Протоиерей Леонид Духовский

«Крестный путь, обязательный для всякого христианина, тем более обязателен для пастырей».
Епископ Вениамин (Милов)

Отец Леонид Духовский
Протоиерей Леонид Духовской (1884-1937)

Священство называют добровольным мученичеством. В эпоху тихую мученичество это обычно бескровное. А в годы гонений священники оказываются первыми, кто проливает свою кровь за веру. Вот и в период сталинских репрессий служители алтаря имели «преимущество в страданиях». Задумав рассеять овец, безбожные власти в первую очередь поражали пастырей.
В двадцатых числах декабря 1937 года в Старом Осколе была арестована группа священников и мирян. Их обвинили в создании антисоветской церковно-монархической организации и отправили в Валуйскую тюрьму. О судьбе двух священников (отца Василия Михайловича Иванова, благочинного, настоятеля Покровского храма, и отца Леонида Михайловича Астанина, служившего в Крестовоздвиженском храме) постоянные читатели «Православного Осколья» уже знают. А о священнике Свято-Троицкого храма отце Леониде Духовском мы рассказываем впервые. К сожалению, тех, кто помнил этого пастыря и мог бы поделиться своими воспоминаниями, мы уже не застали в живых. Поэтому единственным источником информации о погибшем священнике является уголовное дело, хранящееся в областном архиве ФСБ. Фотографии, увы, к делу не подшиты. И о том, как выглядел отец Леонид, мы можем судить лишь по записям в графе «Приметы заключенного». Вот как описывают батюшку там: «Лицо чистое, глаза серые, рост 1-76,5, волосы седые, борода и усы длинные…». В графе «Профессия или должность» указано: «Священник».
Леонид Алимпиевич Духовской родился 10 февраля 1884 года в семье священника села Погачи Путивльского уезда Курской губернии. В 1905 году окончил Курскую духовную семинарию. Через три года принял священный сан. Когда в октябре 1917-го вспыхнула революция, отец Леонид служил в селе Вязовое (ныне Краснояружский район Белгородской области). Из анкеты арестованного, составлявшейся уже в Старом Осколе 22 декабря 1937 года, нам известно, что до революции имел он 17 десятин земли, одну лошадь, одну корову и пятерых детей.
В 1929 году в Вязовом случилось «контрреволюционное кулацкое восстание». Отец Леонид был тут же объявлен его соучастником и в мае того же года арестован. Примечательно, что на вопрос сотрудника ГПУ «Когда и кем он был допрошен?» измученный батюшка ответил: «Допрошен три раза. Когда – не помню». Видимо, хорошо допрашивали, что и память отшибли. Не долго думая, вменили арестованному 58-ю пресловутую статью и из Белгородского окружного Исправтруддома отправили в северный край сроком на три года. Однако на свободу отец Леонид вышел только через шесть лет. В 1935 году поселился он в Старом Осколе, служил в Свято-Троицком храме. Жил на улице Революционной в доме №54. Его уже взрослые дети работали в основном учителями: старший сын Георгий – в Ливенке Льговского района, Владимир – в Ниполино этого же района, Людмила – в хуторе Марьин Белевского района, другая дочь Надежда (по мужу Моргунова) устроилась машинисткой в отделение Госбанка села Солнцево, а самая младшая Елена училась во Льгове на пятом курсе (какого учебного заведения – не указано).
11 мая 1935 года Старооскольский районный отдел НКВД выдал отцу Леониду Духовскому паспорт за номером 030146 и два с половиной года внимательно следил за ним. Очередной и, как оказалось, последний раз арестовали священника 22 декабря 1937 года «за антисоветскую агитацию и пропаганду». А уже 30 декабря «постановлением заседания Тройки при Управлении НКВД по Курской области Духовской Л.А. был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу с конфискацией лично ему принадлежавшего имущества».
Реабилитирован священник Леонид Духовской Белгородской областной прокуратурой 15 августа 1989 года.

