Не попасть в сети прелести
Фрагмент иконы Воскресения Христова. Ангелы, побеждающие сатану. Иконописцы Ермолай и Яков Сергиевы, Петр Савин и Семен Карпов, 1692 год
В прошлом номере мы попытались раскрыть смысл слова «прелесть» и коснулись одного из ее видов – представления образов во время молитвы. Святитель Феофан Полтавский в своих наставлениях различает «всеобщую прелесть» и «собственно прелесть». Первая – это «забвение и нечувствие своей греховности», которыми страдаем все мы. Вторая – это приписывание себе мнимой праведности. Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет о таком состоянии: «…если кажется человеку, что имеет он праведность, то эта праведность не божественная, а бесовская, чуждая благодати Божией и смирения». Такой духовный недуг чаще встречается у людей, ведущих духовную, подвижническую жизнь, но не только у них.
Ложные мечтания
Некоторые религии, даже отдельные христианские конфессии возводят подобные состояния в ранг благодатных и духовных. О том, что восточные религии целиком построены на возвеличивании своего «Я», наверное, следует рассказывать отдельно, в другой статье. Но вот в Римской Церкви, после ее отделения от вселенской полноты произошли страшные изменения: то, что отцы Востока и Запада первого тысячелетия единогласно осуждают и запрещают, она вдруг возводит в ранг святости. Та же визуализация, о которой мы говорили в прошлой публикации, становится у них важным духовным упражнением. По словам святителя Игнатия (Брянчанинова), который изучал западные творения в подлиннике, этот переход к ложной традиции был достаточно резким, и произошел он после отпадения Римской Церкви. «Преподобный Венедикт, святой папа Григорий Двоеслов еще согласны с аскетическими наставниками Востока, но уже Бернард отличается от них резкой чертой; позднейшие уклонились еще более. Они тотчас влекутся и влекут читателей своих к высотам, недоступным для новоначального, заносятся и заносят. Разгоряченная, часто исступленная мечтательность заменяет у них все духовное, о котором они не имеют никакого понятия. Эта мечтательность признана ими благодатью». Святитель обращает внимание на искажение учения о молитве: «Большая часть подвижников Западной Церкви, провозглашаемых ею за величайших святых, – по отпадении ее от Восточной Церкви и по отступлении Святого Духа от нее – молились и достигали видений, разумеется, ложных… В таком состоянии находился Игнатий Лойола, учредитель иезуитского ордена. У него воображение было так разгорячено и изощрено, что, как сам он утверждал, ему стоило только захотеть и употребить некое напряжение, как являлись перед его взорами, по его желанию, ад или рай…»
Католические духовные упражнения намеренно предлагают концентрировать ум на зрительных образах. Уже упомянутый Игнатий Лойола предлагает подвижнику «Представить мысленно огромные языки пламени и души, как бы заключенные в раскаленные тела. Услышать упреки, плач и вопли, предание проклятию Иисуса Христа и святых Его. Почувствовать запах дыма, серы, разложения и гнили. Представить, что мы сами осязаем этот огонь...» Такое упражнение он советует делать за час до ужина. Медитируя, западные христиане представляют себя в раю, на горе Преображения или на Голгофе. Я привожу пример католических заблуждений, поскольку на их примере мы можем увидеть эту духовную болезнь гипертрофированно, как бы под увеличительным стеклом.
Виды прелести
«Собственно прелесть» можно условно разделить на подвиды. Так будет удобнее запомнить, где кроется опасность и каких состояний и установок верующему следует избегать, как огня.
