«Матушка Лень» и другие сказки Энского монастыря

Бег от греха

Матушка Суета любила всюду наводить порядок. Именно НАВОДИТЬ, потому как сам порядок ей не очень нравился. Более того, вид вещей, пребывающих в порядке, повергал хлопотливую монахиню в уныние. А уныние, как известно, смертный грех. Вот и бегала мать Суета от этого греха по всему монастырю, повергая других насельниц обители в другие смертные грехи.

Неподвижная подвижница, или матушка Лень

Матушку Лень невозможно было выманить из кельи. На зов монастырской будильщицы она не откликалась, поскольку дала обет молчания. А вдобавок взвалила на себя тяжелый подвиг лежания и сутки напролет подвизалась на своем диване. Даже в трапезную не ходила. Питалась одними конфетами, которыми ее подкармливали сердобольные послушницы.

Вид матушка Лень имела вполне аскетический: немытая, нечесаная, круги под глазами. Лишь в двунадесятые праздники подвижницу приносили в храм на носилках. Вываливали ее на пол меж клиросом и панихидным столом. Так Лень-матушка и валялась смиренно до конца службы, пока обратно не уносили. Духовник обители схиигумен Акривил к Причастию ее не допускал. И просфоры не велел давать. Жевать-то ей все равно лень.

Послушница в миру

Послушнице Варваре Любопытовой не сиделось в монастыре. Каждый день она придумывала себе какие-нибудь послушания за монастырскими стенами. Бегала то в аптеку, то в библиотеку, то на дискотеку. В аптеку она бегала за витаминками для болящих сестер. Сестры, конечно, благодарили Варвару. Но когда поняли, что их самих в аптеку не выпустят, перестали болеть. В библиотеку Любопытова бегала за книжками. Не для себя. Ей читать некогда. Для затворницы Тщеславы (Базарной), известной на весь православный мир писательницы. Та трудилась над очередным томом серии «Традиции старческого исихазма в Нечерноземной полосе России». Серии, широко популярной в узких кругах.

Мать Тщеслава книги для нее приносить не просила. Она в них и не нуждалась. Все необходимое для творчества плодовитая писательница находила в своей голове и в интернете. Когда Тщеслава творила, она теряла всякую связь с реальностью. И не сразу поняла, каким образом ее келья оказалась заваленной кучей книг с библиотечными штампами. Но поняла-таки.

В один прекрасный день монастырский филиал городской библиотеки переехал из кельи писательницы в коридор. Варвару это ничуть не огорчило. У нее появилось новое послушание: все непригодившиеся книги надо было вернуть по месту прописки. Носила по одной, чтобы не сорвать спину. А какое послушание занесло послушницу (можно сказать, без пяти минут монахиню) на дискотеку? Вы что, правда, не поняли? Там же молодежь отрывается от корней!

Чтобы совсем не оторвалась, с нею надо вести миссионерскую работу. Апостол Павел был для иудеев как иудей; для эллинов – как эллин. Вот и наша Варя на тусовке так замаскировалась под тусовщиков, что мать игумения ее не узнала, когда вернувшаяся с дискотеки послушница пыталась незаметно прошмыгнуть в келью. С дискотеками пришлось завязать. Еще подвизалась Варвара на кондитерском поприще – конфетки схимницам из магазина носила. Схимницы Варю благодарили, но сами конфеты не ели, потому как до схимы успели жизненную норму сладкого умолотить. Мать Гликерия даже диабет себе нажила. Поэтому Варварины конфеты доставались другим послушницам, а те ими с матушкой Ленью делились.

Схиигумен Акривил долго охотился на Варвару в монастырском храме. И все никак не мог ее поймать. А как только поймал, сразу же и постриг. Только и услышала оторопевшая послушница торжествующий баритон монастырского духовника: «Баста, карапузики! Кончилися танцы. Сестра наша Секуляризация постризает власы главы своея…»

– Чик-чик-чик! – сказали ножнички.

– Ой! – сказала новопостриженная инокиня Секуляризация (Любопытова).

Новая игумения

Была мать Гордыня простой монахиней. Картошку на монастырском огороде вместе со всеми полола. Коров доить ездила на подворье. Посуду в трапезной как распоследняя послушница мыла. А тут прошел слух, что архиепископ Добродуш собрался мать Гордыню игуменией назначить. Старенькая игумения матушка Изнурена совсем слегла. Готовится к отшествию. Уже и великую схиму приняла с именем Деменсия в честь одной древней подвижницы, нашей общей с католиками. Кому старицу на столь ответственном посту заменить? Кого поставить на свечницу, чтоб светила всем? А некого, кроме матери Гордыни. Лучшей кандидатуры во всей епархии не найти.

Посудите сами. У нее высшее образование. Она выпускница самого МГУ, а не какого-нибудь ПТУ. До прихода в монастырь успела в миру и на руководящей должности поработать. Под ее началом были 12 швабр, 10 метелок, две поливалки и одна снегоуборочная машина. Полтумбочки в келье занимают разные грамоты и благодарственные письма. Даже медаль есть «За немешание спасать утопающих».

Три раза у матери Гордыни спрашивал совета архиерей. Два раза она Патриарха на Рождественских чтениях видела. Раз ей из аппарата президента звонили. Потом, правда, оказалось, что это были мошенники из колонии. Но все равно приятно. Другим мошенники обычно из банка звонят, а матери Гордыне – от самого главы государства. Это же как повышает самооценку! Для обители грядущий факт назначения имеет и экономические выгоды. Не надо облачения перешивать. Мать Гордыня со схиигуменией Деменсией одинаковой комплекции.

Словом, нет никаких разумных оснований, чтобы не сделать новой игуменией такого достойного человека. Биография – хоть сейчас житие пиши и в комиссию по канонизации документы сдавай. Но у нас пока при жизни не канонизируют. Надо подождать либо реформы церковной, либо блаженной кончины… Как сказал Премудрый Соломон (кажется): «Нет ничего хуже, чем ждать да догонять».

Когда все сестры из трапезной по послушаниям разошлись, мать Гордыня в игуменском кресле минут пять посидела. Привыкать надо. На послушания не пошла и на службу решила не спешить. Зажгут лампады со свечками и без нее. Не игуменское это дело. Пошла проведать болящую предшественницу, а заодно и игуменский крест примерить. Так с крестом на груди ее и застукала мать Суета, вбежавшая в келейный корпус, чтобы сообщить о приезде новой игумении.

Оказывается, Синод уже принял решение о назначении на должность игумении Энского монастыря насельницы одной из столичных обителей – монахини Смирены. У нее за спиной – три вуза и две диссертации. Кстати, и комплекции она такой же, как бывшая игумения. В этом мать Гордыня смогла убедиться воочию, так как на благодарственном молебне рядом с москвичкой стояла.

Игумения Смирена попросила всех сестер после трапезы не расходиться, чтобы за чашечкой чая со всеми ближе познакомиться. У матери Гордыни на нервной почве живот разболелся, но инокиня Секуляризация (бывшая послушница Варвара Любопытова) дала ей волшебную таблетку, и урчания прекратились. А к концу чаепития и нервишки успокоились.

После душеполезной беседы на душе у несостоявшейся игумении стало совсем спокойно, и она, как в былые времена, осталась в трапезной чашки мыть. Так они вдвоем с матушкой Смиреной всю посуду и помыли.

Священник Владимир Русин