Оккультный век в «Новой Полинезии»

Когда мы рассуждаем, что же определяет духовное состояние общества XXI века, то неизбежно сталкиваемся с проблемой наступления открытого неоязычества, пришедшего на смену грубому атеизму и экономическому материализму. Фактически атеизм и материализм подготовили почву для посева «зубов дракона», из коих и проклюнулись френоклассические (разрушающие психику – прим. ред.) секты, экстрасенсы, маги и прочие представители ядовитого оккультного вида. Для того, чтобы человек принял «истины» и «тайное» знание оккультизма, его опустили до уровня ниже животных. Роковыми стали 60-е гг. ХХ-го столетия.

Нашествие гедонизма

1968 год – это пик бунта на Западе поколений, выросших после Второй Мировой войны, против морали и нравственности «отцов». Пышный расцвет молодежных субкультур (например, хиппи) с отказом от долга в пользу наслаждения, понимаемого в чисто физическом плане, сопровождался постепенным отходом от христианства. Гедонизм как знамя был принят теми, кто не видел ужасов бомбардировок Дрездена и Ковентри. Родители (испытавшие на себе страшнейшую из войн и послевоенные, отнюдь не сытые десятилетия) пытались оградить своих детей от трудностей, получше накормить и обеспечить одеждой, игрушками и развлечениями. Далеко не случайно в это время стремительно увеличивается число продаж в США (несколько позже в Европе) радиоприемников, еще несовершенных телевизоров и комиксов. А кино переключается на показ «красивой жизни».

«Все, что вам надо – это любовь», – девиз шестидесятых. Но только не возвышенная, а низменная, любовь ниже пояса, если угодно. Любовь без Любви…
В 1969 году известный ученый-биолог Гюнтер Стент написал книгу «Приход Золотого века: взгляд на конец прогресса», где «напророчил», что «массы будут развернуты к гедонистическим целям, отказываясь от реального мира в пользу фантазий и иллюзий, возбуждаемых наркотиками или электронными приборами, «подающими информацию непосредственно в мозг». Новая Полинезия описывалась Стентом как «общество непрекращающегося праздника» (см.: «Барбекю на грани бездны: тенденции глобальной деградации». Доклад Изборскому клубу под ред. Виталия Аверьянова). Концепция «Новой Полинезии» полностью соответствовала развитому обществу потребления.
Новая Полинезия – бездуховное общество, которое прикрывает свою морально-нравственную наготу фиговым листком таинственного знания, полученного из неведомых источников (от махатм, духов, демонов), то есть оккультизмом. «Полинезиец», естественным образом, испытывает благоговение перед этими источниками, пытается вызвать их благосклонность любыми способами (практически жертвоприношениями). И возникает типичная новоязыческая схема. Неозычество: гедонизм плюс оккультизм, достижение целей при минимуме усилий, в том числе и духовного комфорта.

Стент, по сути, отлично подметил процесс нашествия гедонизма и отразил его.
Но нашествию можно было сопротивляться, особенно с христианских позиций. Однако первой капитулировала Римо-католическая Церковь. Второй Ватиканский Собор (1961-1965) пошел на поводу у гедонистов. Католики уступили по всем параметрам «духу времени». Сейчас четко видна абсурдность решений Второго Ватикана. В той же Франции или Бельгии храмы закрываются из-за отсутствия прихожан и передаются-продаются растущим мусульманским общинам или переделываются даже под центры увеселений. А экуменистические идеи данного Собора привели к вторжению в западное христианство и иудаизма, и неоязычества.
60-е годы также явились кристаллизацией неоязыческого движения, которое в 80-е получило наименование «Нью Эйдж» (англ. New Age). Скрещивание шаманизма, НЛО-религии, африканских, индейских, псевдодревнегерманских и псевдокельтских культов буквально превратило молодежь в жертву новоявленных гуру и самозваных «учителей».
Собственно говоря, неоязычество и оккультизм были приняты на вооружение правящими в странах Европы и США группами для манипуляции обществом и при участии массовой культуры.
Механизм впрыскивания неоязычества в сознание очень хорошо прослеживается на фантастическом боевике «Звездные войны», так как из него и вылез такой неокульт, как джедаизм, имеющий тысячи сторонников в Западной Европе и Америке.
Например, джедай – магистр Йода обучает неофита Люка, как контролировать Силу (некую сущность, разлитую по Вселенной). Перед нами обычное неоязычество (паганизм и пантеизм в одном флаконе). Рыцари-джедаи и противостоящие им ситхи обладают особым знанием, недоступным простым смертным, кое позволяет им совершать сверхчеловеческие поступки. Оккультизмом здесь пахнет и за версту. Ну, а зритель получает удовольствие наблюдать и за джедаями, и за ситхами, и за побоищами в космосе, подспудно отождествляя себя с героями и не рискуя ничем. Тут реализуется «нормальная» гедонистическая схема, привычная для «фабрики грез» – Голливуда. Потребитель доволен, попутно откушав духовную солянку из язычества и ведовства.

