Пасхальное яичко

Было Пасхальное Воскресенье. Выходной праздничный день. Выспавшись с утра, Анна поднялась, умылась, не спеша позавтракала, оделась, подкрасилась, пристегнула поводок к ошейнику своей маленькой собачки и отправилась в магазин. Настроение было приподнятое. Шел уже первый час дня. По дороге Анна встретила соседку Любу. Молодая женщина, многодетная мать, она шла откуда-то со своими ребятишками: «Христос воскресе! С праздником, Анна Семеновна!», – сказала Люба, а ее дочка подала Анне крашеное луковой шелухой пасхальное яичко. Анна приветливо кивнула: «И вас с праздником», вежливо улыбнулась, взяла яйцо и, отойдя немного, подумала: «Неизвестно, что это за яйцо, может, несвежее, есть его все равно не буду». С такими мыслями, оглянувшись по сторонам, Анна бросила яйцо в сторону на газон, туда, где дети всегда кормили голубей. Яичко разбилось, собачка рванулась было, нюхая. «Фу, Мотя», – резко одернула Анна собаку и быстро зашагала прочь. Однако будто какая-то сила заставила ее все же оглянуться. На то место, где лежало разбитое яйцо, уже слетелись голуби, а среди них прыгала какая-то маленькая птичка с желтой грудкой. Анна ненадолго задержала взгляд на ней – вроде не синичка, какая-то необычная, и эта желтая грудка, вроде как маленький щит, – подумала она и продолжила свой путь.
Анна рано потеряла мужа – инфаркт, ей одной пришлось поднимать сына Михаила, было очень трудно, никто не помогал. А когда сын вырос, закончил училище на сварщика, случилось так, что он связался с дурной компанией. И вот уже больше трех лет Анна ничего не знала о сыне. Слышала, будто подался в Москву, а что дальше… Анна винила во всем мужа, сетовала на то, что рано оставил ее без опоры, винила тяжелую жизнь, жестоких людей, сбивших с пути ее сына. Она ни во что уже не верила, надеясь только на себя. По ночам тихо плакала. Свою соседку Любу Анна, сказать по правде, недолюбливала. В детстве Любаша и Миша были очень дружны, хотя она была старше, вместе играли, а теперь вот – у нее семья, а ее Михаил… Кто знает, что с ним. Она всегда оценивающе смотрела на Любашу. Та была замужем за обычным человеком, который работал в службе спасения, сутки через трое, а в свободные дни подрабатывал, что-то делал по дереву. Люба пока не работала – маленькие дети, она всегда улыбалась, носила вышедшее из моды пальтишко, у них с мужем было уже то ли трое, то ли четверо детей, однако она все время была стройная, бодрая и везде в окружении ребятишек, своих и соседских. Все время придумывала какие-то игры, забавы. Анна часто наблюдала за ними из кухонного окна.
Вот везет же людям, а ведь неказистой девчонкой была, и никто-то, кроме Миши, и не дружил с ней…
Праздничное настроение Анны куда-то улетучилось. Она купила в магазине привычный набор продуктов и отправилась домой. Мотьке хотелось еще погулять, но Анна решительно пошла домой, потащив за собой животное. Мотьку она завела, чтобы не оставаться одной, хоть кто-то встречал ее с работы и любил в этом жестоком мире!
День прошел, прошла еще неделя после Пасхи. Ранним воскресным утром, часа в четыре, Анна услышала какой-то стук. Мотька начала громко тявкать. Анна попыталась укрыться одеялом с головой, думая: «Вот, единственный выходной, поспать не дают, опять кто-то что-то ремонтирует с утра!». Стук не прекращался, и казалось, будто бы стучат в ее окно. Анна встала и с удивлением увидела, что на подоконнике с той стороны прыгает какая-то птичка и стучит клювиком в стекло. Она узнала птичку с желтой грудкой. «Опять она!». Анна подбежала к окну, прогнала назойливую птицу, посмотрела вниз и увидела лежащего на скамейке мужчину. «Вот бомжара какой-то, напьются и валяются потом по дворам!» – подумала Анна. Но в этот момент фигура зашевелилась, пытаясь встать, и в движениях мужчины Анна увидела знакомое… «Сынок!» – вскрикнула она и, накинув наскоро плащ, прямо в тапках спустилась во двор.
