Маска революции

Первой мыслью по поводу революции обыкновенно проскальзывает высказывание: «Первая Мировая война, в которую царское правительство втянуло нашу страну, спровоцировала революционное возмущение». Но вот реально ли государь-император Николай Александрович стремился к войне? Из воспоминаний русского посланника в Болгарии Анатолия Васильевича Неклюдова мы узнаем о мнении царя о надвигающейся войне: «…Неклюдов, слушайте меня внимательно. Ни на одну минуту не забывать тот факт, что мы не можем воевать. Я не хочу войны. Я сделал своим непреложным правилом предпринимать все, чтобы сохранить моему народу все преимущества мирной жизни. В этот исторический момент необходимо избегать всего, что может привести к войне…».
Русский император войны не хотел, но понимал, что в Европе к ней готовятся. Его инструкции Неклюдову отнюдь не случайность – Болгария рассматривалась как возможный союзник Германии (что потом и подтвердилось вступлением этой страны в военные действия в 1915 г. на стороне Германии и Австро-Венгрии).
Историки отмечают, что помехой Первой Мировой войне не стали даже развитые экономические связи в Европе, где государства были прикреплены друг к другу экономически гораздо сильнее, чем государства нынешнего Евросоюза. К войне двигалась прежде всего Германия, считавшая себя обделенной колониальными землями. Злая человеческая воля развязала мировую бойню. Так что причины войны являлись субъективными, а не объективными.
Кроме того, и в Германии, и в Австро-Венгрии отлично понимали, что в России работает программа перевооружения армии, и она должна завершиться в 1917 году. Тогда любой военный конфликт в Европе вряд ли бы можно было спровоцировать, ибо сильная русская армия нависала над центральными державами как Дамоклов меч. Естественно, их это не устраивало. И войну развязали на три года раньше.
Отказаться же от военных действий в 1914 г. Россия была не в состоянии. После вероятного разгрома той же Франции наша страна оказывалась один на один с противниками, которые просто мечтали захватить территории Российской империи, их влекли плодородные земли Малороссии и Кавказ с его нефтью.
Россия вступила в войну в разгар военной реформы. Это и не замедлило сказаться. В 1914-1915 гг. события на Восточном фронте развивались неудачно. Не хватало нашей армии снарядов, винтовок и обмундирования. Но именно с принятием командования всей армии на себя император Николай Второй переломил ситуацию. К концу 1916 года снабжение войск значительно улучшилось. Фронт стабилизировался. Причем так, что земли коренной России, почти всей Малороссии война и не затронула. А русские войска, в свою очередь, находились на территории Австро-Венгрии, Румынии и Турции (где дошли до Трапезунда).
Можно сравнить максимальное продвижение врага по территории России в Первую Мировую войну с тем же максимальным продвижением в Великую Отечественную. И задуматься о том, что происходило при командовании императора Николая Александровича и руководстве Иосифа Сталина. Карта ведь не врет.
На апрель 1917 года планировалось наступление (вполне обеспеченное ресурсами), которое должно было привести Германию и ее союзников к краху не позднее конца года. Россия, Франция и Великобритания явно побеждали в Первой Мировой войне. И по ее итогам Россия получала Константинополь и контроль за проливами Босфор и Дарданеллы. Так как победа была не за горами, революционные силы активизировались, ибо потом даже и малейшего шанса на свержение монархии уже бы и не имелось.
А что же это за силы такие? Ф. М. Достоевский в «Бесах» писал: «Во всякое переходное время подымается… сволочь, которая есть в каждом обществе, и уже не только безо всякой цели, но даже не имея и признака мысли, а лишь выражая собою изо всех сил беспокойство и нетерпение. Между тем эта сволочь, сама не зная того, почти всегда подпадает под команду той малой кучки «передовых», которые действуют с определенной целью, и та направляет весь этот сор куда ей угодно. …Дряннейшие людишки получили вдруг перевес, стали громко критиковать все священное, тогда как прежде и рта не смели раскрыть, а первейшие люди, до сих пор так благополучно державшие верх, стали вдруг их слушать, а сами молчать; а иные так позорнейшим образом подхихикивать».
Застрельщиками Февраля 1917 года выступили промышленник из «старообрядцев» А. И. Гучков,  историк П. Н. Милюков, адвокат А. Ф. Керенский, действительный статский советник М. В. Родзянко в союзе с элитой и частью генералитета. Они считали, что раз при императоре Николае Александровиче дела в стране идут неплохо, то им то всенепременно следует взять власть. Себя они почитали гениями в политике, обделенными вниманием сверху. Этими господами двигала гордыня – самый страшный грех. Вольно или невольно революционеры открыли дорогу бесовщине по нашей земле. То, о чем Достоевский отмечал в «Бесах» и «Дневнике писателя», воплотилось: «Бунт начнется с атеизма и грабежа всех богатств. Начнут низлагать религию, разрушать храмы и превращать их в стойла, зальют мир кровью, а потом сами испугаются…» – эти строки Федор Михайлович опубликовал примерно за сорок лет до начала революции.
