Яблоки на снегу

Снегири. Художник Г.М. Майстренко

Последние, уже февральские, морозы с каждым днем усиливались. Снег блестел на солнце до рези в глазах, однако остался он только «на задворках». На центральных же улицах, тротуарах и дорогах оставшийся снег, давно уже смешанный с песком или реагентами, превратился в серую кашу, которая неприятно скользила под ногами и пачкала обувь. Но это уже привычная  особенность всех мегаполисов. Вера немного задержалась в своем дворике, полюбовавшись на яркие искры переливающегося на солнце снежного островка, потом быстро вышла в арку и направилась к остановке.

Их семья вот уже более полугода, как приехала в этот город из  провинции. Мужу Павлу предложили хорошую работу в строительной фирме, и его карьера складывалась довольно удачно. Вера тоже недолго сидела дома. Практически сразу она устроилась в ближайшую школу, правда, не совсем по специальности: взяли на должность педагога дополнительного образования, но работа ее устраивала, она справлялась. К тому же сын Митька, пятиклассник, теперь учился в той же школе. Было удобно – с утра вместе выходили из дома.

Пока они снимали жилье на окраине – небольшую однокомнатную квартиру в «хрущевке», такие дома есть еще даже в больших городах. Но им удалось вложить средства от проданной квартиры в строительство нового дома в новом районе, с хорошей инфраструктурой и транспортным сообщением.

Когда Паше прислали приглашение, он согласился не сразу. Сначала съездил на место, познакомился с руководством фирмы. Ему показали фронт работ, который был необъятным. Контора специализировалась на строительстве жилых домов, у нее были неплохие инвестиции от предприятий, обеспечивающих жильем своих сотрудников, и она уже зарекомендовала себя как организация, которой можно доверять. Вернувшись домой, Павел поговорил с женой, и они вместе приняли решение о переезде. Они всегда были легки на подъем, часто ездили куда-нибудь к друзьям, просто любили путешествовать по городам, даже когда Митька был совсем маленьким. А тут и город большой, и перспективы радужные, да и для сына больше возможностей. Они решили вопросы с работой, с переводом Митьки в другую школу, выставили на продажу свою двушку и отправились в путь. Чтобы не терять время, Паша через несколько месяцев взял ипотеку на новую квартиру в строящемся их же фирмой доме. Супруги не боялись  трудностей и уверенно двигались к поставленной цели.   

Павел был загружен работой. Он, бывало, задерживался в офисе, брал документы на дом. Вера как могла поддерживала мужа. Она понимала, что мужу теперь не до путешествий и совместных прогулок – надо думать о будущем. И хотя она немного тосковала по былому, домашние дела отвлекали: вся забота о сыне легла теперь на ее плечи. Митька… Тот возился с птицами, как всегда. Раньше дома у него были канарейки. Кроме того, они с  отцом каждую зиму делали кормушки для птиц. Вот и сейчас он мастерит очередную кормушку из пластиковой бутылки. Он постоянно находил себе занятие, но Вера замечала, что он тоже заскучал. К счастью, в столице была возможность ходить в торгово-развлекательные центры, хорошо проводить время именно в самом городе. Часто устраивались выставки, можно было посетить музеи, театр и даже цирк! И Вера с Митькой этим пользовались. Но чего-то все же недоставало.

Когда Вера стала пересматривать снимки их семейных путешествий, она заметила одну особенность: везде, где бы они ни бывали, располагался храм или монастырь, или часовня. Она вспоминала, как они посещали эти святые места, зажигали свечи, она обязательно покупала какую-нибудь икону на память… Вера нашла среди не распакованных после переезда вещей коробку с надписью: «Книги, иконы» и достала оттуда памятные сувениры из путешествий. Это были не только иконы – откуда-то они привезли книгу, откуда-то – магнит, колокольчик, тарелку. Рассматривая их и вспоминая места, она вдруг совсем забыла о своей недавней тоске и как будто нашла ответ на вопрос, что ей делать.

