В 1950-е – начало 1960-х гг. Православная Церковь оказалась под сильнейшим давлением со стороны советских государственных и партийных структур. «Хрущевская церковная реформа приходской жизни» отстранила священнослужителей Русской Православной Церкви от финансово-хозяйственной деятельности и реальной власти в приходах. В июле 1961 года под давлением государства принимаются невыгодные для Православной Церкви «преобразования»: местные органы власти и уполномоченные Совета по делам Русской Православной Церкви становятся в ней фактическими хозяевами. Духовенство оказывается на правах наемных работников церковной общины, его деятельность ограничивается кругом богослужебных вопросов. Подбор членов приходского совета осуществляется местными властями и уполномоченными Совета по делам Русской Православной Церкви. «Двадцатки» и приходские старосты распоряжались церковными зданиями и имуществом, «нанимали» священников и удаляли их. В результате священники оказались лишены возможности руководить жизнью приходов, они не могли более присутствовать на собраниях членов приходов и не могли без разрешения властей навещать своих прихожан, совершать отпевания на дому, посещать квартиры мирян.
Для того, чтобы отвлечь население от исполнения религиозных обрядов, Исполкомом старооскольского горсовета была образована комиссия «по внедрению новой советской обрядности». Было принято решение «о повышении уровня научно-атеистической пропаганды» с широким использованием следующих форм: проведения вечеров вопросов и ответов, устных журналов, кинолекториев, уголков атеизма.
Колокольный звон снова был запрещен. В 1962 году в городе была введена регистрация венчаний, отпеваний, крещений. Это позволяло преследовать тех, кто участвовал в Святых Таинствах. В этот исторический период старооскольцы не были столь религиозны, как в начале ХХ века, однако в каждой городской церкви ежегодно совершалось от 3 до 5 тысяч треб, исполнение которых в это время совершалось чаще, чем прежде. Более того, теперь священники были обязаны требовать документы у родителей, желающих крестить ребенка, и у новобрачных, желающих обвенчаться, а затем передавать эти сведения уполномоченным Совета по делам Русской Православной Церкви.
По воспоминаниям современников, крестить детей ездили в соседнюю Курскую область не только простые горожане, но и представители городской власти. Этот факт тщательно скрывался: люди боялись потерять работу.
На тот момент в городе действовали только четыре храма: Александро- Невский на Гумнах, Свято-Троицкий в Стрелецкой слободе, Крестовоздвиженский – в Ямской, Ильинский – в Ездоцкой слободе. Вознесенский храм в Казацкой слободе был закрыт в ноябре 1961 года. Здание церкви было предписано переоборудовать под мастерские политехнического обучения.
В период «преобразований» при Александро-Невском храме нес послушание настоятеля с декабря 1953 по февраль 1960 г. иерей Антоний Семенович Касьянов. Первый настоятель, кто, по Милости Божией, исполнял обязанности благочинного Старооскольского округа.
Его жизненный путь начался 10 июля 1897 года в крестьянской семье, которая проживала тогда в селе Алексеевка Маловисковской волости Елисаветградского уезда (Кировоградской области). Окончив Второклассную учительскую школу в 1914 году, поступил псаломщиком и учителем в церковь села Скалевое Маловисковского (ныне Новоархангельского) района Кировоградской области. В это время Антон Касьянов познакомился с Христиной Трофимовной Цвень, и в июне 1919 года они «соединяют свои сердца», создав семью «перед Богом» — обвенчавшись в местной церкви, и «перед людьми», зарегистрировав брак на маленькой станции Половигской, во время переезда в Новомиргород, где епископ Елисаветградской кафедры, викарий Одесской епархии Преосвященный Алексий (Боженов) 6 августа рукоположил новобрачного во диакона к Свято-Никольскому собору все той же Кировоградской области. 11 лет (с августа 1919 года до 1930 года) довелось отцу Антонию послужить при соборе, пока государство не обрушило свои угрозы, репрессии, провокации на общество и Церковь.
«Годы террора унесли с собой жизни большинства наиболее стойких церковных деятелей, в то же время (в 1920 — 1930-е годы) многие из оставшихся в живых церковнослужителей были запуганы и приведены в послушание», — констатирует печальный факт специалист по церковной истории Д.В. Поспеловский. Те, кому удалось избежать «попадания под прицел государственных палачей», место своего служения сменили на гражданскую работу. В 1930-м году отец Антоний уезжает в Донбасс, где в годы первых пятилеток шла активная добыча угля и можно было легко затеряться в среде рабочего люда, а самое главное — прокормиться. Устроившись на одном из угольных предприятий, отец Антоний проработал в должности товароведа вплоть до начала Великой Отечественной войны. В 1941 году он покидает угольные шахты и вместе с семьей отправляется в эвакуацию в город Киров.
