Максимка

Он лежал такой крохотный, шевелил маленькими ручками, ножки были завернуты в пеленку. Огромные, темно-карие глаза, овал лица – все как у его будущей мамы.
Когда Мария пришла в детскую больницу, Оксана Юрьевна, заведующая соматическим отделением, где находились отказные дети, сразу сказала:
– Ой, как на маму похож!
Сомнений не было: «Наш ребенок», – подумала Мария, когда с разрешения медсестры взяла мальчишку на руки. Она сразу позвонила мужу на работу, и вечером они уже вместе продолжили общение с малышом.
У этой пары долго не было детей. Проверялись, делали анализы. В поликлиниках, медицинских центрах наслушались разных диагнозов про несовместимость, про бесплодие и прочее. Давно обсуждали вопрос усыновления, но как-то родители не поддержали их, да и друзья тоже относились к этим разговорам не совсем положительно. Несмотря на все это, Мария все же решилась. И получилось все очень неожиданно и быстро. Мария съездила в отдел опеки, там ее встретила строгая женщина, которая начала со слов:
– Ты хорошо подумала? Сейчас не война, и детей оставляют сама понимаешь кто. Вариантов, что все случайно погибли в автокатастрофе, а ребенок остался – нет!
Пока Мария заполняла документы, анкету и т. д., в кабинете зазвонил телефон. Звонок был от потенциальных усыновителей, у них все было готово, но муж попал в ДТП, и так случилось, что ему дали условный срок, а это являлось препятствием к усыновлению. Тогда Людмила Васильевна – начальник отдела опеки спросила:
– Поедешь смотреть?
– Конечно!
Мария на всякий случай позвонила своей свекрови, в то время они жили вместе с родителями, и та, которая была против этой идеи, не медля ни минуты, собралась и примчалась, чтобы поехать вместе с невесткой.
В палате отказников оказалось много детей. У некоторых были явные проблемы со здоровьем. Тут же находились и цыганские дети: смуглые, маленькие, очень живые. Среди них была девочка, уже полуторагодовалая – она стояла в своей кроватке, вся в струпьях – явно страдала от аллергии.
На тот момент к усыновлению готовили только одного ребенка. Мария спросила, что же будет с остальными. Врачи ответили, что двоих прооперируют, и они, вероятно, смогут найти приемных родителей. Цыганят обследуют и, скорее всего, отправят в областной дом ребенка, – их вряд ли кто-то возьмет. А вот девочка, которая с аллергией, уже в списках на усыновление, но так как у нее обострение, пока не спешат отдавать.
«А как же будет там, в том доме ребенка?» – все думала Мария. Она наблюдала, приходя навещать своего мальчика, что дети, хоть и накормлены, и помыты, но там нет игрушек, с ними никто не занимается. Они не улыбаются, не играют, просто смотрят в потолок или плачут. Та девочка, оказалось, что зовут ее Машенькой, уже, по идее, могла ходить, она тоже молча сидит в своей кроватке.
Потом был суд, но ребенок был уже дома, его разрешили забрать до суда. Мария уже осваивала первые уроки материнства, муж и свекровь помогали во всем. Многие близкие и друзья знали правду о появлении ребенка в этой семье, но соседи и просто знакомые люди даже ничего не заподозрили, все случилось очень естественно.
Мальчика назвали Максимкой. Максимка хорошо кушал, но вес набирал слабо, был болезненным. Но Мария с мужем были готовы, они шаг за шагом проходили все этапы своего становления в качестве родителей. Никто не ожидал, что будет легко.
Как-то раз, когда Максимке было уже полгодика, Мария, ожидая в очереди в поликлинике, увидела знакомую девочку, ту, из больницы – Машеньку. Было тепло, она была в платье, и было заметно, что кожа ее посветлела, однако щечки еще были красненькие от аллергии, она бегала по коридору туда-сюда. Ее окликнула немолодая женщина:
– Машенька, иди сюда!
Женщина была вместе с мужем. Марии так хотелось к ним подойти, но она понимала, что нельзя. И очень радовалась за Машу.
