«Малина и перец»: иезуиты на территории России
Деятельность членов «Общества Иисуса» или, в просторечии, иезуитов достаточно известна. Любознательного читателя, интересующегося основателем ордена Игнатием Лойолой, первоначальной стадией истории «Общества» и влиянием его на международную политику, мы отсылаем к нашей статье «Дон Кихот, иезуиты и римский папа Франциск» (см. «Православное Осколье» N 27 (693) от 5 июля 2013 г.).
Избрание в 2013 году папой иезуита кардинала Бергольо знаменовало новый этап в жизни Ватикана. Иезуиты впервые в истории вышли из тени папского престола. Не следует забывать, что Католическая церковь является не только религиозной организацией, но и одним из крупнейших игроков на экономическом рынке и в политике. В свете сего отношение иезуитов к России и Православию приобретает первостепенное значение. Обратимся к истории, ведь никто и никогда не отрывается от своей изначальной пуповины…
Иезуиты всегда (с момента основания ордена в 1534 г.) ставили главной своей целью подчинение христиан, в любой части света проживающих, Римскому престолу. Подобное миссионерство вызывало и самые разнообразные методы католической пропаганды: в некоторых случаях иезуиты вели себя корректно и осторожно (предлагали, образно говоря, «сладкую малину»). Но чаще всего насаждали «латинский обряд» даже и не жестко, а жестоко (использовали «жгучий перец»).
Скорее всего, первым иезуитом, посетившим Российское государство, являлся нунций (посол) Антонио Поссевино (1581 г.). Решал он задачи частично чисто дипломатические (надо было уговорить русского царя Иоанна Грозного заключить мир с польским королем Стефаном Баторием на определенных условиях, чтобы затем втравить русских в войну с турками на стороне католиков). Но за проблемами светского плана маячили и иные идеи. Поссевино должен был прозондировать почву по поводу учреждения патриархата на Руси (естественно, при содействии римского папы). Иоанн Васильевич на мир с Баторием пошел, но отказался выступить против османов и отверг предложенную унию. Царь, в силу своего политического инстинкта и знаний, отлично понимал, чем может закончиться для России союз с Римской Католической церковью…
«Душехват» Иосафат Кунцевич
А теперь перенесемся на Западную Русь первой половины XVII века, лет этак через 30-40 после встречи Иоанна IV с Антонио Поссевино.
После заключения в 1596 году Брестской церковной унии положение православных христиан на землях Польши и Литвы оказалось ужасающим. Преследование католиками (в особенности иезуитами) православных достигло огромных масштабов.
В 1620 г. православный шляхтич и писатель Лаврентий Древинский на варшавском сейме рассказывает всем: «Уже в больших городах церкви запечатаны, имения церковные расхищены, в монастырях нет монахов – там скот запирают, дети без крещения умирают, тела умерших без церковного обряда из городов, как падаль, вывозят, мужи с женами живут без брачного благословения, народ умирает без исповеди, без причащения. Неужели это не Самому Богу обида, и неужели Бог не будет за это мстителем? Не говоря о других городах, скажу, что во Львове делается: кто не униат, тот в городе жить, торговать и в ремесленные цехи принят быть не может; мертвое тело погребать, к больному с Тайнами Христовыми открыто идти нельзя. В Вильне, когда хотят погрести тело православного, то должны вывозить его в те ворота, в которые одну нечистоту городскую вывозят. Монахов православных ловят на вольной дороге, бьют и в тюрьмы бросают. В чины гражданские людей достойных и ученых не производят потому только, что они не униаты; простаками и невежами места наполняют в поношение стране нашей».
Король Польский и Великий князь Литовский Сигизмунд III откровенно проигнорировал выступление Лаврентия. Впрочем, сей воспитанник иезуитов к жалобам православных подданных прислушиваться и не собирался. Настроенный на насаждение католицизма всеми средствами, он, например, активно способствовал деятельности в Белоруссии униатского архиепископа Полоцкого и Витебского Иосафата Кунцевича, прозванного «душехватом». Как же здесь не вспомнить известнейшие слова: «И было ко мне слово Господне: сын человеческий! скажи ему: ты – земля неочищенная, не орошаемая дождем в день гнева! Заговор пророков ее среди нее – как лев рыкающий, терзающий добычу; съедают души, обирают имущество и драгоценности, и умножают число вдов» (Иез. 22, 23-25).
Поклонник Иосафата откровенно сообщал: «Схизма была ему очень омерзительна, и упорных священников он арестовывал и сажал в заключение, и я сам однажды, по его приказу, схватил было в Витебске на рынке попа-схизматика, и сидел в заключении он два дня, пока раб Божий, по ходатайству многих почтенных людей, тамошних обывателей, не велел его выпустить. Светских же лиц он притягивал к суду, как к задворному суду, так и к суду трибунальному, земскому и гродскому, по делам об обидах церковных и бунтах» (Из показаний грека-униата Эммануила Кантакузена на канонизационном процессе 1628 г.).
Но предоставим высказаться и униатскому «пастырю»: «Могилевцам на примере Плутарха по получении декрета от Его Величества короля только на полгода я дозволил отправлять свои (раскольничьи) богослужения, надеясь расположить их к добру. Но увидел я, что этот мой поступок только утверждает их в расколе. Потому я передал их добрым священникам – католикам. Имеют хороших священников, потому пусть при них и молятся. Церкви стоят все время закрытые и открываются только на богослужение. Если желают, то могут быть благочестивыми. Дозволять же им оскорблять Бога в этих церквях мне совесть не позволяет. Если же они захотят их у меня насилием и беззаконием отобрать, то я буду защищать свои права, вплоть до отдачи сего на последний Суд Божий» (Из письма Иосафата Кунцевича канцлеру Льву Сапеге от 22 апреля 1622 года).