Да, на скамейке действительно сидел ее Миша, он не был пьян, но вид у него был очень болезненный, он сильно кашлял, и у него был жар.
– Мишенька, сыночек мой! Да что ж ты тут, да как же ты… – запричитала она и, помогая встать, повела его домой. Они вошли в квартиру, мать усадила сына на диван.
– Я не хотел будить тебя, мама, – только и успел сказать он и… потерял сознание. «Скорая», больница – запущенное воспаление легких. Анна взяла отпуск на работе, чтобы ухаживать за сыном. Прошел почти месяц, пока он встал на ноги. За этот месяц они так толком и не поговорили. В больнице, пока ему было плохо, Анна не хотела утомлять его расспросами, а сразу после выписки он сказал, что ему нужно ехать на работу. Оказалось, что работает он на севере вахтами, сварщиком газовых труб, где-то под Новым Уренгоем.
Михаилу пришлось работать почти полтора месяца без отдыха, так как он много пропустил из-за болезни. Но теперь мать знала, что сын ее жив, трудится, они созванивались каждую неделю, а то и чаще. Он прислал матери деньги и почему-то попросил передать определенную сумму Любе. На вопросы матери он ничего не ответил, сказал только, что скоро сам приедет.
Деньги Анна отнесла Любаше. Та спросила:
– Это Миша передал? Спасибо, ладно!
Анна не стала ничего спрашивать у Любы, решила дождаться сына. Но в голове каких только мыслей не крутилось. И поделиться этими мыслями было не с кем. Она жила ожиданием сына, убрала в квартире, наготовила вкусной еды, нажарила котлет, накрошила окрошки, июнь в этом году выдался особенно жарким, приятно будет покушать холодненького!
Раздался звонок. Миша приехал, похудевший, казалось, опять больной, но веселый. На самом деле он не был болен, просто устал. Мать радовалась, пыталась накормить сына, но он почему-то поел только свежего салата и картошки с хлебом, извинился и, сказав, что ему нужно по делам, ушел. Анна места себе не находила, досидела до вечера дома со своими мыслями, больше не смогла находиться в таком состоянии, да и с Мотькой надо было гулять. Она переоделась и пошла на улицу. Пройдясь немного по свежему воздуху, она пришла в себя, думая: «Парень молодой, мало ли какие могут быть дела, а может, девушку нашел…». С такими мыслями вернулась домой. А когда выходила из лифта, то столкнулась с Мишей, который… выходил из соседских дверей.
Серьезного разговора было не избежать, и Анна, уже не сдерживая себя, раздраженно и на повышенных тонах стала говорить с сыном. Она упрекала его в том, что он так долго не давал о себе знать, потом приехал и опять куда-то исчезает, и почему-то выходил из дверей Любы и зачем-то передавал ей деньги, опять ничего не объясняя матери! Она настолько разнервничалась, что заплакала, а сын все время молчал, опустив голову, только произносил:
– Прости, мама!
Потом он встал, заварил Анне зеленый чай, накапал успокоительного, и она уснула, так ничего и не выяснив. В забытьи ей показалось, что сквозь полусомкнутые ресницы она видела Мишу, он стоял на коленях перед ней, вроде как крестился и что-то бормотал, но она не поняла что. Утром, когда она проснулась, сына уже не было, а на кухонном столе лежала записка: «Мама, прости. Я буду вечером, ушел по делам. На меня не готовь, я сам».
Анна пошла на работу. День прошел весь в мыслях о сыне. Вот вроде и вернулся он, а все как-то не так. Изменился. Ничего не понятно. Что с ним происходит? Не удержавшись, она поделилась-таки своими переживаниями с коллегой по работе. Та, недолго думая, посоветовала Анне сходить в храм, помолиться, свечку поставить о здравии сына. «Вот еще», – подумала Анна. И снова тяжелые мысли.
