Куликово поле преподобного Андрея Рублева

Типичный западный обыватель привычно представляет себе Россию как страну матрешек, балалаек и медведей, бродящих по улицам заснеженных и обледенелых городов. Тот же человек из Парижа или Люцерна, который более сведущ и образован, всенепременно вспомнит Кремль и… русскую икону, рожденную в недрах Православия.
Наша иконопись настолько своеобразна и необычна, настолько преисполнена любви и смысла, что в состоянии воздействовать даже на сугубо светские умы европейцев и американцев. А вершиной русской православной иконописи абсолютно справедливо почитается «Пресвятая Троица» преподобного Андрея Рублева, созданная в начале XV века.
Уже в XVI столетии Русская Православная Церковь признала иконы преподобного Андрея образцами для последующих поколений иконописцев.
Преп. Андрей учился у византийских мастеров. Вероятно, прямыми его наставниками были замечательный иконописец Феофан Грек, переехавший на Русь из Ромейской империи, и русский монах – преподобный Даниил Черный. Но надо отметить, что святой Андрей превзошел своих наставников. Он сумел соединить в своем творчестве традиции Руси и Византии и создать иконописные произведения, наполненные неугасимой любовью ко Господу и святым Его.
Преподобный Андрей являлся духовным чадом преподобного Никона Радонежского, ученика игумена Земли Русской. Дух святости, сущей веры и любви, распространенный отцом нашим Сергием Радонежским по Руси, огнем опалил и душу святого Андрея Рублева.
Преп. Иосиф Волоцкий пишет, что преподобные Даниил Черный и Андрей Рублев являлись не только совершенными иконописцами, но и совершенными монахами. Он называет преподобного Андрея «всех превосходящим мудростью великой».
В нескольких средневековых рукописях утверждается: «Преподобный Андрей Радонежский, иконописец, прозванием Рублев, многия святые иконы написал, все чудотворные, а прежде живяте в послушании у преподобного отца Никона Радонежского». Имеются сведения, что в качестве местночтимых святых прпп. Андрей Рублев и Даниил Черный стали почитаться не позднее XVI в.
Иконы святого Андрея Рублева с помощью символизма, композиции и цвета выразили и вселенское значение Православия, и устремление Святой Руси к идеалам Небесного Града.
Живущий в Ростове Великом (известном духовном центре Древней Руси) писатель и искусствовед Валерий Николаевич Сергеев в своей книге «Рублев» пишет: «Троичность была для Рублева не только законом геометрического построения Вселенной, его диалектики, но и идеальным выражением не замкнутой двойною связью любви, а любви разомкнутой, включающей в себя все мироздание. Три ангела собраны в треугольник, треугольник вписан в восьмигранник – символ вечности, все объединено в круге. Законы земного тяготения не властвуют в этой композиции. Ангелы как бы парят в воздухе, на одеждах их, как бы «дымом писанных», ложатся отблески небесной голубизны. В нежных ликах ангелов ясно ощущается высокая нравственная сила, способность полагать жизнь «за други своя».
Трое ангелов парят над землей, их обнаженные ступни не опираются на землю, их тончайшие посохи – лишь символы странничества, напоминающие человеку, что он только временно здесь, на земле, и ничего не сможет унести с собой отсюда, кроме своей души и царящей в ней правды.
Отблеск голубого цвета – это опрокинутое в человеческой природе небо. Жизненная мудрость не отягощает ангелов, а делает их как бы возвышающимися над миром. И этому же вторит и надмирное сияние красок. И оттого, может быть, так радостна грусть рублевских ангелов. На творение это легко смотреть».
От Звенигородского чина, созданного преподобным Андреем Рублевым, сохранились всего три иконы. Центральное место занимает «Лик Спасителя». Когда взираешь на Господа нашего Иисуса Христа, то сразу же на ум приходят слова из песнопения вечерни «Свете Тихий…». Спаситель мира спокоен, умиротворен и светится добротою. Пространство иконы разворачивается на смотрящего. Это пространство «умной молитвы» исихастов. И кажется, что Сама Жизнь взирает на тебя. Глаза Спасителя проникают в душу и утишают страсти. С иконы изливается тот отблеск «прохладного света», который человек нигде не сможет найти на грешной земле, ибо этот свет возможен лишь в Вечности. Здесь неизреченное милосердие Господне по силам своим изобразил наш великий иконописец.
Вообще, иконы и фрески прп. Андрея Рублева всегда точно передают движение. В его иконописи нет застывших форм. В какой-то степени иконописец заставляет нас обратиться к Альтамире (La cueva de Altamira) – пещере в Испании, где  древний художник там сумел изобразить движение – бег сам по себе, что более не удавалось сделать никому, пока и появился преподобный Андрей Рублев. Видимо, каким-то знанием потерянного Рая, где все (в том числе и движение животных) воспринималось без греха, свежо и с умилением, руководствовался первобытный художник. К Святому Раю возвращает нас и русский монах.
Среди цикла икон деисусного чина иконостаса Успенского собора во Владимире можно выделить молящуюся Божию Матерь. Богородица сейчас, в настоящий момент обращается ко Господу, ее руки не застыли, но продолжают молитвенную жестикуляцию. Голова наклонена, но вот-вот — и она поднимет ее, и глаза устремятся от дола к горним обителям. Вся фигура Девы Марии преисполнена любви, грусти и надежды на встречу с Сыном.
