церковнославянским переливистым словам и вообще стала относиться к молитве как к житейской норме. Потом лет в 15 я случайно нашла свой детский крестик, надела и больше не снимала – ни в школе, ни на прогулке. Глядя на меня, свои крестики надели и мои одноклассницы – носили его тихо, не выпячивая, но и не пряча. Никто не объяснял нам, зачем так делать. Мы сами решили: так должно быть – и все тут.
Душа по природе своей христианка. И чистая, еще незапятнанная пороками, детская душа тянется к Истине и легко ее усваивает. Увы, своих детей я поздно стала учить этому. Они, конечно, пришли в храм, но я вижу, что им в детстве не хватило слов о Боге.
– Говорят, в старших классах ребятам нужно давать больше часов по профильным предметам, а не метафизикой заниматься. Может, основные усилия педагогов ОПК сосредоточить на 5-8 классах, а у 10-11 классов эти часы забрать?
– Конечно, любой педагог скажет, что ему не хватает отведенных часов, чтобы полностью раскрыть программу. Но в старших классах этот предмет просто необходим. Именно в 15-16 лет ребята начинают серьезно задумываться о своей душе и о том, что с нею может быть. Знаете, о чем обычно спрашивают ученики 5-6 классов? О том, кто такой Бог и зачем нужны заповеди, что хорошо и что плохо. Может быть, для скептиков-взрослых ответы на эти вопросы принять трудно. Детское сердце легко принимает все объяснения. А знаете, что обычно спрашивают подростки-старшеклассники? Почему люди такие злые, почему зло в мире умножается… И тут мне приходится нелегко. Нужно не просто объяснить, а убедить ребят, что злым мир делаем мы сами – своими поступками, помыслами. Хотят ли они добиться успехов любыми путями и вызвать ненависть к себе окружающих, или хотят любви и тихого семейного счастья? Этот выбор им придется делать всю жизнь – в учебе, на работе и дома.
– А вам никогда не приходилось сталкиваться с непониманием учеников? Может, кому-то бывает скучно, может, кто-то открыто говорит, что этот предмет ему не нужен?
– Я всегда прошу написать свои отзывы о предмете. И в 5-м, и в 11-м классе дети пишут, что всегда ждут этот урок, пишут, что вне школьных стен они стараются применить те знания, которые получили на ОПК – и это им помогает. У нас на уроке возможно все – и задушевные беседы, и споры, и даже песни – да, очень просят ставить песни Светланы Копыловой – как завершающий аккорд каждой нашей беседы. Понимаете, я уверена, что это правдивые отзывы, потому что мы с учениками заключили договор: не врать друг другу – хотя бы во время наших занятий. Я вижу, как они буквально бегут на мой урок – и в какой задумчивости они покидают класс. И многих из них я потом вижу в храме…
– Дети действительно так меняются после уроков ОПК?
– Расскажу один случай – на самом деле их было очень много… Не так давно в моде были течения «готов» и «эмо». И некоторые ученики поддались этим веяньям. Конечно, по ночам никто не пугал людей на кладбище. Но они стали подавлены, закрыты, и при этом с агрессией относились ко всем попыткам идти на контакт. Конечно, сказывался и переходный возраст. Улыбчивые когда-то мальчишки и девчонки говорили об унынии и тщетности жизни. На уроках и после них мы много беседовали об этом. Это было непросто: я боялась обидеть их, задеть. Постепенно они стали меняться. Лица вновь засветились. Начался диалог. А потом после уроков ко мне стали подходить ребята и тихонько говорить: «а я в храм пошел», «а я крестился». Из потерявшегося и заблудшего на какой-то момент своей жизни ребенка на глазах рождалась новая светлая личность, потихоньку находящая путь к себе. И это самое главное, что я могу сделать для детей сегодня. Таких историй у меня много, надеюсь – будут еще…

Беседовала Юлия Кривоченко

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

43 + = 51

АРХИВ ГАЗЕТЫ