1) Мнение. Или по-церковнославянски «дмение» (однокоренное слово – «надменный»). Это ложное представление о своей праведности, на основании «заслуг» – внешне исполняемых подвигов. Выражается оно в тщеславии, хвастовстве и приписывании себе мнимых достоинств. Кстати, отсылаю вас к моей статье о грехе и покаянии. Мы там говорили о том, что в католичестве грех – это вина, а добродетель – заслуга. Такая модель сама по себе подталкивает человека к прелести. Увы, некоторые верующие, сами того не понимая, именно так смотрят на духовную жизнь и считают «поклоны и акафисты» заслугой, достойной награды. Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет о мнении: «Этот род прелести – ужасен. Одержимый этою прелестию мнит о себе, сочинил о себе «мнение», что он имеет многие добродетели и достоинства, – даже, что обилует дарами Святого Духа»; «Приписывающий себе духовные делания, добродетели, достоинства, благодатные дары, льстящий себя и почитающий себя «мнением», заграждает этим «мнением» вход в себя и духовным деланиям, и христианским добродетелям и Божественной благодати, – открывает широко вход греховной заразе и демонам».
Противоположным этому недугу является состояние смирения и духовной нищеты: «От Бога имеем и бытие, и пакибытие, и все естественные свойства, все способности, и духовные, и телесные. Мы – должники Богу! Долг наш неоплатим! Из такого воззрения на себя образуется само собою для нашего духа состояние, противоположное «мнению», состояние, которое Господь назвал нищетою духа, которое заповедал нам иметь…»
2) Мечтание (воображение). Этот вид прелести включает в себя то самое «представление образов», но не только. Сюда входят любые ложные душевные переживания. Человек может себе уяснить, что не нужно ничего воображать на молитве, но незаметно для себя начнет искать состояний – умиления, благодатного наслаждения или еще чего-то, что обольщенный принимает за духовные дары. И, конечно, он их в избытке «получает» в своем разгоряченном воображении и при помощи темных сил. Такое состояние – не «один из духовных путей». Это тяжелая болезнь, которой может заболеть любой, даже православный человек. И тогда он будет искать у Бога не спасения от грехов, а «духовного экстаза» в том или ином виде. На этом пути можно прийти даже к галлюцинациям. В общем, человек искусственно вызывает в себе психические переживания, а потом приписывает им благодатное происхождение и почитает себя боговидцем. Признаками мечтания могут быть: навязчивое стремление к «святым и божественным» чувствам, поиски «духовных утешений», интерес к мистике и мистическим «откровениям». Подлинная же христианская духовность неприметна и скромна. Духовный человек почитает себя самым обыкновенным, ничем не выдающимся человеком.
3) Еще один вид прелести – мнимое отсутствие страстей. Если предыдущие состояния вполне могут быть у новоначальных, неверно проводящих духовную жизнь, то этот недуг нападает на настоящих подвижников. Человек, попавшийся на эту уловку, начинает думать, что он достиг праведности и страсти больше не будут его беспокоить. Но как только он успокаивается – враг нападает на него со страшной силой. И может быть, не через грубые, плотские страсти, а через тонкую духовную гордыню, размышления о своей праведности. Следует помнить, что в борьбе с прелестью Господь помогает человеку Своей благодатью. Стоит опасаться ложных состояний, но не следует паниковать и преувеличивать их значение.
Замечательно пишет об этом святитель Феофан Затворник: «Прелести нечего бояться. Она случается с возгордившимися… кои начинают думать, что как зашла теплота в сердце, то это уже и есть конец совершенства. А тут только начало, и то, может быть, не прочное. Ибо и теплота, и умирение сердца бывают и естественные, – плод сосредоточения внимания. А надо трудиться и трудиться, ждать и ждать, пока естественное заменено будет благодатным».
Так что, как говорил преподобный Амвросий Оптинский, «где просто – там ангелов со сто». Эту статью меня побудил написать вопрос, который прислали в редакцию. Человек видел на службе какой-то свет или мерцание. Если вы что-то подобное и увидели, не обращайте внимания. И все пройдет. Господь защитит нас, если мы сами не будем искать подобных «видений», а в духовной жизни – будем руководствоваться Священным Писанием и наставлениями святых отцов.
Протодиакон Сергий Епифанцев
