Яблонька

– Как  я  буду людям в глаза смотреть?!

Пока тетка Шурка искала хворостину, потеряла из виду сына. Андрей  уже  успел нырнуть в сени и юркнуть на чердак. Хворостина не нашлась.

– Отродясь  у нас воров не было! Последнее другим людям отдавали. Кормили всех странников, хоть сами опосля голодали.

Вычислить беглеца было делом нехитрым. Куда ему еще прятаться? Тетка Шурка вошла в хату и остановилась в сенях. На чердак не полезла.

Приступ родительского гнева сменился отчаянием.

– Что ж ты нас позоришь?

Эти слова ударили Андрея больнее хворостины.

– Ты об отце подумал? О матери подумал?

Так о ней же сын и думал. Хотел к именинам – дню памяти царицы Александры – подарок сделать. Вот и спер молодую яблоньку из церковного сада.

Да их там столько отец Христофор из города привез! Целый воз. Одной больше, одной меньше – никто не заметит.

За день не успели для всех саженцев ямки приготовить, хотя вся церковно-приходская школа на помощь священнику пришла. Трудился и Андрей. Внимательно слушал наставления батюшки. Запоминал: как место для будущего дерева выбрать, как посадить, как ухаживать. Мотал на ус. А когда все разошлись, не смог побороть искушения – стащил одну яблоню. Припрятал в темном углу погребицы.

Ночью, пока мать спала, посадил деревце в укромном местечке. Утром вспомнил, что полить впопыхах забыл. За поливом его и застукали.

Хорошо, что мать, а не отец. Тот бы хворостину вмиг нашел. Но отец строил в соседнем селе храм и домой приходил редко. В прошлом году не успели там все каменные работы завершить к зиме, поэтому новой весной начали пораньше. За отцом подводу посылали. Уважали. Хорошие каменщики всегда были на вес золота.

– Что я батюшке скажу?

– Я сам скажу, – сжалился Андрей, слезая с чердака.

Отец Христофор в это время был неподалеку. Причащал ветхую старушку, жившую по соседству. Говорят, что много лет назад ее красотой восхищался писатель Тургенев, когда охотился в здешних местах. Учитель из земской школы даже узнал нашу красавицу в одном из тургеневских рассказов. Сама старушка Тургенева не помнила. Рассказов его не читала. Читать ее учила жена пономаря по церковным книгам. А других и не попалось.

Отец Христофор, в отличие от маститого писателя, восхищался не чертами лица постаревшей, но не подурневшей красавицы, а красотой ее души и беспримерным послушанием. Она-то еще Великим постом собиралась помирать. Но отец Христофор взмолился.

– Филипповна, ну когда я тебя буду хоронить? Службы – одна за другой. А я же по тебе обещал Псалтырь сам почитать. Ты что, смерти моей хочешь?

Евдокия Филипповна смерти настоятеля не хотела.

– Благословляю тебя дотянуть до Пасхи.

Дотянула.

– А лучше бы до Троицы.

Сошлись на том, что между Пасхой и Троицей батюшка старушку причастит и пособорует.

– Тебе когда сто лет? В 1917-ом?.. Всего три года осталось.

При всем своем смирении этого бабушка батюшке не обещала. Он и сам понимал, что инерции жизни в причастнице осталось всего на несколько дней. И не мог дать  своему  духовному чаду непосильного послушания.

Вышел священник из хаты Евдокии Филипповны в глубокой задумчивости и не сразу заметил Андрея, караулившего его у плетня.

– Батюшка, я этот… Как его? Святотать.

Пошли смотреть украденную яблоньку. Тетка Шурка стояла поодаль, у сарая, но именно к ней обратился отец Христофор.

– А что тебе, Александра, сказать? Сын твой все правильно сделал.

– ???

– Место хорошее выбрал. Будет яблоня в затишке. Прикопал, как я учил… Только поспешил. Я сегодня после работы для всех помощников подарки приготовил. Ну, Андреев подарок уже на месте.

Люди думали, что отец Христофор мечтает вырастить у храма «райский сад». А батюшка надеялся, что те, кто ходит в храм, принесут добрые плоды.

Священник Владимир Русин