 «Сан снять – все равно, что снять с себя голову»
Протоиерей Леонид Духовской (1884-1937)

«Чистый хлеб Христа»

Протоиерей Леонид Алипиевич Духовской арестовывался трижды. Первый раз – в 1919 году, второй – в 1929 году, третий и последний раз – в самом конце 1937 года, на который приходится пик арестов и расстрелов священнослужителей.
Отец Леонид был расстрелян 30 декабря. Ему в вину, помимо шаблонной в таких случаях антисоветской деятельности, вменяли сочинение и распространение акафистов «контрреволюционного содержания». Среди изъятых у священника бумаг были тетради с выписками из разных духовных книг, по которым батюшка, по всей видимости, готовился к проповедям. В одну из тетрадей отец Леонид переписал слова священномученика Игнатия Богоносца, сказанные святым незадолго до своей мученической кончины: «Я – пшеница Божия; нужно, чтобы я был размолот зубами животных, дабы я стал чистым хлебом Христа».

Призвание к пастырскому служению

Леонид Алипиевич Духовской родился 10 февраля 1884 г. в семье священника села Погаричи Путивльского уезда Курской губернии. Почувствовав призвание к пастырскому служению, он поступил в Курскую Духовную семинарию. Учебу в ней Леонид Духовской успешно завершил в беспокойном 1905 году.
Соблазн революционного недовольства и страсть к разрушению устоев не затронули юной души выпускника семинарии. Он видел себя в будущем смиренным служителем алтаря, а не видным политическим деятелем.
К сожалению, не все семинаристы проявили духовную устойчивость в период первой русской революции. По российским духовным семинариям в это время прокатилась волна беспокойств. Семинаристы порой вместо лекций шли на митинги. В ряде мест это привело ко временному прекращению учебы в духовных заведениях. В Курской духовной семинарии учеба была приостановлена 9 октября 1905 года. Доподлинно известно, что воспитанники Курской духовной семинарии входили в организацию учащихся, созданную в Курске большевиками. /«Страницы истории города Курска». Составители П.В. Иванов и др. Воронеж. 1981 г. Стр.66/.
В 1908 году Леонид Алипиевич был рукоположен в священный сан и направлен служить в Ильинском храме в селе Линево Путивльского уезда. В Линево он прослужил около четырех лет. В 1912 году отца Леонида определили на новое место служения – в Вознесенскую церковь села Вязовое Грайворонского уезда Курской губернии. Здесь и застали священника новые общественные бедствия: Первая мировая война, две революции, война гражданская…

Крестьянское восстание против советской власти

Весной 1919 года крестьяне села Вязовое отказались платить продовольственный налог советскому государству и дали отпор продотряду. В результате стычки был убит один из большевистских активистов – Досычев Алексей Петрович. Конфликт принял форму локального восстания, на подавление которого властям пришлось бросить красноармейские части. Войска окружили село и легко сломили сопротивление повстанцев, неготовых к ведению долгих военных действий.
Началось большое судебное разбирательство. В поле зрения членов Военного Трибунала попал и священник Леонид Духовской. Его вызвали на допрос в качестве обвиняемого. Однако за своего пастыря вступились прихожане. Они объяснили, что отец Леонид не только не был организатором восстания, но и не участвовал в нем. Ходатайство прихожан имело положительное последствие – батюшку отпустили. И он остался служить в Вязовом еще на десять лет.
Нельзя сказать, что годы эти были для отца Леонида безмятежными. Ведь еще продолжалась гражданская война, оставившая в наследство разруху. С каждым годом возрастало давление безбожия и со стороны государственной власти, и со стороны некоторых местных жителей, бравировавших своим неверием. Но возможность совершения Божественной Литургии сохранялась, а это для христианина самое главное. Богослужение и утешало священника, и давало ему силы переносить все невзгоды со смирением и благодарностью.
В 1922 году православные храмы были организованно обобраны под предлогом изъятия церковных ценностей на нужды голодающих. Сейчас уже известно, что на борьбу с голодом пошла лишь часть изъятого. Истинной целью этой кампании было ослабление авторитета Церкви в обществе. Эту же цель преследовали власти, способствуя обновленческому расколу.
Обновленцы в Курской губернии лихо захватили бразды епархиального управления. Многие приходские священники, реагируя на циркуляры, присылаемые из Курска, и не понимали, что имеют дело с раскольниками.
Отец Леонид Духовской в это время исполнял обязанности благочинного 6-го Грайворонского округа. В своем рапорте в Курское Епархиальное управление он сожалел, что духовенство его округа не осведомлено о том, как развиваются церковные события в Курске и Москве. А когда отец Леонид овладел всей полнотой информации, тогда использовал весь свой авторитет для борьбы с обновленческим соблазном. И, видимо, авторитетом в среде духовенства и верующих он пользовался немалым, поскольку в короткий срок обновленческое движение в Грайворонском уезде зачахло. Это позднее, после нового ареста, было вменено священнику в вину.

