История Благовещенско-Михайловского храма

В 2013 году Благовещенско-Михайловскому храму исполнилось бы 420 лет, если эта величественная церковь сохранилась бы до наших дней. Но сейчас на фундаменте этого храма красуется совсем другое здание – Сбербанк. Многие жители Старого Оскола не подозревают, что, приходя в Сбербанк на улицу Ленина, 49/44 для осуществления денежных операций, они оказываются на некогда святом месте.
Так за несколько десятилетий кардинально изменились наши ценности – стремление к благочестию сменилось стремлением к благосостоянию.

Вид сверху
Вид сверху

Дата возникновения Благовещенской (Михайловской) деревянной церкви доподлинно неизвестна. Этот факт дает основание опираться на рассуждения (гипотезу) историка ХIX века А.П. Синдеева: «Ко времени основания Соборной Богоявленской и Николаевской церквей, то есть к 1593 году, нужно, по некоторым данным, отнести и основание Благовещенской, или, как ее больше называют, Михайловской церкви. Это предположение получает некоторую вероятность. Если принять во внимание следующее обстоятельство: в известии о пожаре, начавшемся в Соборной церкви в 1628 году, сказано, что сгорели «и другие Божии церкви». Следовательно, в городе были и еще церкви, кроме Николаевской. По преданию, недалеко от Соборной Богоявленской церкви находилась, кроме Николаевской, только Благовещенская, имевшая своими прихожанами жителей слободы Казацкой. Городовые казаки были одними из первых поселенцев города, и третья церковь, возникшая при основании города, и была, вероятно, Благовещенская (Михайловская). В большей церкви приказано было обедню служить «по вся дни», двум «попам переминяться по неделям», а в других – по праздникам и по некоторым указанным дням недели».
«Оскольская дозорная книга» за 1615 год, одно из первых документальных свидетельств, подтверждающих существование в городе-крепости Оскол Михайловской церкви, повествует: «За Большим острогом, напротив Больших Русских ворот, был выстроен деревянный прямоугольный однопрестольный храм во имя Архистратига Михаила. Там же располагались дворы попа Акима Исакова, пономаря Лукьяна Иванова и просфирницы Акулины».
Известно, что «поп Аким Исаков» был первым священником Михайловской церкви. В «Книге десятен» за 1653 год обнаружено еще одно имя – «поп Петр», других сведений на сегодняшний день о священнике не найдено.
Историк и краевед А.П. Никулов в историческом исследовании «Оскольский край» сообщает, что после разорения города «воровскими черкасами» в 1616 году церковь была построена на новом месте, рядом с вновь отстроенной крепостью. Изучив фонды столичных архивов, А.П. Никулов выяснил, что в 1640-е годы к церкви был пристроен Благовещенский придел. В связи с этим в документах церковь упоминается то как Михайловская, то как Благовещенская.
В XVIII веке деревянная церковь располагалась в районе торговой площади, которая позже в народе именовалась как Нижняя (Красная) площадь (современная территория корпуса спортзала механического завода), недалеко от Успенской церкви, с приходом жителей части Рыльской, Холостой и Казачьей слобод. Из ведомости по переписке монастырей, церквей в городе на посаде и в уезде за 1719 год известны имена священника и дьячка: «поп Кузьма Дементьев, дьячок Гавриил Иванович Подосинной вместо умершего в 1715 году дьякона Максима Кузьмича Дементьева, сына священника». В связи с изменениями в планировке и облике города по плану, Высочайше конфирмованному Екатериной II и за подписью: «быть по сему, генваря 16 дня 1784 года, Санкт-Петербург», в конце столетия решался вопрос о переносе церкви на новое место.

Начало 20-го века
Начало 20-го века

Позже здание Михайловской церкви на площади разобрали и начали строительство нового храма на углу Курской (по левой ее стороне) и Панской (позже Михайловской, до 1918 года) улиц (ныне улицы Ленина и Революционная, где стоит современное здание Сбербанка).
Строительство каменного храма было закончено в 1809 году. Во вновь отстроенном двухэтажном храме первым был освящен престол на теплом нижнем этаже во имя Архистратига Михаила. «Поэтому, вероятно, горожане и привыкли называть ее «Михайловской»», – предполагает А.П. Синдеев.
Через 15 лет, в 1824 году, освящен престол холодного верхнего храма в честь Благовещения Пресвятой Богородицы.
С 1857 года по 1864 год старанием церковного старосты Якова Андреевича Дяшлева церковь значительно расширена. В этом же 1864 году при реконструкции в нижнем храме освящен правый придельный престол во имя святителя Тихона Задонского.
Известно, что в 1867 году вся церковь была оштукатурена, внутри в верхней церкви отделана под мрамор, а в нижней – стены оштукатурены и побелены, без всяких записей и изображений. В этот год освятили еще два придельных престола верхнего храма: правый – во имя святых апостолов Петра и Павла, левый – во имя святых благоверных князей Бориса и Глеба. Третий – левый придел нижнего храма в 1884 году освящен во имя святой великомученицы Варвары.