Так, однажды субботним утром, пока ее мужчины крепко спали, она отправилась осматривать окрестности. Ей хотелось узнать, нет ли где-то поблизости храма. Она надеялась пережить те же ощущения, что во время семейных путешествий.  Искать долго не пришлось: через пару кварталов за высоким домом она увидела купола небольшого храма и направилась к нему.

Подойдя, она удивилась тому, сколько больших деревьев было здесь. Храм окружали ясени, рябины, клены. Всюду – птицы. Вера сразу подумала про Митю. На дворе уже стояла осень, и эти деревья являли собой очень яркую картину: кисти рябины уже покраснели, листья клена играли всевозможными цветами и оттенками, и храм казался таким уютным в этом пейзаже.

Вера подошла к церковным воротам. Вошла, даже не перекрестилась – может, забыла, а может, и не знала. Вдруг она услышала за спиной голос и обернулась. У ворот стояла сгорбленная старушка с баночкой в руках. Вера быстро завозилась в сумке, чтобы достать деньги. Но бабушка остановила ее, тихо и по-доброму объяснив, что, входя в храм, надо перекреститься. Осенив себя крестом, старушка поклонилась ей. Вера растерялась, но быстро взяла себя в руки и, остановившись перед входом, перекрестилась трижды и вошла.

В храме пахло ладаном, пел церковный хор и люди, кажется, тоже подпевали. Вера окунулась в это пение, ей захотелось так же петь вместе со всеми, но она не знала слов. Она немного постояла, потом подошла к свечному ящику. Выбирая свечи, она спросила в церковной лавке о том, что же это такое пели. Женщина сказала, что это был «Символ веры». На вопрос, где взять слова, та улыбнулась и протянула ей молитвослов, показав на какой странице нужно искать молитву. Вера немного удивилась, ей хотелось спросить, нет ли слов отдельно, но она не решилась. К тому же эта книжечка стоила не так уж дорого, и она ее купила.

Вера еще немного постояла в храме, а потом направилась к дому, анализируя свое состояние. Это было непонятное чувство – совсем не то, которого она ожидала. Вера никогда не ходила в церковь, за исключением тех моментов, когда крестили Митю, и когда она сама была крестной. В своем городе, том, в котором они жили до переезда, она даже не заходила в храмы – не тянуло. Когда они путешествовали, ей нравилось посещать древние святыни, потому что с ними были связаны интересные истории, это было красиво и романтично. Здесь же ее поразило это пение: нестройно звучали голоса прихожан, прекрасно и ладно пел церковный хор. Но все это не вызывало диссонанса, не казалось грубым, а напротив, каким-то невероятным образом все голоса сливались в одно – это было красиво и волнующе.

У Веры было музыкальное образование, и сейчас в ее нынешней работе это очень помогало. Придя домой, она хотела поделиться с мужем своими переживаниями, но не застала его: сын сказал, что Павла вызвали на объект. Тогда она решила рассказать Мите о своей прогулке – просто так. Когда она закончила рассказ и подняла глаза на сына, она не узнала своего ребенка: у мальчика загорелись глаза, зарумянились щеки. Он стал расспрашивать маму, где это место, далеко ли церковь и могут ли они завтра пойти туда вместе.

Вера удивилась такой реакции, но потом вспомнила, что в последнее время, до переезда, Митька с соседскими детьми бегал в воскресную школу при храме. Она не возражала, даже радовалась, что ребенок занят на выходных и не болтается без дела, но сама никогда не вникала в подробности. По соседству жила многодетная семья – пятеро ребятишек, и Вера часто отдавала им Митькины вещи, которые стали малы. Близко они не общались, но дети иногда бывали у них в гостях, играли с Митькой в настольные игры, даже приходили к нему на день рождения. Вера не сомневалась, что отпускать с этими детьми Митьку можно. Ей нравилась эта семья. Она и сама хотела еще одного ребенка, но надо было планировать будущее, чтобы Митька ни в чем не нуждался и был обеспечен всем необходимым…

Пока Вера размышляла об этом, Митька терпеливо ждал ответа мамы. Она, конечно, согласилась. Только сын сказал, что надо непременно пойти к самому началу и остаться до конца, а Вера даже не знала, как это бывает.