Кампания по изъятию земли у служителей культа

Весной 1928 года Сталин, все более и более вживаясь в роль вождя, на апрельском пленуме ЦК дал указание «связать широкую массовую антирелигиозную кампанию с кровными интересами масс и повести ее таким образом, чтобы она, эта кампания, была поддержана массами» /Цитата по книге «Страж Дома Господня». Автор-составитель Сергей Фомин. М. 2003 г. Стр.346/. Логическим продолжением этого пожелания стало директивное письмо Л.М. Кагановича «О мерах по усилению антирелигиозной работы». Написано оно было в феврале 1929 года, когда Каганович занимал пост секретаря ЦК ВКП (б). В нем недвусмысленно заявлялось, что любое проявление религиозности контрреволюционно по своей сути. Следовательно, борьба с религией является борьбой за социализм.
Началось новое гонение на Церковь, хорошо организованное и широкомасштабное. Шло оно по всем фронтам, не ограничиваясь идеологическими установками и психологическим давлением. В ход были пущены и хозяйственно-экономические рычаги.
19 декабря 1928 года в Краснояружский Районный земельный отдел поступило циркулярное распоряжение, в котором речь шла о правах на землепользование служителей религиозного культа. Точнее, о лишении их права пользоваться приусадебной землею.
Крестьяне сами жили впроголодь и при всем своем желании не могли оказывать большую помощь на содержание храмового здания и клира. При оскудении пожертвований для семей многих священнослужителей земля являлась практически единственным источником существования.
Краснояружские районные власти решили все дела рассмотреть в один день, проведя показательный суд над всем духовенством района. Суд этот состоялся вечером 2 апреля 1929 г. Но прошел не по тому сценарию, который готовили организаторы.
В Красную Яругу в назначенный властями срок прибыли 14 священников, 1 диакон, 6 псаломщиков. А также крестьяне из окрестных сел, которым была небезразлична судьба пастырей. Их собралось в зале более пятисот. По свидетельству самих представителей советской власти, «в процессе суда некоторыми лицами производились выкрики в пользу попов, что заставляло административные органы изолировать таковых из помещения».
«Чтоб делу дать законный вид и толк», пригласили адвоката – члена коллегии защитников при Белгородском окружном суде Федора Никитовича Твердохлебова. А потом его же за попытку исполнить свои обязанности назвали сообщником. «Слывет среди попов и кулаков за своего человека, которых исключительно и защищает», – такую характеристику дали Твердохлебову накануне нового разбирательства (внесудебного), когда священников решено было лишить не только земли, но и воли.