Вот что думал Иосафат Кунцевич – ренегат, предавший Православие; подготовленный иезуитами и открыто издевавшийся над людьми, не пожелавшими следовать его путем.
К 1623 г. Кунцевич отобрал у православных христиан в Полоцке и Витебске все храмы, верующим было запрещено даже молиться дома. Людей хватали и били. Каплей, переполнившей чашу народного терпения, стал арест прислужниками Иосафата православного священника, пытавшегося выехать на молебен вне пределов городской черты Витебска. Вспыхнуло восстание, в результате которого «душехвата» убили, а тело его горожане бросили в Двину. Польское «правосудие» отправило на казнь 19 человек. Около 100 человек были приговорены к смерти, но успели скрыться. Имущество «преступников» конфисковали. А город Витебск лишили вольностей, которыми он пользовался по Магдебургскому праву.
Еще в 1643 г. папа Урбан VIII признал Кунцевича блаженным. Пий IX в 1867 г. объявил его святым и покровителем России и Польши. А папа Пий XI в 1923 г. назвал Кунцевича «апостолом единения».
Только Кунцевич является странным «апостолом единения»: «…Что за дружба может быть света с тьмою? Какое согласие Христа с Вельзевулом, католиков со схизматиками или еретиками, Церкви с блажью раскольнической. Что это за мир будет, если он устроен за счет оскорбления Бога, если привилегии св. Петра и его преемников будут нарушать, а власть юрисдикции высшего пастыря, от Христа принятой, раскольники будут себе незаконно присваивать?..» (Из письма Иосафата Кунцевича канцлеру Льву Сапеге от 22 апреля 1622 года).
Когда в XX веке, в начале 90-х гг. униаты захватывали православные храмы на Украине, они явно действовали в соответствии с наставлениями Кунцевича. Вот такое «единение» по правилам иезуитской морали «душехвата» Иосафата…
В России как в Эфиопии
Вернемся в Великороссию. Во время Смуты (1598-1613 гг.) иезуиты приняли участие в судьбах и Лжедмитрия I, и Лжедмитрия II. Организация польской интервенции в Россию так же не обошлась без их содействия. Ополчение Минина и Пожарского сломало напрочь кораблик униатских надежд иезуитов. Правительство царя Михаила Федоровича приняло все меры, чтобы изгнать приверженцев «Общества Иисуса» за пределы нашей страны. Однако иезуиты (славившиеся как искусные педагоги) проникают в страну из Богемии и Моравии, открывают школы для католиков, причем одну даже и в Москве (после 1684 г.). В последней школе оказались дети из целого ряда известных дворянских и боярских семей. В 1685 г. иезуитов вновь изгоняют…
Удивительно, но в России иезуиты занимаются прозелитизмом почти так же, как в Эфиопии (Аксуме) начала XVII века, то есть пытаются проникнуть в элиту государства. В этом видна высокая приспособляемость иезуитов к местным условиям. Скажем, в Парагвае (XVII-XVIII вв.) орден защищает индейцев-гуарани от рабовладельцев и организовывает вполне патриархальное государство с опорой на простонародье. Опять мы наблюдаем торжество принципа «малина – перец».
В 1719 г. Петр Первый повелел выгнать иезуитов из России (они до этого снова просочились в страну).
Во Времена Екатерины Второй иезуиты, после разделов Польши, оказались вместе со своими учреждениями в Российской империи. Императрица им благоволила. Хотя в 1773 г. орден был запрещен папой Климентом XIV, но в России «Общество» продолжало существовать. При Павле I, в целом негативно относившемся к правлению матери, иезуиты благоденствовали. Император еще и добился официального утверждения ордена в России от римского папы. После переворота 1801 года и прихода к власти Александра I положение иезуитов упрочилось. Представители знатнейших фамилий России отдавали своих детей учиться в иезуитские пансионы, а царь не брезговал пользоваться услугами иезуитов для различных дипломатических нужд. Сибирский генерал-губернатор И. Пестель (отец будущего декабриста П. Пестеля) сам пригласил иезуитов в губернию. Он рассчитывал, что иезуиты поднимут на высокий уровень хозяйственное развитие Сибири. Хозяйством «святые отцы» не занимались, зато успешно переманивали православных в католичество.
Скандалы с проповедями о преимуществе католицизма перед Православием и новобращенными из правящей верхушки привели к тому, что в 1820 году император Александр приказал выслать иезуитов из России.
Иезуитское наследие сказалось и на восстании декабристов в 1825 г. (по крайней мере, десять мятежников прошли через иезуитские школы), и на переход в католичество филолога и философа В.С. Печерина (1807-1885). Он, конечно, признавался, что иезуитов не любит, но отчего-то вступил в монашеский орден редемптористов (чрезвычайно близкий к «Обществу Иисуса»). А еще до отказа от Православия Печерин в 1834 г. написал следующие строки:
«Как сладостно – отчизну ненавидеть
И жадно ждать ее уничиженья!
И в разрушении отчизны видеть
Всемирного денницу возрожденья!
(Я этим набожных господ обидеть
Не думал: всяк свое имеет мненье.
Любить? – любить умеет всякий нищий,
А ненависть – сердец могучих пища!)»
До свержения русской монархии в 1917 году иезуиты официально находились в России под запретом.
Александр Гончаров, к.ф.н.,
ст. преподаватель кафедры журналистики СОФ ВГУ