Писатель, публицист, историк, краевед и друг нашей редакции священник Владимир Русин продолжает радовать наших читателей новыми сказками о буднях Энского монастыря.

Как матушка Лень в Баклушинский монастырь уходила

При новой игумении Смирене матушка Лень заворочалась на своем диванчике с боку на бок. Не смогла далее безмятежно нести подвиг лежания. Да и покинула свою келью в неурочный час.

Мать Суета застыла столбом в коридоре, когда увидела матушку Лень, бредущую своими ножками к кабинету игумении.

А игумения будто давно ожидала гостью. (Уж не прозорливица ли?) Сама открыла перед Ленью дверь и пригласила на диванчик. Не такой, конечно, мягкий, как в келье у Лени. Но не со своей же мебелью на встречи с монастырским начальством ходить?

Матушка Лень присела и сразу же по многолетней подвижнической привычке на бочок завалилась. Однако тут же вернулась в исходное положение. В присутствии игумении она лениться стеснялась. И все же ей начинать разговор было нестерпимо лень.

На выручку пришла сама игумения.

– С чем пожаловали, матушка?

– Ухожу я, – выдохнула гостья и слегка привалилась-таки на спинку дивана.

– Уж не в мир ли? – взволновалась мать Смирена. – В миру Вы, боюсь, долго не протянете с Вашим… духовным опытом.

– В другой монастырь ухожу.

– В какой же, если не секрет?

– В Валяй-Баклушинский.

– И где у нас такой?

– В «Золотом кольце». Или в Ярославской, или во Владимирской митрополии. Сама точно не знаю.

– А почему именно туда?

– Там, говорят, сестры ничего не делают. Только матрешек для интуристов расписывают.

– А Вы, матушка, простите, умеете матрешек расписывать? – улыбнулась игумения.

– Нет.

– А в нашем монастыре Вас кто-то заставляет этим заниматься?

– Нет.

– А надо бы…

Так и осталась матушка Лень в Энской обители. Матрешек расписывать учится. Поняла, что нет таких монастырей, где трудиться не надо.

П. С. На самом деле один такой монастырь существует – Лодыревский. Но мы о нем матушке Лени не будем рассказывать, чтобы не расстраивать понапрасну. Все равно монастырь тот доживает последние дни. К тому же он мужской.

Лодырева Пустынь

Нежданно-негаданно появилось у Энского монастыря новое подворье. Архиепископ Добродуш решил отдать матушкам захиревшую Лодыреву пустынь.

Когда-то она славилась на весь крещеный мир. Паломники по пути в Киев сюда заглядывали. Да и на обратном пути стороной не обходили. Церковные историки книжки о Лодыревой Три-Погибельной мужской пустыни писали. Калики перехожие песни о ней слагали. Купцы благочестивые щедро жертвовали на помин души. Помещики не обижали. Интеллигенции тут до революции перебывало ничуть не меньше, чем в Оптиной.

Говорят, сам граф Толстой в Лодырев монастырь говеть приезжал. И так ему тут понравилось, что похудел Толстой после говения весьма заметно. А потом испугался вес в светском обществе потерять, объелся какой-то восточной глупости и известно, чем окончил свои дни.

Но о Толстом информация непроверенная. В научном издании цитировать ее не следует, а в сказку вставить можно. На то она и сказка.

Впрочем, может, это и не тот Толстой был, что «Филиппка» написал, а какой-нибудь другой. Толстыми российская история и доныне не оскудевает.

В прежние времена были у Лодыревой пустыни свои луга заливные, места грибные, пруды рыбные. А новейшая ее история начиналась с ноля.

Было у монастыря шесть храмов в старину. Последний перед катаклизмами настоятель происходил родом из купцов. Затеял он седьмой храм возводить, чтобы Лодыревой пустыни присвоили статус лавры, а тут матросы по Петрограду с красными ленточками забегали. Добежали и в здешние края. Какая уж тут стройка, когда даже некоторые нестойкие насельники замурлыкали под нос популярную песенку: «…мы разрушим до основанья…»?

Все шесть храмов безбожники и разрушили. Остался один недостроенный. В него-то и пришли через семьдесят лет иноки нового призыва. Ни лугов, ни лесов, ни прудов – один долгострой. Ни купцов, ни помещиков, ни колхозов – одни ваучеры в кармане. Но началась молитва, и ожила древняя пустынь.