Кто рискует провалиться в болото оккультизма

Крупный политический деятель из элиты Запада Генри Киссинджер в интервью журналу «The National Interest» проговорился: «В школах больше не изучают историю как последовательность событий. Они обращаются с ней как с тематическими подборками без учета контекста». То есть Киссинджер просто констатировал упадок школы и исторического образования. Конечно, его слова прозвучали совершенно по иному поводу, отличному от лежащего в основе этой статьи, но они имеют значение и для нас, ибо исходят от весьма высокопоставленного политика-консультанта.
Невежество в сфере истории автоматически провоцирует поиск неких «сокровенных» знаний. И здесь образуется удобная питательная среда для оккультистов и неоязычников. Всякий, кто хочет «эзотерики», уже находится на пути в их ряды.
Второй причиной, подталкивающей людей к оккультизму, надо признать желание возвыситься над окружающими, когда не получается сие сделать, то бишь элементарная гордыня. Причастность к неведомому другими знанию – вот рычаг, двигающий человека в оккультную секту.
Третья причина – стремление к улучшению здоровья, психической устойчивости и получение особых телесных или душевных качеств, желательно без напряжения и усилий. Здесь уже непаханое поле действий со стороны экстрасенсов, колдунов, ведунов и остальных «работников» магических пассов и «систем».
Четвертая причина – грех зависти. В обществе победившего гедонизма он распространен. К.С. Льюис раскрыл ситуацию в произведении «Баламут предлагает тост»: «Без всякого стыда, весьма довольный собой, он решится у вас на то, что иначе осудил бы. Как вы понимаете, я имею в виду чувство, которое рождает фразу: «А я не хуже тебя!»
…Произнося такую фразу, никто не верит ей. Если бы кто верил, он бы так не сказал. Сенбернар не скажет этого болонке, ученый – невежде, красавица – дурнушке. Если выйти за пределы политики, на равенство ссылаются только те, кто чувствуют, что они хуже. Фраза эта именно и означает, что человек мучительно, нестерпимо ощущает свою неполноценность, но ее не признает.
Тем самым он злится. Да, его злит любое превосходство, и он отрицает его, отвергает».
Пятая причина – отказ от традиции в угоду мнимым новациям. Человек полагает, что стремится к прогрессу (в оккультном понимании оного), но в реальности скатывается к уровню австралийских аборигенов или тех же полинезийцев – народов, застывших в примитивном мирочувствовании и миропонимании.
Если же все сформулировать кратко, то люди, получившие блага цивилизации, потеряли душевный покой и захотели стать дикарями. Обычными дикарями, считая, что уж у них имеются и гармония с природой, и равновесие между духом и телом. Но исключительно в материальном мире. Отсюда производится и ненависть к христианству, особенно к Православию. Ведь Господь наш Иисус Христос учил, что Царство Его – не от мира сего, что рай на земле построить нельзя, что человек должен противостоять греху…