Но реализма в иконописи преподобного Андрея нет. Реализм сосредотачивается на материальном, телесном существе. А иконописец понимает человека, по крайней мере, как личность духовную, а не только обладающую физической самостью. По прп. Андрею Рублеву человек отражает, пусть и искаженно, Пресвятую Троицу и троичен, имея тело, душу и дух. Поэтому иконы инока Андрея гораздо реалистичнее, чем любое реалистическое художественное произведение. Реализм упрощает человека и мир Божий. Преподобный Андрей Рублев передает всю многосложную и многоцветную чистоту Бытия…
После Смуты конца XVI – нач. XVII века в России случился духовный надлом, усугубленный Расколом. Смутное время обострило желание преуспеяния на грешной земле. Люди, перенесшие грабежи, войну всех против всех, голод и эпидемии различных болезней, невольно задумались о более комфортном существовании. Верхушка же российского общества увлеклась западной чувственной культурой и поддалась соблазну господства мирского над церковным, материального над духовным. А по пословице – «рыба гниет с головы»…
Реформы Петра Первого перевернули вверх тормашками всю русскую жизнь, быт же дворянский почти оторвался от Православия. Если вспомнить библейскую образность и всем знакомый сюжет из Ветхого Завета, то окажется, что Россия продала первородство за миску чужой чечевичной похлебки с душистым кайенским перцем.
Секуляризированному XVIII веку преподобный Андрей стал не нужен. От иконописцев кощунственно потребовали услады для глаз, а эталоном для подражания объявили живопись Ренессанса, выросшую на почве механически восстановленного античного язычества.
Молитва – это прямое общение с Богом. А ведь перед картинами Рафаэля или Караваджо молится нельзя, уж слишком материалистично они передают облики святых,.Да и в качестве натурщиков использовались люди далеко не праведного образа жизни.
В XIX веке Россия вновь открыла для себя Святую Русь и иконопись. Хотя тут же раздались голоса «западников», порицающих тягу к своему достоянию. Вот, что писал один из русских «европейцев»: «Пусть охотники до старины соглашаются с похвалами, приписываемыми каким-то Рублевым, Ильиным, Ивановым, Васильевым и проч., живописцам, жившим гораздо прежде времен царствования Петра: я сим похвалам мало доверию. Художества… водворены в России Петром Великим. С сих пор начинается их бытие в нашем отечестве. С сих пор они заслуживают внимание…
Со времен Петра, церкви, особенно в столицах, начали строить в лучшем вкусе и наполнять их прекрасными священными изображениями…» (В. И. Григорович. О состоянии художеств в России. Письмо первое, 1826 г.).
«Западники» не просто говорили, писали и рассуждали в журнальных статьях. Они активно противодействовали. На борьбу с ними ушло столетие. А затем в Россию вломился 1917 год…
Огромное количество святых образов было уничтожено, но некоторая часть древней нашей иконописи была сохранена и переправлена в музеи, часто открываемые в стенах монастырей и храмов. «Троица» же прп. Андрея Рублева попала даже в советские школьные учебники, как пример высоко искусства. Здесь явно видится действие Божьего Промысла. Руками жестоковыйных «западников» – «большевиков» Господь приоткрыл занавес, за которым стояла Святая Русь. Подвиг новомучеников Российских оказался сродни делам первых христиан. Мы повернули к своим истокам, от которых так нелепо отреклись.
Сейчас, в XXI веке, иконописцы стараются расписывать храмы и создавать иконы, идя во след преп. Андрею Рублеву. И это неслучайно. Время земного жития святого Андрея – это 1360–1430 (1428?) гг. Битва на Куликовом поле, нашествие Тимура, княжеские распри, шаткость человеческого существования – лучше всего характеризуют внешнюю сторону тогдашнего бытия Руси.
Академик Д. С. Лихачев отмечал: «В композиции Страшноrо суда во Владимирском Успенском соборе Рублев… изображает людей как бы в предстоянии перед конечной ответственностью за свою жизнь. Никакой экзальтации ¬ мудрое спокойствие и вместе с тем состояние лицезрения конечной истины человеческой жизни. Глаза рублевских персонажей в Страшном суде видят оценку себе и своей жизни, перед ними раскрыта тайна мира. Поэтому и Страшный суд не страшен, а радостен. Это то чувство, с которым шли или, по крайней мере, могли идти русские люди на Куликово поле».
Ныне тоже времена лихие, жестокие и духовно опасные. Священник Александр Шмеман верно писал: «Мы живем, без преувеличения, в страшную и опасную эпоху. Страшна она, прежде всего, все увеличивающимся восстанием против Бога и Его Царства. Снова не Бог, а человек стал мерой всех вещей, снова не вера, а идеология, утопия определяет собою духовное состояние мира…»
И как же нам нужен преподобный Андрей Рублев и его иконы, ведущие к Богу и не позволяющие «суете сует» затопить душу и затмить разум. Похоже, что для православных людей надвигается новое Куликово поле. Но, чтобы противостоять врагу внешнему, необходимо одолеть врага внутреннего, одержать верх над грехами. И только тогда можно будет сказать твердо: «С нами Бог! Разумейте языцы и покоряйтеся яко с нами Бог…»
Но кроме общего Куликова поля у каждого человека есть и своя главная битва. Преподобный Андрей Рублев победил орду страстей. О чем и свидетельствуют безмолвно его иконы.

Александр Гончаров