Возрождали монастырь настоящие подвижники. Получив прививку аскетизма в годы тотального дефицита, они умели довольствоваться малым. Из излишеств лишь мороженое себе позволяли. И то только по большим праздникам и по особому благословению настоятеля.

Яркую страницу в историю обители вписал архимандрит Любомудр. В годы его настоятельства достроили храм и собрали неплохую для своего времени библиотеку. Одних сочинений святых отцов было четыре стеллажа. Читай – не хочу!

Отец Любомудр всюду ходил с книжкой под мышкой. И на завод за кирпичом, и к архиерею на прием. В архиерейской приемной его и повстречал другой епископ, викарий Патриарха. Он-то и уговорил владыку Добродуша отдать ученого монаха в Москву.

Не хотел отец Любомудр покидать родную обитель. Но что поделать? Послушание. Монах должен быть не там, где ему хорошо, а там, где он нужен.

В скором времени монахи, возрождавшие Лодыреву пустынь, потребовались в других местах. Иные отучились в академиях и сами стали архиереями, ректорами семинарий, игуменами разных монастырей. Иные созрели для вечности и телесно упокоились на монастырском кладбище. Последние старожилы перешли в другие монастыри, когда настоятелем Лодыревой пустыни был назначен архимандрит Празднолюб.

Насельники нового поколения, пришедшие в монастырь на все готовенькое, поначалу в новом настоятеле души не чаяли.  Ведь тот первым делом интернет в пустынь провел и на последние пожертвования смартфонов всем накупил. По глубокому убеждению отца Празднолюба, современный монах всегда должен быть готов дать отчет о своем уповании всякому торчащему в соцсетях. 

Слово настоятеля не расходилось с делом. Он личным примером увлек всю братию в виртуальную реальность. Приходил на помощь каждому, кто не мог самостоятельно аккаунт завести. Собственноручно регистрировал насельников в разных социальных сетях. Репортаж о продвинутых в техническом плане иноках прошел на одном из центральных телеканалов. Этот сюжет и сейчас где-то на ютьюбе крутится, набирая свои миллионы просмотров.

Архимандрит Празднолюб развел такую кипучую виртуальную деятельность, что в реальности почти перестал появляться. Ему, бедному, и помолиться-то было некогда. Только откроет каноник, телефон: «Бульк!» Сообщение пришло. Надо срочно реагировать. Может, там кто-то помирает без его лайка.

Устав монастырский, конечно, пришлось подредактировать, существенно сократив богослужебную часть. Но братия не роптала до тех самых пор, пока интернет не отрубили за неуплату. У всех же были планы. Кто на вебинар записался, кто на конференцию заявку подал, кто сериал познавательный не досмотрел, кто забавные фотки с монастырским котиком хотел выложить.

Один послушник уже был сверхпопулярным блогером и окончательно вышел из послушания. Он первый и покинул обезинтернеченную Лодыреву пустынь. За ним потянулась и братия. Мало кто перешел в другой монастырь, больше – в мир. Кто в психологи подался, кто – в коучи, кто пищевыми добавками торговать стал.

Отец Празднолюб и вовсе исчез, будто не было его никогда. Искали его в интернете. Не нашли. Все странички удалены. Мало того, и документы его куда-то затерялись. Хотели в полицию обратиться, а никто не вспомнил мирского имени пропавшего архимандрита. Мистика какая-то!  

А развал монастыря – жестокая реальность. Архиепископ Добродуш сначала монастырский храм в приходской обратил и переосвятил престол на всякий случай. Мало ли чего эти блогеры тут вытворяли на прямых трансляциях.

Потом владыка решил разместить на руинах ушедшей в виртуальность Лодыревой пустыни подворье Энского монастыря. Игумения Смирена направила туда трех послушниц – сестер Трудолюбовых. И они целый месяц в храме, в келейном корпусе, в трапезной и прочих монастырских постройках боролись с пылью и паутиной. Поскольку при архимандрите Празднолюбе и его интернете в Лодыревой пустыни трудились только пауки.

Священник Владимир Русин