«Человекоделы» и Православие

Наступление оккультизма совсем не является закономерностью исторического развития. К.С. Льюис применил к элитариям, старающимся переконструировать человечество по своему вкусу (с насаждением неоязычества, ибо паганистами (язычниками – прим. ред.), проще управлять) термин – «человекоделы». Неоязычество в потребительском обществе – закономерный итог «труда» последних.
Происходит возврат к духовным безднам древних обществ, канувших в бездонном прошлом.
Скажем прямо, что цивилизация Века оккультизма, пусть и выполняющая иногда реверансы в сторону монотеистических религий, является языческой и гедонистической. Высокий полет аскетизма ей неведом ни в науке, ни в культуре, ни в искусстве, ни в сферах образования и воспитания. Да и сам аскетизм понимается узко и примитивно. Аскетизм ума и аскетизм творчества вообще находятся под негласным, но твердым запретом.
Митрополит Белгородский и Старооскольский Иоанн справедливо заметил: «А сейчас очень много соблазнов мира сего, которые часто на неопытную душу тяжелым камнем ложатся, и этот камень, который называется неумеренное потребление и стремление к обогащению, сегодня является камнем-булыжником, висящим на ногах пастыря, идущего проповедовать. Поэтому приучайтесь к аскезе. Вообще, современный мир нуждается в том, чтобы аскетичность присутствовала во всем. И мы должны сегодня это проповедовать. Это не означает отрицания всех технических достижений, всех благ, это соизмеримость того, что человеку нужно для поддержания жизни, с конечной целью нашей человеческой жизни –богообщением и обожением, с тем, что мы делаем. Это самый главный принцип».
Языческие представления о детстве, ребенке, юности и юношестве, молодости и молодом человеке почти полностью вытеснили христианские. Если в Древнем мире ребенок и юноша понимались как недоразвитые взрослые и вполне могли стать частями жертвоприношений, то и в теперешнем мире дети и молодежь тоже понимаются как потенциальные взрослые (и прежде всего как потребители и объекты рекламной деятельности). Создается впечатление, что сейчас работа по формированию потребителя постепенно подменяет собой социализацию личности. Общество всеобщего потребления готово отказаться от прав суверенной личности в пользу запросов потребителя. Под лозунгами превосходства и инаковости неоязычество (с оккультизмом) превращает человеков в стандартных биологических роботов, готовых к потреблению без ограничений, падких на любые уговоры и команды «человекоделов».
«Новая Полинезия» расширяется, как плесень в немытом старом холодильнике. А противостоять расползанию и расчеловечиванию людей в состоянии только Православие, не сдавшееся на милость «человекоделам», подобно католицизму и традиционному протестантизму. Православие не дает наступать гедонизму и оккультизму. Бьет истинной радостью по ложным удовольствиям и фиктивным ценностям. И тем спасает человеческий род…
«Все современное видение мира заключается в том, чтобы смотреть вниз и находить причины, вторичные причины. Христианское видение мира – это смотреть вверх. И поэтому в людях, подобных святителю Григорию, как мы можем видеть, читая их писания, постоянно присутствует радость. Это не значит, что они счастливы каким-то поверхностным, преходящим счастьем, но, скорее, они находятся в состоянии глубокого счастья, потому что их взор постоянно устремлен вверх и их духовный разум с постоянством и решимостью устремлен к определенному месту, которого они хотят достичь, то есть – к небу. И поэтому они все вещи в мире рассматривают в этом свете. Если то, что они видят, имеет отношение ко злу, к козням диавола, к приманкам мира сего, к разврату и разложению или просто к обычным материальным вещам и явлениям, — все это они считают вторичным и никогда не дают этому первое место». (Иеромонах Серафим (Роуз). «Человек против Бога»). А раз так, то «Новой Полинезии» никогда не победить Третий Рим…

Александр Гончаров,
к.ф.н., доцент кафедры журналистики СОФ ВГУ