«Февральские гении» в течение 1917 года довели страну до ручки. Экономика затрещала по швам, деньги превратились в порошок, а армия подверглась полному моральному разложению. И Октябрь 1917 года стал продолжением Февраля. «Вождь мирового пролетариата» отнюдь не соврал, когда изрек: «Власть валялась под ногами, нужно было просто взять».
Но кто же пришел на смену Керенским и Милюковым?  Ленин и Троцкий
В. И. Ульянов-Ленин воспитывался в обеспеченной дворянской семье. Был неудачливым помещиком (небольшое имение в 40 км от Самары, в Алакаевке) – Ильич с делами справлялся отвратительно, пришлось нанять управляющего из Австрии, и более или менее успешным помощником присяжного поверенного. Одним словом, никаких властных перспектив не намечалось. Как же здесь и не примкнуть к революционерам? Владимир Ульянов очень любил власть.
Лев Давидович Троцкий (Бронштейн) родился в семье богатого землевладельца,  а в годы учебы в Одессе воспитывался в семье дяди по матери – владельца типографии и научного издательства «Матезис» Моисея Филипповича Шпенцера. Так что Лев Бронштейн тоже, как и Володя Ульянов, не голодал и затруднений со средствами не испытывал.
По сути, между организаторами Февраля и Октября особой разницы-то и нет. Не народ их интересовал, а власть.
И правили они отнюдь не хорошо. Там, где свергнутое царское правительство решало вопросы чисто экономическими и политическими мерами, господа большевики применяли методы террора. «Военный коммунизм» (1918-1921) с его внеэкономическим принуждением положительных результатов не принес. И в 1921 году произошел переход к НЭПу («Новой экономической политике»). Однако и здесь положение дел оказалось неутешительным. В городах полуголодные студенты выходили на грабеж пассажиров трамваев. Рабочие роптали: прибыли коммерсантов росли постоянно, а вот зарплаты находились на уровне значительно ниже того же 1913 года. Традиционно считается, что НЭП улучшил положение крестьян. Но только считается…
«Голод. Как на неизжитом экономическом факторе следует остановиться на голоде. Наибольшее количество голодающих губерний дает, как и в прошлые месяцы, Поволжье, Северо-Западный край, 3 губернии Урала, все три республики Кавказа, 3 губернии Дальнего Востока, Крым – всего 32 губернии и республики. Голодающие питаются суррогатами, падалью. …Ввиду истощения продресурсов абсолютное число голодающих, по сравнению с предыдущими отчетными периодами, в отдельных районах несколько увеличилось» (Обзор полит-экономического состояния СССР за апрель-май 1923 г.// «Совершенно секретно»: Лубянка – Сталину о положении в стране (1922-1934 гг.). — М., 2001.).
«Рост голода. Материалы за отчетный период указывают на значительное усиление голода и распространение групп крестьянства, питающегося суррогатами» (Обзор полит. состояния СССР за март 1925 г. // Там же).
И еще. В 1907-1913 годах население России увеличилось с 149 до 171 млн человек, а с 1858 г. по 1914 г. население увеличилось с 74 млн. до 175 млн (см.: Грегори П. Экономический рост Российской империи (конец XIX — начало XX в.). М. 2003, РОССПЭН).
Перепись населения СССР в 1926 году показала общую численность населения в 147 млн. человек.
Конечно, людские потери можно и списать на Первую Мировую войну. Но… По всем подсчетам они составляют от 800 тыс. до 2.3 млн. человек (Галенин Б. Г. Потери Русской армии в Первую мировую войну. //Русский ист. сборник. Выпуск 6. — М., 2013. С. 126-172.). Куда же делись остальные люди? А это то, что «съели» революция, Гражданская война, отпад огромных кусков страны, голод и повышенная смертность от болезней.
Слишком уж дорого России обошлись амбиции политиканов и революционные игрища элиты. А многие до сих пор славят революцию, даже и не пытаясь заглянуть за ее маску.
Закончить хочется словами И. Л. Солоневича, бывшего очевидцем и Первой Мировой войны, и революции, и Гражданской войны: «Русская история, при всей ее огромности, в сущности очень проста. И если мы будем рассматривать ее не с философской, а с научной точки зрения – даже и отбрасывая в сторону какие бы то ни было «эмоции», то на протяжении одиннадцати веков мы можем установить такую связь явлений:
Чем было больше «самодержавия», тем больше росла и крепла страна.
Чем меньше было «самодержавия», тем стране было хуже. Ликвидация самодержавия всегда влекла за собою катастрофу. Вспомним самые элементарные вещи. Расцвет Киевской Руси закончился ее почти феодальным «удельным» разделом, то есть ликвидацией самодержавной власти – Киевскую Русь кочевники смели с лица Земли.
После смерти Всеволода Большое Гнездо самодержавие никнет опять, и Россия попадает под татарский разгром.
Прекращение династии Грозного вызывает Смутное время.
Период безвластных императриц организует дворянское крепостное право.
Свержение Николая Второго вызывает рождение колхозного крепостного права.
Итак: в течение одиннадцати веков лозунг «Долой самодержавие!» был реализован пять раз. И ни одного разу дело не обошлось без катастрофы».

Александр Гончаров,
кандидат филологических наук