 Заснеженная тишина. Художник Игорь Разживин

Вечером, когда муж вернулся с работы, Вера рассказала и ему об утренней прогулке и разговоре с сыном. Она хотела показать Паше молитвослов, который она купила в храме, но его не оказалось на полке – Митя взял книжечку и внимательно ее читал. Он поставил на комод те иконы, которые достала мама, и, похоже… молился. Павел вопросительно посмотрел на жену. Она постаралась перевести разговор на другую тему.  А с этим она попробует разобраться завтра – она ведь уже пообещала сыну, что они пойдут в храм вместе.

Утром Митя сам разбудил маму. Она быстро поставила чайник, но сын отказался завтракать. Вера никогда не заставляла его есть через силу и подумала, что он как раз пройдется по свежему воздуху и нагуляет аппетит. Когда они с Митей пришли в храм, Вера встала за подсвечником, а Митька куда-то делся. Она было пошла его искать, но ее резко остановили и развернули. Не успела она открыть рот от возмущения, откуда ни возьмись у самого носа пронеслось кадило, и ее обдало сильным запахом ладана, так что она решила пока подержать эмоции в себе. Подняв голову, она увидела высокого священнослужителя. Это он держал в руках кадило и направлялся теперь в другую сторону. Люди поворачивались за ним. Вера тоже повернулась, но больше для того, чтобы отыскать глазами ребенка. Но так и не увидела мальчика.

Держа в руках свечи, она направилась на поиски Мити. Она увидела его, стоявшего среди других людей, как будто в очереди. Вера быстро подошла к сыну и уже хотела отчитать его за то, что он убежал без предупреждения, но на нее кто-то «цыкнул», и она замолчала. Она встала рядом с сыном и стала прислушиваться к пению хора. И вдруг вспомнила, что хотела петь вместе с ними и даже предусмотрительно взяла с собой молитвослов, но знакомых слов она пока не слышала. Очередь двигалась, и Вера увидела, что там стоит еще один священник. Она поняла, что идет Исповедь. Сама она исповедовалась, наверное, единственный раз в жизни – уже и позабыла когда.

Подошла очередь Мити. Он пошел смело и очень долго говорил с батюшкой. Вера уже начала думать, что что-то не так. Однако вот Митя отошел, и она увидела лицо священника – вроде строгое, но глаза добрые. Он приглашал ее подойти. Вера помедлила в нерешительности, но сзади вновь послышался недовольный шепот, и она пошла. Отец Петр, так звали священника, сказал ей, что у нее хороший сын, сказал, чтобы она его поддерживала и приходила с ним – лучше, чтобы каждые выходные, и чтобы сама готовилась. Он благословил ее, и к нему сразу же подошел следующий человек – людей в очереди было много.

Вера опять стала искать глазами сына. Она разволновалась, и свечи, которые она держала в руках, начали таять. Тогда она остановилась у подсвечника, чтобы наконец поставить их. Вдруг она услышала те самые слова «Символа веры». Женщина полезла в сумку за молитвословом, как еще одно удивительное обстоятельство остановило ее: где-то рядом она услышала знакомый детский голос, повернула голову – это был Митя. Ее мальчик пел вместе со всеми, да так чисто, не запинаясь ни на одном слове! Это было настоящим открытием для Веры. Оказывается, он завтракать не стал, потому что собирался причаститься. Она уже поняла, что Митя здесь «свой», все знает и все умеет, а она… Ну, теперь для сына она обязательно все узнает и эти слова тоже непременно выучит!