Ни земли, ни воли

Анкета арестованного
Анкета арестованного

Поводом к аресту послужило собрание, которое священники района провели в тот же злополучный вечер 2 апреля (в день показательного суда над районным духовенством) на квартире благочинного протоиерея Михаила Павловича Попова.
– Мы между собой беседовали о создавшемся положении, – объяснял отец Михаил смысл прошедшей встречи на допросе. – Куда нам деваться, если отнимут в действительности землю? В процессе этого разговора никто из нас не говорил, что нужно обратиться за помощью к народу.
Но это объяснение не было услышано сотрудниками ОГПУ. 9 мая 1929 года священники Михаил Павлович Попов, Иаков Петрович Беспалов из Красной Яруги, Леонид Алипиевич Духовской из Вязового, Кирилл Петрович Досычев из Репяховки и адвокат Федор Никитович Твердохлебов были арестованы и отправлены под стражей в Белгородский ИсправТрудДом. В деле сообщается, что «указанная группа попов на почве отобрания у них усадебной земли пыталась использовать момент для возбуждения против советской власти крестьянского населения».
За месяц с небольшим, пока собирались материалы дела, сотрудникам ОГПУ удалось отыскать «свидетелей», давших нужные показания. Бухгалтер из Красной Яруги подтвердил факт «какого-то совещания» у местного священника. Директор школы донес, что священники встречались на улице со школьниками и «агитировали» их идти в церковь. Свидетели сообщили о том, что обвиняемые якобы «вели агитацию, чтобы крестьянство Воронежского и других округов вооруженно восстало против советского правительства за то, что последнее отобрало от священников землю». Тем самым священники «вызывали недовольство и общественную панику».
Характерно такое свидетельское показание: «Я не слышал, о чем они говорили, но полагаю, что агитировали». Их произнес человек, который, по собственному признанию, «до 1927 года был псаломщиком, после бросил сам».
Еще один свидетель, двадцатилетний парень, гордо козырял своим сотрудничеством с ГПУ.
С другой стороны церковные советы осиротевших приходов ходатайствовали, чтобы священников отпустили «на поруки».
– Вот угнали попов, а за что – не знаем, – требовали у властей разъяснения прихожане.
– Как же мы теперь будем без службы? – выражал общее недоумение церковный сторож Тяглов.
Этот вопрос остался без ответа.
Дело обрастало подробностями. Протоиерея Михаила Попова обвинили в том, что он имел влияние на гайдамацкое командование во время гражданской смуты. Тогда священник вступился за арестованного гайдамаками «революционера Ивана Гончарова» по слезной просьбе его отца. Гончаров был помилован и освобожден. А теперь товарищи спасенного революционера расценивали действия батюшки как сотрудничество с врагами.

Протокол допроса
Протокол допроса

Нельзя не заметить явную симпатию местных властей обновленцам, читая следующие строки обвинительного заключения: «Духовской и Досычев являются реакционными служителями культа и ярыми приверженцами тихоновского течения. В 1923 году под руководством Духовского было уничтожено обновленческое движение в бывшем Грайворонском уезде».
Отец Кирилл Досычев не скрывал, что предпринимал попытки для активизации приходской жизни: «… Перед Пасхой я ходил по дворам своего прихода и собирал продукты. Во время обхода дворов я уверял крестьян, что нужно веровать в Бога, и вообще, как служитель культа, проповедовал слово Божие среди крестьянского населения. С теми крестьянами, которые не хотят ходить в церковь, я также беседовал на религиозные темы… Проводил перепись в своем приходе с целью выяснить, сколько верующих…». На основании этого признания священника обвинили в том, что он «проповедует среди крестьянского населения религию и запугивает нежелающих говеть крестьян».
Во время обыска у отца Леонида Духовского изъяли лекционные выписки и протоколы собрания священников за 1917 год. Искали оружие. Не нашли.
Примечательно, что на вопрос сотрудника ГПУ, когда и кем он был допрошен, измученный батюшка ответил: «Допрошен три раза. Когда – не помню». Видимо, хорошо допрашивали, что и память отшибли… Собранных материалов оказалось достаточно для того, чтобы в середине июня дело четверых священников и адвоката было передано в Особое совещание при Коллегии ОГПУ для рассмотрения во внесудебном порядке. Совещание это состоялось лишь 3 сентября.
Адвокат Твердохлебов на допросах стал упорно отрицать то, что собирался защищать священников, всячески дистанцируясь от них. Этим, наверное, и объясняется мягкая мера наказания, принятая в отношении его. Твердохлебова освободили из-под стражи, лишив права проживания в Москве, Ленинграде, Киеве, Харькове, Одессе, Ростове-на-Дону, прикрепив к определенному месту жительства на три года. А все четверо священников были на такой же срок высланы в Северный край. У протоиерея Михаила Попова в семье было четверо детей. У других, проходивших с ним по одному делу священников, – по пять. Были среди них и малолетние.