Вечером, когда она вернулась, Мотька привычно встретила ее, виляя хвостом, а дома был уже Михаил, он приготовил ужин: плов с грибами, странный, но очень вкусный. Анна повеселела, но после ужина Михаил сказал ей, что ему опять нужно ехать на работу на север. И теперь уже на целых полгода. Анна так и села. Не успела нарадоваться, и снова расставание. И опять слезы, истерики, успокоительные…
Что только не передумала Анна за это время. Уже и к Любе ходила, выясняла, упрекала ее в том, что она при живом муже шашни с ее сыном заводит. Мать еле сына дождалась, а тут она, вертихвостка, его отнимает! Люба ничего не ответила на это, как обычно, улыбнулась, и все. Миша звонил раз в неделю, как и раньше, интересовался, как дела, здоровье, работа. На вопрос, что у него, отвечал – нормально, и все. Делать нечего, осталось и правда в храм идти. Анна в воскресенье собралась, оделась как подобает – она знала, что надо юбку и платок, и пошла в ближайшую церковь. Пришла, что делать, не знает. Ну купила свечку, куда ставить? Как помолиться, что сказать? Пока она раздумывала, началась служба. Анна стоит. Вдруг услышала позади себя шум, детский лепет – это ее соседка Люба пришла в храм с детьми. Чуть позже пришел и ее муж Иван. Он нес в руках большой деревянный оклад для новой иконы в храме. Люба сама подошла к ней. «Здравствуйте, Анна Семеновна, пойдемте», – сказала она. Подвела ее к большой иконе с изображением какого-то не то ангела, не то человека, почему-то с мечом и щитом. «Это Архистратиг Михаил – небесный покровитель Вашего сына, поставьте ему свою свечку!» – и еще почему-то добавила: «Слава Богу!»
«А Бог-то тут при чем?» – подумала Анна. Она зажгла и поставила свечу, постояла немного, потом пошла домой. Ее удивило, то что в храме еще оставалось много народу, никто никуда не торопился, а у нее было еще столько дел. «И что тут можно так долго делать?» – подумала она. Пожав плечами, пошла к дому, вроде на что-то надеясь, но по большому счету не веря ни во что.
Анна работала на почте. И каково же было ее удивление, когда она, сортируя, как обычно, письма, увидела на одном из конвертов свое имя. Это было письмо от сына. Анна вскрыла конверт, пробежалась глазами, но письмо было большое, так что она еле-еле дождалась конца рабочего дня, чтобы внимательно прочитать письмо дома.
В письме Миша просил прощения за то, что так случилось. Он решился написать, потому что так, ему казалось, легче объяснить все, что с ним произошло. Он писал, что попал в плохую компанию и был втянут в неприятную историю, а чтобы выкарабкаться из всего этого, ему потребовалось много денег. Он влез в долги и взял кредиты и теперь отрабатывает эти деньги. Но ему осталось уже недолго, зимой он приедет на побывку, а потом уедет еще на три месяца – и все, его долг будет погашен. Он боялся огорчить мать своими проблемами, хотел решить все сам, поэтому ничего не сообщал о себе. Еще он писал о том, что познакомился с девушкой, которая тоже была в той компании, и когда уходил сам, хотел и ее вытащить оттуда, но ничего не получилось, она осталась там, в той компании, и у них ребенок.
Перечитав письмо несколько раз, Анна простила сыну все, за что держала на него обиду, написала ответ, в котором радовалась тому, что он нашелся, что он жив. Мать поддерживала его, писала, что все трудности пройдут, мечтала о том, что они заживут долго и счастливо вместе. Про историю с девушкой и ребенком она написала так: очень хорошо, что он не стал с ней связываться, раз она такая-сякая, пусть там сама, раз нагуляла ребенка, и нечего и вспоминать о той истории, пусть забудет поскорее обо всем и начнет новую жизнь!
Анне показалось, что жизнь наладилась. Она регулярно получала от сына денежные переводы по-прежнему с просьбой передать энную сумму Любе.
