О трезвости и трезвении
Бытует мнение, что в христианстве чуть ли не благословляется винопитие. Но в действительности напиток, который называется вином в Ветхом и Новом Заветах, разительно отличается от современной алкогольной продукции. Вино в Библии – это или свежий виноградный сок, или перебродивший сок с низким содержанием спирта. И чем меньше был его процент, тем качественнее считался такой напиток.
Выбор веры князем Владимиром, конечно, не основывался на том, что в мусульманстве существует запрет на употребления хмельных напитков, а в христианстве нет. Его выбор опирался на куда более весомые аргументы. И не только политического и экономического характера. Как пишет преподобный Нестор-летописец в «Повести временных лет», князь Владимир после того, как прослушал историю пришествия Сына Божия на землю, изложенную греком, увидел полотнище, изображавшее судилище Господне. Икона Страшного суда необыкновенно поразила князя, и тогда он сказал: «Хорошо тем, кто справа, горе же тем, кто слева». Возможно, впервые князь задумался о своей посмертной участи, духовная нищета предстала со всей своей очевидностью: ведь языческие боги не только не предостерегали от греха, они всячески поощряли буйство плоти и всевозможные страсти. Собственно, так, ублажая все свои низменные желания, жил сам князь Владимир, его дружина, да и все русичи.
Хотя сегодня и пытаются идеализировать языческую Русь, но именно с принятием православной веры к нам пришла потребность в трезвости и воспитание трезвости ума. Сегодня эти два достаточно разных понятия для большинства людей ассоциируются лишь с отказом от вредных привычек. Согласно опросу, который провела медицинский психолог наркологического отделения ОГБУЗ «Старооскольский наркологический диспансер» Светлана Павленко, старооскольская молодежь полагает, что трезвость ума заключается в нормальном поведении каждого человека, в неупотреблении спиртных напитков и наркотиков, а достигается она благодаря здоровому образу жизни, занятиям спортом, общению с природой. Оценивая ответы молодых людей, Светлана Александровна делает вывод, что подрастающее поколение стремится к добру, но, к сожалению, отсутствие верного воспитания со стороны родителей и слабое знание основ духовной жизни не дает молодежи правильно сориентироваться, дать верную оценку свои желаниям и наклонностям.
Получается, что трезвый образ жизни относится к области этических норм, а воспитание трезвости ума – к духовной практике? Подробнее объяснить различия между этими понятиями мы попросили настоятеля храма Рождества Пресвятой Богородицы (с. Песчанка) иерея Максима Горожанкина.
– В обычном понимании трезвость – это воздержание от спиртного. Если мы откроем аскетические святоотеческие произведения, то увидим похожее слово – трезвение. И смысл его гораздо шире. Что же такое трезвение? По мысли многих святых отцов, это хранение ума от искушений, как внешних, выражающихся в тяжких грехах, так и внутренних, на уровне помыслов. Святитель Игнатий Брянчанинов пишет: «Трезвение – это усердие ко всякому доброму делу. Неленостное исправление церковного и келейного правила. Внимание при молитве. Тщательное наблюдение за всеми делами, словами и помышлениями своими. Крайняя недоверчивость к себе. Непрестанное пребывание в молитве и Слове Божием. Благоговение. Постоянное бодрствование над собою. Хранение себя от изнеженности, празднословия, шуток и острых слов».
В современном мире понятие трезвости сводится к тому, пьет человек или не пьет. Святые отцы смотрели на природу страстей иначе. Говоря о трезвении, они всегда имели в виду духовное состояние всего человека, а не отдельный его порок. Вот что пишет по этому поводу святитель Иоанн Златоуст: «Я же ныне благовременно увещаю вас отвращаться не только от этого [телесного] пьянства, но и от того, которое возникает даже без вина. Ибо оно еще опаснее. И пусть вас не удивляют мои слова, что можно без вина быть пьяным… Итак, что же это за опьянение не от вина? Оно многообразно и различно: и гнев опьяняет, и тщеславие, и высокомерие, и всякая пагубная страсть, зарождающаяся в нас, производит словно бы некое опьянение и пресыщение в нас и помрачает наш разум. Ибо опьянение – не что иное, как выход разума из своего естественного [состояния], отклонение ума и утрата сознания».