«Ведет агитацию среди духовенства против обновленцев»

Срок своей ссылки священник Леонид Духовской отбывал в Коми области, где работал на лесоразработках. Все три года за ним вели пристальное наблюдение, и в 1932 году некий «практикант Секацкий» подвел итог: «За время отбывания ссылки Духовской с положительной стороны себя не проявил. Имеет связь исключительно с монархически настроенным антисоветским духовенством. («Советским духовенством» практикант, вероятно, считал обновленцев). В религиозных убеждениях тверд. Ведет агитацию среди духовенства против обновленцев и мероприятий Советской власти. 19 апреля 1930 года говорил: «Скоро всех обновленцев и коммунистов сотрут с лица земли…» За время ссылки систематически уклонялся от всех общегосударственных работ. В отношении отказывающихся от сана священников адмссыльных Духовской агитировал: «Сан снять – это все равно, что самому с себя снять голову». На основании изложенного полагал бы: по окончании срока ссылки (9.05.1932 г.) Духовскому запретить свободное проживание в 12 пунктах СССР, объявленных в приказе ОГПУ N№ 19/10 от 11.01.1930 г.»
С предложением практиканта Секацкого выразил полное согласие начальник спецпоселения Щипалов. А начальник ОГПУ Коми области Павлов утвердил законность этого решения. Тот же практикант решал дальнейшую судьбу других священников, проходивших с отцом Леонидом по одному делу.
О священнике Кирилле Досычеве Секацкий отзывался так: «С положительной стороны себя не проявил, в религиозных убеждениях остается непоколебимым, надеется на возврат старых порядков, возмущается законами соввласти и проявляет недовольство к ее мероприятиям».
Не «перековался» за время ссылки и протоиерей Михаил Попов. «Будучи священником в селе Лозым, в мае 1930 года бежал в Сыктывкар, из-за того, что началась коллективизация. Собирал ссыльных попов у себя, уговаривая их почаще ходить в церковь, призывая показать пример местному духовенству. Находясь в селе Подъельске в 1931 году, Попов ходил по окрестным деревням, вел агитацию среди крестьянства за открытие в Подъельске церкви».

В Старом Осколе

Когда власти, наконец, разрешили отцу Леониду покинуть место ссылки, он приехал в город Старый Оскол. Служил в Казанско-Николаевском храме вместе с перешедшим сюда из захваченной обновленцами Покровской церкви протоиереем Василием Михайловичем Ивановым, благочинным Старооскольского округа.
Вскоре все храмы в старой части города, включая Казанско-Николаевский и Покровский, были закрыты «законным образом». Отец Василий официально ушел на покой. То есть не стал хлопотать о регистрации себя в качестве «служителя религиозного культа», чтобы избежать непомерного налогового бремени и сохранить остатки здоровья. Но фактически он продолжал исполнять обязанности благочинного. Служил в сельских храмах соборно с местными священниками. После засыпки храмов зерном освящал заново престолы иерейским чином. Словом, был «правой рукой епископа», как его назвал один из осведомителей НКВД.
Протоиерей Леонид Духовской после закрытия Казанско-Николаевской церкви перешел в клир Свято-Троицкого храма в слободе Стрелецкой, настоятелем которого был священник Михаил Павлюк. Жил отец Леонид на улице Революционной в доме N№ 54. Сюда за ним и пришли 22 декабря 1937 года, хотя решение об аресте протоиерея Леонида Духовского было принято еще 17 ноября.
В «Постановлении об избрании меры пресечения и содержании под стражей» говорилось, что Духовской Л.А. «достаточно изобличается в том, что систематически ведет антисоветскую агитацию против мероприятий советской власти; распространяет контрреволюционную клевету по поводу Сталинской конституции; высказывает сожаление по осужденным за контрреволюционную деятельность врагам народа».
«Изобличили» отца Леонида на основании показаний группы свидетелей: бывшего обновленческого благочинного, снявшего с себя сан, бывшего псаломщика, работавшего сторожем на городском кладбище, и ряда других лиц. Имена этих «свидетелей» фигурируют не только в деле протоиерея Леонида. «Свидетели» дали повод для расправы практически со всем православным духовенством из пригородных слобод и близлежащих сел. Отец Леонид Духовской, признавший себя виновным лишь частично, был расстрелян именно потому, что «виновность его /была/ доказана показаниями свидетелей и очными ставками».