В очередной раз, когда она шла с работы на перерыв домой, увидела у подъезда похоронную процессию, Любу в черном, необычно тихих детей возле нее, ее отца, соседей, батюшку из ближайшей церкви, много незнакомых людей, закрытый гроб. Процессия потихоньку двинулась, а Анна, подходя к дому, спросила знакомую, что случилось. Та ответила, что Иван погиб на пожаре, спасая людей, сильно обгорел, поэтому гроб закрыт.
Анна не стала сообщать сыну о том, что случилось у соседей. Она думала, что сын помогает Любе не просто так, что что-то между ними происходит, а тут, узнав, еще сорвется с работы, да мало ли… Так и прошли полгода. У Любаши жил ее отец, он приехал из своей деревни до весны помогать дочери. Анне по-бабьи было жаль девку, она и сама рано осталась без мужа, а тут еще с таким выводком. Однако, несмотря на такое горе, Люба по-прежнему улыбалась, все также с удовольствием возилась с детьми, своими и чужими, так что Анна опять подумала недоброе. Ты смотри, ничего-то не берет ее, все радуется!
Приближался новый год. Анна ждала сына. Вновь накупила всяких деликатесов, колбаски, сала домашнего, творогу, нажарила сырников, приготовила ужин. А Миша только на порог – и сразу к Любе, уже не скрываясь и не стесняясь ничего. Он узнал откуда-то, что случилось, ушел и пришел уже очень поздно. Анна не спала, ждала сына, а он опять отказался есть то, что с такой любовью было приготовлено. На раздраженный вопрос матери – в чем опять дело, он просто ответил:
– Прости, мама, пост на дворе, можно, я сам себе буду готовить?
Анна пожала плечами и пошла спать.
Утром, когда она вошла на кухню, увидела, что Миша стоит перед единственной иконой и молится. Он, заметив мать, смутился, быстро перекрестился и сказал:
– Доброе утро, мама!
– Что это с тобой, сынок? – спросила Анна, присаживаясь за стол. – Ты никак в Бога поверил?
– Поверил, мама, – ответил сын.
– Ох, а есть ли Он? Где же Он был, когда папка твой умер? Где же был, когда я осталась одна?
– Рядом, – отвечал Миша.
Мать только вздохнула.
Они позавтракали.
– Слава Богу! – сказал Миша.
Тут мать не сдержалась.
– Да при чем тут Бог? – спросила она.
– А Бог при всем, – ответил Михаил и стал собираться.
– Ты куда? – спросила Анна сына.
Он ответил:
– По делам, к вечеру буду.
– Да что же за дела такие? – не выдержала мать. – Только приехал и опять куда-то бежишь, и Любка эта покоя тебе не дает никак, объяснишь ты хоть что-нибудь?!
– Еще не время, мама, – ответил сын и ушел.
На работе Анна вновь стала говорить со своей коллегой о сыне, о своих проблемах. Коллега, которая в прошлый раз советовала ей сходить в церковь, была верующей женщиной. Она объяснила Анне значение поста, тогда ей стало понятно, почему сын решил готовить сам. В прошлый раз летом тоже, оказывается, пост был в его приезд. Ладно, одной проблемой меньше, а то она уже стала думать, что у него какая-то болезнь, а он скрывает и не говорит, чтоб ее не расстраивать. На вопрос, что же ей делать, чтобы получить расположение сына, отбить его от соседки, она вновь услышала то, что ей надо сходить в храм, но только теперь уж исповедоваться и с батюшкой поговорить. «Ну уж это нет! Какому-то попу доверять! Это уж совсем за рамки». А когда в воскресенье сын с утра стал снова собираться, даже не позавтракав, а на ее вопрос – куда – сказал, что в церковь, тут она и вовсе сникла. «Ну, пропал, парень. Сгорит в святом углу!» Стала думать, как его выручать. Одно утешает, что скоро он уедет опять на работу, а там она что-нибудь придумает. Она стояла у кухонного окна и видела, как сын дождался у подъезда Любу с детьми, посадил на плечи мальчонку, и они все вместе пошли в сторону церкви.