Когда они вышли из храма – Митя с радостью и удовлетворением, а Вера с твердым намерением вернуться – мальчик подошел поближе к деревьям и, посвистывая, стал подзывать птиц. Конечно, это не его канарейки, и на свист они не реагировали. Но мать видела, какое чувство переполняет ее ребенка, и ей самой хотелось с ним посвистеть. Она не видела его таким ни после цирка, ни после театра, ни после зоопарка. И ей самой было радостно от того.       

Жизнь Веры теперь наполнилась еще одним смыслом – наверное, самым главным. Она очень активно стала изучать все, что касалось храма и церковной жизни. Вместе с сыном они молились утром и вечером, и она даже готовилась к Причастию. Ей казалось, что вот теперь ее душе всего хватает, она нашла то, что искала.

Однако Вера стала замечать, что Павел стал неразговорчив. Он больше молчал, подолгу сидел за чертежами. Вера связывала это с тем, что она стала ходить в храм. Думала, мужу такая религиозность не нравится. Но, оказалось, причина – в другом…

Он долго не хотел говорить, чтобы не беспокоить жену, но потом признался: несколько объектов фирмы заморожены из-за недостаточного инвестирования, и среди этих объектов – их будущий дом. Хозяин фирмы успокаивал: мол, такое бывало и раньше, издержки рабочего процесса, нужно немного подождать, и все наладится. Но его коллеги и другие сотрудники фирмы считали иначе. Некоторые ребята уже уволились. Прежнего энтузиазма, с которым работал Павел, когда только приехал, уже не было.

Их радужные семейные планы рушились. Теперь Павел чаще стал бывать дома, и они с Верой подолгу разговаривали, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Вере все хотелось позвать мужа с собой в храм, ведь там же «Творец все небу и земли, видимого же всего и невидимого». Возможно, и решение их проблемы пришло бы быстрее. Но она не решалась.

Время шло, фирма Павла заканчивала последний объект и готовилась объявить себя банкротом.  Павел и вовсе перестал ходить на работу. Ему было тяжело, хоть он и пытался это скрывать.

На дворе снова стояла зима. Только успели отпраздновать Рождество. В выходные Вера с Митей с утра собрались на Литургию. Поднялся и Павел. Он уже знал, где находится их храм, и, к удивлению Веры, сказал, что придет их встретить. Павел не решался зайти и ждал своих возле церковной ограды. Митя первый вышел и подбежал к отцу. Такой маленький, радостный, он силой потащил его внутрь изгороди. Мальчик убедительно твердил, что надо идти – непременно сейчас, пока люди еще не стали выходить толпой. Их догнала  Вера. Они обошли храм, и то, что они увидели под большими деревьями, было чудесно и поразительно.

На белом сугробе сидели… снегири. Они клевали какие-то крошки и осыпавшиеся плоды рябины. Митя тихонько посвистывал, и откуда-то из ветвей в ответ слышался такой же тихий свист. И Павел, и Вера видели снегирей, только когда были детьми. Они были уверены, что они исчезли, что и этих птиц уже нигде нет, тем более в таких больших городах. А тут они спокойно сидели под деревьями, словно розовые яблоки на снегу.

Корм им приносил Митя. Мальчик давно заприметил этих необычных птичек. Он стал искать в книгах информацию об этих пернатых: как живут, что едят. Конечно, приручить снегирей было нельзя. Но можно было предложить им зерна, хлебных крошек и тихо наблюдать в стороне.

Неожиданно зазвенели колокола, и птицы, вспорхнув, вновь спрятались в ветвях. Увиденное так вдохновило родителей, что они всю дорогу вспоминали свое детство. Даже после обеда пошли все вместе на горку кататься на ватрушках. Настроение было прекрасным. Вере и Павлу показалось, что их проблемы все-таки тоже можно как-то решить. А если что, они уже готовы бросить все и вернуться в родной город – дома и стены помогают…

В следующее воскресенье Павел вновь отправился встречать жену с сыном со службы. Тогда невзначай он обратил внимание на строительные леса на крыше храма. Там явно были какие-то проблемы с колокольней, отметил он про себя. Ее венчали огромные старинные колокола. Звонили в них вручную, но теперь это стало опасным.