«Нелегально исполняет религиозные требы»

– Духовской распространяет контрреволюционную клевету на советскую власть о гонениях на религию, – сообщал свидетель И.Ж., бывший благочинный обновленческой ориентации. – Ведет агитацию среди верующих города, чтобы настойчиво требовали открытия церкви. С этой целью посылал по городу по домам верующих бывшую монашку Конаревскую собирать подписи. Являясь священником в слободе Стрелецкой, Духовской по городу ходит, нелегально исполняет религиозные требы, даже на домах проводит крещение младенцев. Производил крещение у служащего торга Летова Афанасия Петровича на дому без его ведома и в его отсутствии скрыто, по просьбе тестя. Осенью крестил на дому младенца у служащего железной дороги Захарова. В 1937 г. ходил на квартиру к бывшему ктитору Стрелецкой церкви Ревякиной Марии Александровне, которую уговаривал организовать общину верующих в городе Старый Оскол и настойчиво требовать у властей открытия Покровской или Николаевской церкви. Духовскому удалось организовать общину, представители которой ездили даже в область с ходатайством об открытии церкви. Эту работу Духовской активизировал после издания новой конституции. Во время освящения нового престола в Стрелецкой церкви в конце 1936 года он прихожанам говорил, что теперь, после утверждения Конституции, власти больше храмы засыпать хлебом не будут, теперь будет полная свобода.

«Распространял клевету на Сталинскую конституцию»

– Мне известно, что Духовской враждебно настроен к существующему строю, – докладывал следователю Г.С., кладбищенский сторож, бывший некогда псаломщиком и затаивший обиду на местное духовенство. – В конце лета 1936 г. в присутствии меня распространял клевету на Сталинскую Конституцию: «Эта Конституция издана для того, чтобы отвлечь массы народа от того, что делается в действительности. А нашему брату Исайке – те же палки. Духовенству и народу эта конституция ничего не дает, это обман. Церкви снова будут закрываться и разоряться. Пока жизнь будет такая же для тех пор, пока в народе не найдется хороших и смелых людей. Убрать с дороги нескольких человек в Кремле, как сделали в свое время с Кировым, и тогда, может, получится изменить в хорошую сторону…

«В близких отношениях с епископом Онуфрием»

Свою злую лепту в обвинительное заключение внесли и другие «свидетели». Протоиерей П.Ч., оставивший церковную службу сразу же, как только в окрестностях начались аресты священнослужителей, подписал следующие показания: «Духовской в очень близких отношениях и связях был с епископом Старооскольским Онуфрием, ныне арестованным за контрреволюционную деятельность. Высказывал сожаления по поводу Онуфрия. К существующему строю настроен враждебно. Среди верующих высказывал антисоветские взгляды. В конце 1935 г. в присутствии меня говорил: «Коммунистическое воспитание, проводимое большевиками, ничего не стоит. Товарищи пока живут без Бога и впредь думают жить так. Но им этого не удастся. Из этого ничего не выйдет, они провалятся».
Духовской все время занимал видные места по духовному ведомству. Был заведующим и законоучителем Екатерининской второклассной школы бывшего Тимского уезда. Потом служил священником в с. Вязовом бывшего Грайворонского уезда, в одном из лучших богатейших приходов. Духовской будоражил верующих, агитировал жителей Старого Оскола ходатайствовать об открытии церквей, давно закрытых законным путем. Старался завоевать доверие у верующих путем исполнения религиозных треб нелегальным путем на не принадлежащих ему приходах, как в слободах Гумны, Казацкой и Ездоцкой. Распространял контрреволюционную клевету на советскую власть о гонении на Православную Церковь. Поддерживал близкую связь с отъявленным реакционным епископом Старооскольским Митрофаном. Ходатайствовал за него перед Митрополитом Сергием об оставлении его в Старооскольской епархии.
На фоне такой подробной характеристики довольно скромно выглядят показания свидетеля К.Д., советского служащего: «Духовского я знаю, как человека антисоветски настроенного против мероприятий сов. власти. Летом 1937 г. Духовской вел контрреволюционную работу».