Борьба со страстью, по мысли отцов-аскетов, всегда имеет положительную динамику: искореняя страсть, очищая свое сердце, любой человек приближается к Богу. Сегодня мы привыкли обращать внимание только на грубые страсти или грехи, одним из которых является пьянство. Мы привыкли думать так: если я никого не убил, особо не воровал, да еще и не пью – в целом хороший человек. Нам приятно считать себя добродетельными на общим фоне тех людей, грубые страсти которых сломали им жизнь. Человек может не замечать, что тонкие страсти, такие, как тщеславие, гордость, осуждение, могут в значительной степени менять его, порой до неузнаваемости. И причина – в отсутствии трезвости ума, в отсутствии критического суждения о самом себе. Именно в этом заключается феномен таинства исповеди. Человек не боится перед лицом Божиим обнажить свои грехи и страсти, веря во всесильную помощь Божию.
– И все-таки у трезвости в бытовом и богословском понимании есть нечто общее?
– Безусловно, просто не надо сужать понятие «трезвость». Трезвый человек – это тот, кто по-честному смотрит на себя целиком. Действительно, сложно оценить себя верно. Мы любим, когда нас хвалят, а не здравую критику, которая часто является объективным взглядом на нас со стороны. Человек может замкнуться на своих добродетелях, которых не так много, но цена им, по мнению их владельца, чрезмерна велика. К примеру, человеку не жаль расстаться с мелочью в кармане, бросив милостыню в переходе нищему, или помочь в чем-то другу. Это бытовой уровень добродетели, который не требует усилий в преодолении каких-то пороков, жадности или зависти. Патриарх Сергий (Страгородский) на странице одной из своих книг задает вопрос, какая любовь выше – сострадательная или сорадовательная? И сам отвечает на него, склоняясь в пользу второй: потому что сострадать человеку свойственно и естественно, а порадоваться за кого-то очень сложно, потому что на пороге радости часто подстерегает зависть.
– Насколько возможно приобрести трезвость ума обычному верующему человеку, или духовного трезвения достигают только подвижники?
– Любая добродетель в Церкви Христовой доступна абсолютно любому ее чаду. Об этом писали многие. В 10 веке преподобный Симеон Новый Богослов убеждает своих современников в реальности достижения любой добродетели. В наше время митрополит Иерофей (Влахос) в одной из своих проповедей говорит прекрасные слова о том, что Господь даровал всем людям один ценнейший талант – талант к святости. Вопрос в другом: человек может настолько любить грех, что тот станет ему родным, привычкой, сроднится с его естеством. Скажем, человек многого добился в жизни, у него все получается, но разговорами о своих свершениях замучил всех своих друзей до такой степени, что они перестают с ним общаться. Такой человек просто не заметил, что друзья для него превратились лишь в благодарных слушателей. Так незаметно в природу вкореняется хвастовство, а потом и всепоглощающая гордость. Но если человек сохраняет трезвость ума, а соблюсти его можно только посредством покаяния (на это особо указывают святые отцы), то он непременно заметит, что постоянно хвалит себя, а это по меньшей мере неприлично. Можно с уверенностью сказать, что церковные таинства являются тем фундаментом, на котором каждый приходящий ко Христу сможет построить дом своей души. Занятия спортом, отказ от так называемых вредных привычек, конечно, приветствуется, но все это, лишенное духовной составляющей, может оказаться бесплодным. Тело врачуют от болезни, душу – от страстей. Одно без другого невозможно. Как пишет святитель Игнатий Брянчинов, трезвение – это духовное художество; если долго и с постоянным усердием им заниматься, оно, с Божией помощью, совершенно избавляет человека от страстных помыслов, слов и дурных дел и дарует верное познание Непостижимого Бога – насколько это возможно для нас.
Беседовала Светлана Воронцова