О Новом годе, жокеях прогресса, радости и удивлении

Я решительно не спешу записываться в очередь постоянных ругателей современной цивилизации. Наш мир во многом гораздо удобнее для проживания, чем Средневековье или эпоха Древнего мира. Достижения в области медицины неоспоримы, да и техника давно уже показала свое могущество, предоставив человеку массу удобств в абсолютно телесном плане. Однако и визжать от восторга оснований совершенно не вижу, как и петь дифирамбы бешеному ритму прогресса.
Вообще прогрессист являет собой пример типичного идолопоклонника или, скорее, любителя скачек. Гражданин, сделавший ставки, занимает кресло на трибуне и с азартом следит за действом, разворачивающимся на ипподроме. Его завораживает накал борьбы, яростный бег лошадей. Он слышит крики жокеев и свист толпы. Сам размахивает руками и приговаривает: «Ну, давай, давай, давай!»
Любитель скачек может выиграть (если первой придет «его лошадь») или проиграть, потеряв все деньги. Вид выигравшего – банальное довольство, а вид «проигравшегося на ставках» – печальное зрелище. Неудачник рвет и разбрасывает некогда ценные для него бумажки, трясет головой, как адепт запрещенного демонического культа, и стонет подобно водяному, пришибленному тяжелым якорем, неожиданно спущенным с речного пароходика. Проигравший – это Нерон, который вдруг при пожаре Рима понял, что никогда не напишет поэмы лучше гомеровской «Илиады». Это Калигула, внезапно осознавший, что его императорская «божественность» мнима. Это Кассандра с исчезнувшей способностью прорицать беды. Это… Несчастливец, который легко может свести счеты с жизнью.
Трагедия, но и комедия одновременно…
Переживания обожателя «бегов» к реальным «бегам» не имеют никакого отношения.
Зрителю не понять мучений коня, пытающегося перегнать соперников-сородичей, рвущего все свои жилы, ослепленного диким движением. Наблюдателю не проникнуть в разум седока, прозревающего, что шестимесячные тренировки, скидывание веса, строгий распорядок дня и желание победы – все пошло под хвост чужой лошади, пересекшей линию финиша на секунду раньше.
Почитатель современности и прогресса – лишь созерцатель, который никогда не поймет сути развития, не распознает естества кентавра цивилизации. Он только пытается правильно вложить деньги и извлечь выгоду. Ничего больше. Зато он сам себе присваивает право говорить о «бешеном прогрессе» и ощущать причастность к чему-то великому и победоносному. Но сие все мелочи! Господин прогрессист начисто потерял способность радостно удивляться. Как и завсегдатай «бегов», он ставит на тот заезд, на коий ему посоветовали обратить внимание «специалисты». В случае удачи у него возникает чувство собственной значимости: «Я принял правильное и вполне обоснованное (неважно, учеными или букмекерами, ха-ха!) решение!» А ежели происходит провал, то вина перекладывается на «темные силы» (которые всегда гнетут), недотепу-наездника или клячу (у-у-у! ей место на живодерне!).
Подлинного удивления, хоть радостного, хоть и горестного, нет и в помине! Оказывается, чем больше мы «прогрессируем», тем меньше радуемся и удивляемся. Приобретаем навыки к праздности и забываем торжества.
Дитяте из христианской семьи с малых лет ведомы величайшие дарители удивления и радости – Пасха и Рождество. Осознание величия иных православных праздников приходит чаще всего в годы юношества и преподносит свои открытия и надежды.
Но и у нерелигиозного ребенка покуда остались средства защиты от развоплощения души – Новый год и Дед Мороз. Удивление и ожидание необыкновенного в новогодний вечер живут в сердцах малышей. Пусть с экранов телевизоров хохочут разухабисто кока-кольские санты, предлагая всем лакать из особой бутылки шипящий напиток, пусть поп-дивы завывают о потерянной любви, пусть под елочкой записные юмористы повторяют опять и опять устаревшие хохмы, все же остается шанс на встречу с Дедом Морозом. Снежный странник в длиннополой шубе не будет прыгать в печную трубу, он таинственно придет и уйдет, и только дверь на минутку приоткроет его секрет, скрипнув едва-едва. А наутро под елкой дети обнаружат подарки…
Чудесное не терпит автомобильного шума и воя сирен. Запах бензина и гарь противопоказаны ему. Оно не прогрессивно, но просто, тихосердечно и сокровенно. А детский смех и восторги под Новый год совершенно не противоречат умиротворенному состоянию родителей, со снисхождением посматривающих на праздничную возню ребятни. Счастье ребенка стоит всех механических завываний либерального прогрессиста, грезящего о роботах, разносящих презенты в гламурных упаковках в новогодние дни по домам и квартирам…
И если символом ложного прогресса мне представляется жокей на взмыленной лошади, то и образ истинного восхождения поднимается перед глазами: Старец, кормящий медведя куском хлеба под елью, в заснеженном лесу.
Тысячи космических ракет, запущенных с туристами-толстосумами к Луне, не значат ничего, если на грешной земле некому будет произнести: «Радость моя».
«Радость моя» выше прогресса!..
На этом и держится человек.

Александр Гончаров, к.ф.н., ст. преподаватель кафедры журналистики СОФ ВГУ