Одно из крупных городских предприятий оказывало храму благотворительную помощь. Но зимой трудно было найти тех, кто взялся бы за ремонт. Павел увидел, как настоятель храма, отец Петр, выходит из храма после службы. Павел решительно подошел к нему и предложил свою помощь. Пока стояли холода, он мог бы разработать проект, как починить колокольню и устроить так, чтобы колокола звонили с помощью электрического привода, ведь такое давно практикуется в других храмах.

Московский городской пейзаж. Художник Е. Н. Полуян

Священник принял это предложение и сразу познакомил Павла с директором предприятия–попечителя храма, который как раз пришел в этот день на службу. Олег Михайлович Семенов сразу узнал Павла. Оказывается, фирма, в которой работал наш герой, строила жилой дом, в котором размещались квартиры для сотрудников его предприятия. Павел разволновался и покраснел, хотя его вины в случившемся банкротстве фирмы не было. Но Олег Михайлович успокоил его. Он отметил, что доверяет инженерам, так тщательно разработавшим конструкцию такого жилого строения. И как бы вскользь упомянул, что им удалось выкупить «свой» дом целиком. Правда, там оказались квартиры и других людей, не относящихся к их предприятию. И как раз теперь его секретари занимаются этими вопросами, встречаются с владельцами помещений.

Павел не успел перевести дыхание. Олег Михайлович спешил и сказал только, что ждет смету, и можно приступать. Отец Петр подошел к Паше и позвал его внутрь, чтобы обсудить детали. Он уже знал, что Павел – отец Мити, мальчика, который уже вовсю помогал ему в алтаре. Он знал и об их непростой ситуации. С ремонтом решили подождать до тепла, а вот электроприводом можно было заняться уже сейчас. Да и строителям так будет удобнее: наверху появится доступ к электричеству, а звонарям не придется забираться наверх и рисковать собой.

В этот же вечер Паше позвонили. Это была сотрудница предприятия Олега Михайловича. Ему назначали встречу на неделе. Ипотечный заем Веры и Павла теперь переводился на счет нового предприятия, и строительством теперь уже будет заниматься другая организация. В доме осталось провести только отделочные работы, но сроки сдачи объекта даже приблизительно назвать пока не могли. Несмотря на эти нюансы, для Паши и его семьи эта новость стала самым радостным известием за последнее время. Несмотря на то, что глава семьи пока официально был безработным, а семье пришлось урезать свой бюджет, Павел был исполнен благодарности всем – Олегу Михайловичу, отцу Петру, Митьке, Вере, снегирям, тому, что все так случилось… Слишком уверенным он был раньше, слишком самонадеянным.

На календаре уже был февраль. Вера закончила работу, дождалась Митьку и отправилась домой. Сегодня они вместе решали вопрос  с завтрашним опозданием. Вере уже доверяли в школе, проблем не возникло. А дело все в том, что завтра, на Сретение Господне, собирались попробовать запустить электропривод на колокольне. Над ним трудились целый месяц: настраивали, чтобы получить желаемое. Все готовились, переживали и с волнением ждали начала.

И вот свершилось! Колокола зазвонили, можно было менять ритм  и  силу удара. И только звонари подшучивали, что их исполнение было душевнее. К счастью, все было сделано так, что в любое время можно было звонить и вручную.

Вера, Павел и Митька после службы с освященными свечами отправились в свою новую квартиру. До сдачи дома было еще много времени, но им разрешили посмотреть на то, что получилось. Отец Петр подарил Павлу и  его семье икону «Сретение», и  это было символично. У них действительно произошла встреча – встреча с новым, огромным и непостижимым, но всегда согревающим любовью и радостью.

Марина Чепелева