После освобождения территории Советского Союза от немецко-фашистских захватчиков в январе 1944 года товаровед Антоний Касьянов, получив архиерейское благословение, возвращается в Кировоград на место протодиакона при кафедральном соборе Рождества Пресвятой Богородицы, а в ноябре того же года отец Антоний уволен во вновь образованную Днепропетровскую и Запорожскую епархию. Незамедлительно дьякон Антоний приступает к служению в областном центре — Днепропетровске в должности протодиакона при архиепископе Андрее (Комарове) в Свято-Троицком кафедральном соборе.
Так уж сложилось в жизни отца Антония, что во второй половине 1940-х годов ему довелось не раз переезжать с прихода на приход, с одного места служения на другое. Он всегда был там, где в данный момент это было более необходимо, где люди нуждались в пастыре. Через три года по благословению митрополита Киевского и Галицкого Иоанна (Соколова), экзарха Украины, и с согласия архиепископа Днепропетровского Андрея (Комарова) в апреле 1947 года протодиакон Антоний получает новое назначение и перемещается в село Носовку Черниговской области к Свято-Троицкой церкви. А уже в ноябре 1947 года он по приглашению архиепископа Тульского Антония (Марценко) продолжил служение в Тульской епархии, переехав на этот раз в город Павловск на свободное место диакона к Сергиевской церкви.
В феврале 1949 года диакон Антоний подает прошение рукоположить его в сан священника. В резолюции от 26 февраля архиепископ Антоний сделал следующую запись: «Согласен. Заготовить на 27 февраля сего года ставленническое дело для рукоположения просителя во иерея. Архиепископ Антоний». В назначенный день 1949 года за Божественной Литургией во Всехсвятском соборе города Тулы архиепископ Тульский и Белевский Антоний (Марценко) рукоположил отца Антония Касьянова в пресвитерский сан с назначением его на должность второго священника к Казанской церкви села Дубики Ефремовского района Тульской области. В этом же 1949 году за усердное служение отец Антоний Касьянов был награжден камилавкою. А затем, получив очередное назначение, «с болью в сердце» перебрался на новое место. Еще какое-то время верующие села Дубики будут просить архиерея о возвращении отца Антония на прежнее место, жалуясь на то, что «осиротели», дескать, без «нашего любимого батюшки, лишились своего духовного отца и наставника». С 1951 года батюшка настоятельствовал в Казанской церкви села Туртень Октябрьского района Тульской области. 11 февраля 1952 года отец Антоний подает прошение о переводе его «к церкви села Дубики»: «Прошу Вас, святой Владыка, назначить меня к церкви села Дубики, где я прослужил с 1 марта 1949 по 24 июля 1951 года. И где я трудился для благолепия храма, а также и вверенной мне пастве, где и оставил свою семью. Знаю, что верующие села Дубики и г. Ефремова против моего возвращения ничего не имеют, а наоборот, просят о моем возвращении. Если же просьба верующих по Вашему усмотрению невозможна, то осмеливаюсь просить, Ваше Преосвященство, почислить меня за штат».
В связи с болезнью иерея Антония (страдал приступами стенокардии на фоне атеросклероза) и согласно поданного прошения епископу Тульскому и Белевскому Сергию (Ларину) батюшка был временно почислен за штат для лечения. А уже в ноябре 1952 года, завершив курс лечения, отец Антоний сообщает епископу Сергию в своем прошении, что «чувствует себя физически здоровым и желал бы продолжить свое служение в Тульской епархии», да и семья его на тот момент проживала близко, в Сталинской области. Свободного места в Тульской епархии не оказалось, и с благословения епископа Сергия (Ларина) отец Антоний искал место в соседней Курской епархии, «поближе к дому и семье». «Припадая к святительским стопам Вашего Преосвященства, прошу Вас, Милостивый Владыка, назначить меня священником на одно из имеющихся свободных мест в Курской епархии», — писал иерей Антоний Касьянов 19 ноября 1952 года. Да и владыка Сергий, ходатайствуя за отца Антония перед епископом Курским и Обоянским Иннокентием (Зельницким), сообщал: «Податель сего священник о. Антоний Касьянов рекомендуется сим, мною Вашему Преосвященству, как отменный священник. Если можете, предоставьте ему приличное место. Он хорошо служит, хороший хозяйственник и обладает прекрасным голосом (бас профундо)».
Только через год «приличное место» нашлось. И 2 декабря 1953 года из слободы Борисовки иерей Антоний Касьянов перемещается к Александро-Невской церкви слободы Гумен города Старый Оскол на освободившееся место настоятеля.
Батюшка с благоговением относился к своей пастве, за что сразу снискал любовь и уважение прихожан. Верующие ценили отца Антония за его хорошую службу: «С каким восторгом и воодушевлением проходит служба, какая в храме дисциплина – тишина, особенно при чтении Евангелия. Все верующие с большим вниманием слушают его красивый и отчетливый голос». И далее сообщают верующие правящему архиерею Иннокентию (Зельницкому): «В Гуменский храм ходит много народа, на его красивую службу стекаются люди со всех сторон». Возможно, за такие качества, как «хороший службист и хозяйственник», епископ Иннокентий возложил на отца Антония обязанности благочинного Старооскольского округа. В августе 1955 года, вследствие болезни благочинного — протоиерея Сергия Тихомирова, иерей Антоний приступает к новым обязанностям. С тех самых пор обязанности благочинного Старооскольского округа закрепились за настоятелями Александро-Невского храма.