Мария долгое время чувствовала себя виноватой в том, что она не сама родила Максимку. Она понимала – то, что они сделали, было вовсе не для ребенка, а для них. Это он им был нужен для того, чтобы реализовать себя, для того, чтобы состоялась их семья, для того, чтобы они могли дарить ему свою нерастраченную любовь. И поэтому, когда Мария слышала где-то о том, что это подвиг – усыновить ребенка, она не принимала эти слова на свой счет. Да, они оформили усыновление, чтобы дать ребенку свою фамилию и быть законными родителями. Не хватало денег – появлялась подработка, все складывалось каким-то чудесным образом. Максимка часто болел, и летом родители старались возить его на море. На санатории и дорогие пансионаты средств не было, однако у Марии тетка жила в Крыму, и они летом гостили у нее.
Ребенок подрастал, пошел в детский сад. Мария смогла выйти на работу.
Со временем она заметила, что то чувство, которое возникало у нее раньше, ее не покинуло, а как будто еще сильнее обострилось. Что это было за чувство? Когда она узнавала, что знакомые женщины забеременели или родили, ее охватывала тоска, она чуть не плакала оттого, что ей самой никак не удавалось ни забеременеть, ни родить. Снова она с завистью смотрела на коляски, на гуляющих со своими детьми мамочек. Не сказать, что она не в полной мере дарила свою материнскую любовь сыну, или не нагулялась с коляской, но все же ей так не хватало ощущений того, как ребенок зарождается внутри, как он там развивается и естественно появляется на свет. И хотя она с самого маленького возраста воспитывала своего Максимку, знала, как появляются первые зубы, как делаются первые шаги, как произносятся первые слова, но все же чувство нереализованности в ней росло, а чувство вины перед сыном никуда не девалось.
Она думала, что перестанет это чувствовать, если родит сама. Но годы шли, а своих детей так они с мужем и не нажили.
Максимка рос общительным и любознательным. Здоровье у него наладилось, и врачи не находили никаких отклонений от нормы. Мария проявляла строгость, но старалась всю себя отдавать ребенку. С раннего детства приучала его убирать за собой игрушки, мыть чашку, спрашивать разрешения, здороваться со всеми и благодарить. Вместе с сыном они ходили в храм. Мария много молилась и верила в то, что в их семье непременно будут еще дети, она уже стала задумываться о том, чтобы взять еще ребенка. Когда Максимке было шесть лет, Мария вновь поехала в управление по опеке и попечительству, но к тому времени условия для усыновителей сильно изменились. Теперь ни по жилплощади, ни по доходам семья Марии не могла претендовать на усыновление. Она сильно переживала. Оставалось одно – верить и ждать.
Максимку любили все, бабушки, дедушки, знакомые и друзья семьи, и даже батюшка в храме относился к нему как-то по-особенному. Родители отдали его на занятия гимнастикой, и Максим не уставал радовать их медалями и грамотами. В детском саду он тоже делал большие успехи. У мальчика было все, что нужно для того, чтобы ребенок нормально рос и развивался. Он, конечно, как и любой мальчишка, проказничал, иногда нервничал, но быстро отходил и не сердился на родителей за то, что его иногда наказывали. Мария не знала, как сложится судьба ее сына в будущем, но делала все для того, чтобы он вырос хорошим человеком.
Когда Мария еще училась в институте и проходила педагогическую практику в одной из городских школ, учительница, у которой она стажировалась, спросила:
– Как Вы думаете, что главнее – гены или воспитание?
Разве могла знать Мария, что этот вопрос может предопределить ее судьбу. А тогда она, не задумываясь, ответила:
– Конечно, воспитание!
Учительница задала этот вопрос не случайно, ведь класс, в котором она была классным руководителем, считался классом коррекции. Дети в нем были в основном из неблагополучных или неполных семей, со сложным характером, а к их родителям с трудом можно было найти подход. Однако у Любови Макаровны это хорошо получалось, и Мария многому научилась у нее. Помимо методики преподавания, она училась любви, доброте, всепрощению и пониманию. Это были главные уроки в ее жизни.