Михаил уехал на работу. Наступило Рождество. Анне показалось, что в этот день колокола храма звонят как-то особенно громко. Какая-то неведомая сила повела ее в храм. Она пришла, стояла, слушала, смотрела, ничего не понимала, но для себя решила прийти еще раз. Чтобы справиться с проблемой, надо ее изучить изнутри, казалось ей. И Анна стала ходить в церковь. Сначала просто так, потом стала понимать, что там происходит, видела, как люди исповедовались, причащались, как служили панихиду. Она не раз подходила к той иконе, куда ее подвела Люба, теперь не просто так, а просила помощи для сына, и пока это было единственным, что исходило от чистого сердца. Она покупала церковные книги, читала об устройстве храма, о том, как надо исповедоваться, молиться, поститься, и делала она это все просто для того, чтобы понять сына. Она вспомнила – когда была ребенком, бабушка водила их в церковь, знала, что сама была крещеной, но креста никогда не носила. Теперь она купила себе крестик, но надевала только тогда, когда шла в храм, лишь для порядка.
Зима закончилась, и пришла весна. Приближалась Пасха. Анна знала теперь, что это главный праздник православных, что сейчас идет Великий пост. Ожидая сына в этот раз, она приготовила постную еду. Михаил приехал, как и обещал, и снова – к соседке. За ужином Анна, решив показать свои знания православных истин, сказала сыну:
– Вот пост, что же ты, сынок, в еде-то постишься, а к соседке шастаешь, как же на это Бог твой глядит? И не боитесь ничего! Да что и говорить, та при муже живом ничего не боялась, а теперь и вовсе!
Трудно было сдерживаться Михаилу, но он справился, мать даже испугалась его взгляда, но он быстро смягчился и ответил:
– Скоро ты сама все поймешь, мама. А теперь мне надо еще ненадолго съездить в Москву, забрать свои документы, чтобы искать работу здесь. Я ненадолго, к Пасхе, думаю, вернусь.
На следующий день сын уехал. В пятницу перед Пасхой позвонил, сказал, что все в порядке, и завтра-послезавтра будет дома.
Наступило Пасхальное Воскресенье. Анна даже побывала на ночной службе в храме. Миши все не было. Уже в обед Анна вышла гулять с собачкой. Смотрит, опять навстречу Анна с ребятишками, и мальчонка лет трех-четырех несет яичко ей: «Христос воскресе!» Анна остановилась, наклонилась, чтобы взять яичко, и обмерла: смотрят на нее глаза ее сына.
– Это твоя бабушка, Мишенька, – сказала, подходя, Люба. Анну будто поразила молния, она слова вымолвить не может, стоит как вкопанная. А Люба ей и говорит:
– В прошлом году Миша приехал с ребенком. Вам побоялся рассказывать, к нам привел, просил пока ничего не говорить, деньгами помогал, а теперь вот не успел чуть-чуть, сам все сказать хотел!
Слезы покатились у Анны из глаз.
– Да как же ты, Любаша, да у тебя же своих сколько, и Иван… Да как же так-то?
– Ничего. С Божьей помощью. Там, где три, там и четвертому место найдется. Я, может, благодаря этим детям и живу, так что все хорошо, Анна Семеновна.
Они пошли во двор и еще долго говорили, пока ребятишки играли. Оказывается, Миша сына бегал навещать, деньги поэтому передавал, а по делам все ходил – в садик устраивал, место выбивал, да и сам он сыну покупал все – и одежду, и обувь, не хотел никого напрягать. Мужчине все-таки трудно это сделать самому, а она столько всего надумала. И про Любу тоже… Как признательна была она ей теперь, как благодарна, как стыдно было ей за свои мысли, слова и поступки. Вспомнилось, как яичко пасхальное выкинула, вспомнила и птичку со щитом на груди. Как будто это сам Архистратиг Михаил прислал ее тогда, чтобы мать с сыном встретились. И как в то же время радостно, что все обернулось таким чудесным образом, и уже вечером бабушка Аня с внуком Мишенькой встречали папу Михаила. Они накрыли праздничный стол и позвали Любу с ребятишками к себе. Любаша подарила Анне Семеновне икону Архангела Михаила – защитника их семьи.

Христос воскресе!
Воистину воскресе!

Марина Чепелева,
прихожанка Вознесенского храма г.Старый Оскол