Акафисты «с контрреволюционным содержанием»

Во время ареста сотрудники НКВД провели в квартире отца Леонида обыск и изъяли паспорт, выданный Старооскольским РОМ НКВД 11 мая 1935 г., две справки, разные рукописи, дароносицу, крест наперсный в серебряном футляре, приборы для крещения и четыре антиминса. Вероятно, это были антиминсы из закрытых старооскольских церквей.
Среди изъятых рукописей – клочки бумаги с рецептами народных средств от лихорадки и ревматизма. Можно сделать вывод, что эти два недуга мучили самого батюшку или кого-то из его близких. А может быть, это были матушкины записи.
В рукописях искали доказательств антисоветской настроенности священника. И нашли ее в… акафистах, показавшихся следователю контрреволюционными.
– У вас при аресте изъяты акафисты, переписанные от руки, с контрреволюционным содержанием, – заявил он отцу Леониду на допросе 26 декабря. – И вы по ним совершали служение. Рассказывайте следствию, когда вы их составили?
– Заупокойный акафист мною был приобретен на базаре г. Старый Оскол у одной женщины. Я отдал за него 50 копеек. Он был напечатан на пишущей машинке. Но был уже в грязном виде, и я его переписал своей рукой в тетрадь. Кто его составил, я не знаю, но таких акафистов в церковной печати никогда не употреблялось. Я его в церкви не читал. Акафисты «В нашедших на нас печалях» и «Господу Иисусу» я взял у благочинного Иванова.
– Из ваших показаний надо понимать, что благочинный Иванов занимался распространением нелегальной контрреволюционной литературы.
– Да, Иванов давал мне эти книги. Этого факта я не отрицаю. Вернее, не книги, а записанные акафисты в тетрадях.
Протоиерей Василий Иванов был арестован за два дня до ареста отца Леонида. После чреды долгих и мучительных допросов перед смертью в тюремной больнице от рака отец Василий подписал все, что от него требовали. Он «признался», что был руководителем церковно-монархической организации, созданной в Старом Осколе священномучеником Онуфрием.
Эта мифическая церковно-монархическая организация, как нетрудно догадаться, совпадала с реальной церковной организацией, существовавшей в границах Старооскольской епархии. Поэтому протоиерей Леонид Духовской также был обвинен в причастности к ней.
Едва ли следователь удосужился прочесть изъятые акафисты. Он воспринимал как происки контрреволюции сам факт существования и распространения церковной литературы. Во второй половине 1930-х годов как контрреволюционную деятельность можно было расценивать любую форму церковной проповеди вне стен храма, любое проявление религиозного подвижничества и даже обмен богослужебными книгами. Следователь делал акцент на нелегальности акафистов. И, как это видно из вопроса, приписывал их авторство самому обвиняемому.
В качестве эксперта по делу отца Леонида был привлечен еще один священник – В.В., к которому, по собственному его собственному признанию, благочинный Василий Иванов относился с недоверием. В.В. сказал, что акафисты «Всемогущему Богу в нашедших на нас печалях» и «Заупокойный» ему ранее встречать не приходилось, и высказал предположение, что они редактировались не так давно.

«РАССТРЕЛЯТЬ…»

Выписка из протокола. Расстрелять.
Выписка из протокола. Расстрелять.

27 и 28 декабря на дополнительных допросах протоиерею Леониду Духовскому устраивали очные ставки с бывшим обновленческим благочинным и бывшим псаломщиком. «Свидетели» подтвердили свои показания, обвиняемый – свои.
– Никакой контрреволюционной клеветы по вопросу Сталинской Конституции я не распространял и террористические высказывания по адресу вождей советской власти не делал, – утверждал отец Леонид. 28 декабря 1937 года оперуполномоченный Старооскольского РО НКВД сержант госбезопасности П. направил следственное дело Духовского Л.А. на рассмотрение Тройки УНКВД по Курской области. Через два дня члены Тройки постановили: «Духовского Леонида Алипиевича РАССТРЕЛЯТЬ. Лично принадлежащее ему имущество – конфисковать. Дело сдать в архив».
15 августа 1989 года Белгородская областная прокуратура признала, что протоиерей Леонид Духовской пострадал безвинно, и реабилитировала его. Реабилитированы и другие члены старооскольской «церковно-монархической организации», созданной священномучеником Онуфрием (Гагалюком).

Священник Владимир РУСИН.

АРХИВ ГАЗЕТЫ