Теперь у нее самой был ребенок, рожденный дома на съемной квартире молодой девчонкой – «Скорая» едва успела увезти их в больницу. Когда девушка пришла в себя после родов, сразу написала отказ и сбежала. Мария никогда не осуждала биологическую маму своего Максимки. Она не знала, что могло толкнуть ее на этот поступок, но понимала, что всему в этой жизни есть объяснение. И даже благодарна была ей за сына. Конечно, она сомневалась и боялась думать о том, что будет дальше. Многие, кто не прошел этот путь, полагают, что в этом нет ничего сложного, вот тебе готовый ребенок – бери, расти! А вот родить, выносить девять месяцев, пережить схватки и всю боль – вот это да! Никто не задумывается о том, сколько боли и страданий переживают семьи, в конце концов решившиеся на усыновление. Какой это долгий и трудный путь…
Да, Марии достался здоровый ребенок. Но наблюдая за тем, как он растет, Мария ясно видела, что этому ребенку непременно нужен брат или сестра, даже для того, чтобы потом он не остался один. Они с мужем решили, что обязательно расскажут ему правду, но тогда, когда он сможет это понять. Однако где гарантия, что он правильно поймет, или что ему не расскажут об этом раньше «доброжелатели»? Он может не простить родителей за то, что обманывали его столько лет. А вот если бы у него был брат или сестра, была бы родная душа, которая ни в чем не виновата, и в которой он всегда смог бы найти утешение, – просто потому что они семья…
Мария вспомнила, когда у нее еще не было сына, она горячо просила об этом Господа и даже написала записочку и положила ее за икону в своей комнате. Она достала эту записочку, прочла – а ведь все было исполнено. Она просила не родить, не забеременеть, а именно ребенка – и вот, пожалуйста, все случилось! Теперь она знала, что делать.
Мария поговорила об этом с сыном, и Максимка согласился помочь маме. Теперь они молились вместе, а в храме Максимка сам попросил батюшку о молитвенной помощи в этом вопросе. После этого Марии полегчало. Нет, она не забеременела, просто перестала так остро реагировать, когда одна за другой ее коллеги по работе уходили в декрет, даже радовалась за них.
Максимке пора готовиться в школу. В стране начался кризис, муж потерял работу. Жили только на зарплату Марии. Ему вроде бы предложили место, но его нужно было ждать, а пока перебивались подработками. Сын рос как на дрожжах, Мария постепенно готовила канцтовары и все необходимое в первый класс. Поддерживала мужа, но сама, конечно, переживала. Со здоровьем начались проблемы. Марии было уже под сорок, и возраст давал о себе знать: она уставала на работе, брала репетиторство на дому, чтобы содержать семью. Коллеги заметили ее нездоровое состояние, все давали советы. Мария терпела. Она не понимала, что с ней происходит, поделиться было не с кем, ходить по врачам некогда, она похудела, под глазами появились синяки.
Так прошло несколько месяцев, наступил Новый год.
Максимка спросил у мамы:
– А можно, я не буду просить у Деда Мороза никаких подарков, пусть он подарит мне сестричку!
Мария только слабо улыбнулась в ответ. У нее несколько дней держалась температура – невысокая, но противная: сил на праздник не оставалось.
В конце концов Мария решилась обратиться к врачу. Каково же было ее удивление, когда вместо страшного диагноза доктор сказал, что она беременна – уже почти три месяца! Мария поверить не могла, думала, ошибка, сделала УЗИ – все подтвердилось. Внутри нее уже билось крохотное сердечко. Сама не своя, забыв о слабости и недомогании, она прибежала домой и поспешила поделиться радостью с мужем. Дома ее ждала еще одна приятная новость – муж устраивался на работу! Температура, слабость и недомогание оказались первыми вестниками долгожданной беременности. Но вскоре все прошло, а дальше была только радость.
Летом появилась на свет маленькая девочка, которую еще у мамы в животе Максимка назвал Софией.
Максимка очень любил сестренку, играл с ней, развлекал погремушками и с нетерпением ждал, когда же она подрастет. А Мария благодарила Бога за Максимку – ведь если бы не он, неизвестно, состоялась бы их семья и было бы ли у их истории продолжение…
А через три года в этой семье родился еще один ребенок!

Марина Чепелева