Отец Антоний внес свою лепту во благоукрашение храма и созидание прихода. «Мы радуемся службою, и не хочется идти из храма. За три года службы нашего священника отца Антония мы в храме видим большую перемену и красоту. Сколько в храме приобретено: например, облачений на престол 5 смен, чаша вызолоченная, риз на священника – 5 штук, кадило новое, люстра в храме новая. Построена сторожка, возводится ограда, посажены деревья», — писали прихожане. К Святой Пасхе 1955 года «во внимание к усердной и полезной службе церкви Божией» иерей Антоний Касьянов был награжден наперсным крестом, а в 1958 году саном протоиерея.
Но находились и «доброжелатели», которые в период служения отца Антония при Гуменском храме, по выражению верующих, «делали каверзу и нападали на священника». «Мы считаем, что голос народа – голос Божий. Почему Иннокентий старается навязать нам, народу, то, чего мы не хотим? И почему он не считается с тем, чего мы просим? Хозяева храма мы. А не епископ Иннокентий или покровительствуемый им «настоятель» Касьянов. Мы арендуем здание храма у государства. Мы за него отвечаем, и мы его содержим на свои средства. Чрезвычайно странно! Чего им не слушать народ, который никогда не ведет к худому. Однако если нам будут мешать «настоятели», то мы церковь закроем», — звучали угрозы «доброжелателей» в жалобе.
В противовес им прихожане с сопереживанием и сочувствием сообщают: «Мы, верующие, сознавая его чувства, переживаем с ним, чего даже нет сил нам, верующим, переносить, а что же переживает наш пастырь отец Антоний?» Казалось бы, «весь мир» встал на защиту иерея Антония Касьянова. Счетовод Александро-Невского храма, 65-летний протоиерей Павел Иванович Чесноков, бывший в 1920-1930-е годы настоятелем этого же храма, «по долгу службы» докладывал: «Настоятель храма священник отец Антоний Касьянов стоит на высоте своего положения и как священник, и как хозяин. Он с усердием совершает службы и заботится о благолепии своего храма. У него очень хорошие отношения и с Церковным Советом, и с прихожанами. Храм переполнен молящимися людьми. Идут в Гуменский храм помолиться не только его прихожане, но и верующие других приходов, чтобы насладиться прекрасной службой отца Антония». И в завершение подчеркивает, что «пять священников, предшественников отца Антония, вынуждены были уйти из прихода, это говорит о том, что в приходе есть скандальные люди, способные нарушить мир».
Тяжелая обстановка и семейное положение вынудили отца Антония в 1960 году подать прошение о переводе на новое место служения. Церковный Совет на имя епископа Курского и Белгородского Леонида (Полякова) отправляет прошение с просьбой: «Оставить священника Антония при нашей церкви слободы Гумны, так как все верующие глубоко были опечалены, услышав о его переходе. Подняли плач и вопль. А по сему просим Ваше Преосвященство отереть слезы верующим и удовлетворить просьбу граждан и Церковного Совета. И еще раз просим Ваше Преосвященство убедить отца Антония остаться нашим пастырем настоящего стада при церкви Александра Невского». Какое-то время владыка Леонид откладывал принятие решения, идя навстречу верующим Александро-Невской церкви. Однако протоиерей Антоний Касьянов настаивал, указывая, что «причиной такой просьбы является семейное положение, а именно – жена проживает в Донбассе в Сталинской области, дочь переводится на работу в Курск, семья рассыпана на три точки, если благословите мне перейти, то семья частично будет вместе». Епископ Леонид (Поляков) записал в резолюции: «Назначается перемещением в храм г. Курска».
За четырнадцать лет священнического стажа отцу Антонию неоднократно приходилось менять место жительства. Иногда по воле священноначалия, иногда по семейным обстоятельствам. Последние годы жизни отец Антоний служил в Успенском и Никитском храмах г. Курска.
В 1962 году отец Антоний Касьянов отошел ко Господу. В субботу 24 ноября во Всехсвятской церкви г. Курска совершено погребение настоятеля Никитской церкви протоиерея Антония Касьянова. В чине погребения участвовали: благочинный церквей г. Курска протоиерей Александр Иванов, настоятель Всехсвятской церкви протоиерей Сергей Ханов, священник Виктор Гранкин и диакон Игорь Пенин.
Из рапорта благочинного: «Погребение было совершено при большом стечении молящихся. Со стороны Церковного Совета Всехсвятской церкви умершему о. Антонию было уделено много внимания, храм весь был освещен, тело его было покрыто церковной парчой, пел хор этой церкви».
Светлана Шестакова