Наши дни
Наши дни

Иконостасы во всех приделах деревянные, с такими же колоннами, покрыты алебастром под мрамор, по местам украшены вызолоченною резьбою, все иконостасы в один ярус. Вместе с церковью в 1809 году была построена без всяких украшений и надписей трехъярусная кирпичная колокольня. Колоколов было девять. Один из них, «благовестный», весом 308 пудов (5 тонн 045 кг) имел надпись: «Колокол вылит в 1844 году при церковном старосте, потомственном гражданине Якове Андреевиче Дягилеве». Из паперти верхней церкви имелся проделанный в стене ход на колокольню. (Метрика Благовещенско-Михайловской церкви для получения верных сведений о древне-православных храмах, 1887 г.). С правой стороны Курской улицы по направлению к Верхней площади горожане проходили мимо служебных церковных строений: лавочки для продажи восковых свечей, каменного флигеля из трех комнат, просфорни и лавочки, сдаваемой в аренду. Все здания сообщались с храмом подземным переходом.

Благовест церковных служб наполнял душу радостью бытия

Краевед В.Е. Гладков в своей книге «Сказы старого города» называет церковь не иначе как «трудягой», поясняя: «Вместе с прямым назначением, находясь на самом высоком месте, ее колокольня несла и пожарную службу. Церковь была опоясана балконом, на котором располагался сторож и установлены часы. В морозные дни, когда градусник показывал предельную температуру, на балконе вывешивали белый флаг, что означало «школы не работают».

Алексей Васильевич Кольцов
Алексей Васильевич Кольцов

Далее автор дает словесное описание храма, отражая простоту и величие форм, сохранившихся в памяти: «Позолоченные купола и вознесшийся в голубую высь величавый, слепящий своими бликами крест великолепного, неповторимого Благовещенского (Михайловского) храма. Простая паперть. Двери как два крыла. Благовест церковных служб, видимых с красивого балкона. Звон бронзовых с серебром и золотом, сработанных по особому заказу городского купечества, колоколов и колокольчиков успокаивал, умиротворял от всех тревог и волнений купеческой жизни, наполнял душу радостью бытия».
В «Записках старожила» Рем Иванович Мелентьев пишет: «Колокольным звоном этой церкви восхищался воронежский поэт Алексей Кольцов, который был в Старом Осколе в 1836 году и познакомился со звонарем Михайловской церкви Дятловым». Этот факт подтверждает в своих рукописях и краевед А.И. Агеев: «Любил Алексей Васильевич Кольцов всю старооскольскую окрестность, созерцая с меловых круч, с высоты птичьего полета окрестные пейзажи. Особенно он любил колокольню Благовещенской церкви. С этих мест хорошо просматривались городские улицы. Близким другом у него был звонарь Дятлов».
При каждой церкви в городе и слободе имелось маленькое кладбище, на котором хоронили не только священнослужителей, но и людей, «отличившихся в благочестии, трудолюбии, щедрости, по преимуществу на украшение храма своего».

«При подходе колокола вызванивали заупокойную мелодию…»

Интерес вызывает один склеп, который сохранился в памяти старожилов. Описание приводится из книги «Городок провинциальный», автор Рем Иванович Мелентьев: «За Михайловской церковью было небольшое кладбище, на котором хоронили священнослужителей этой церкви. Были здесь и склепы. Особый интерес вызывал один. Над ним стояла миниатюрная колоколенка с колоколами. Конструкция ее была такова: при подходе к склепу площадка качалась и вибрировала от шагов, от чего колокола вызванивали заупокойную мелодию… В 1930-е годы все это было разрушено, затоптано и забыто».

План церковно-приходской школы
План церковно-приходской школы

Есть предположение, что под этим камнем лежал подрядчик-строитель всех каменных церквей города. Из рукописей краеведа А.И. Агеева следует, что «надгробие было сделано из керамики, покрытое глазурью, изображающее конусную часть колокольни Троицкого храма с крестом и карнизом, (выполненное) казацкими гончарами по заказу Никиты Кондрашова. Могила опекалась до 1917 года». В конце XIX века приход состоял из жителей ближайших слобод: Казацкой, Гумен и деревни Соковой. Число прихожан составляло 1036 человек. При церкви работала церковно-приходская школа, учрежденная с 1891 года. Размещалась школа в церковном доме. Изучали церковно-славянский и русский языки, Закон Божий, арифметику, историю, географию, церковное пение. Девочки занимались рукоделием.
Благодаря И. Токмакову, который в 1894 году по первоисточникам составил «Историко-статистический и археологический очерк города Старый Оскол», известен состав священно-церковнослужителей Благовещенской (Михайловской) церкви:
– Священник Николай Андреевич Положинцев, с 14 августа 1879 года; ранее был священником в Крестовоздвиженской соборной церкви г. Тим Курской губернии. 10 ноября 1865 года перемещен к кладбищенской Ахтырской церкви Старого Оскола.
– С 23 июля 1893 года на должности псаломщика Александр Иванович Каллинский, сын священника.
– С 1891 года церковный староста купец Николай Иванович Яковлев.
По данным «Справочной книги о церквах, приходах и причтах Курской епархии» за 1908 год приход Благовещенской церкви составлял 430 человек, наполовину меньше, чем в конце ХIХ века.

Новые времена – новые скорби

Начало ХХ века ознаменовалось трагическими страницами в истории государства: первая революция, русско-японская война, первая мировая война. Экономика и хозяйство страны были подорваны. Половина работников промышленных предприятий края призваны в армию. В воинских частях находились представители всех сословий. Правительство требовало людей, хлеба, фуража. Каждый оказывал посильную помощь фронту. Ученицы Благовещенской школы с учащимися других городских приходских школ шили из холста рубашки солдатам на фронт по указаниям и выкройкам, составленным княгиней А.А. Трубецкой. В этот период в церковно-приходской школе обучалось 14 мальчиков и 15 девочек. С 1913 года священник Митрофан Иоаннович Попов состоял заведующим и законоучителем Благовещенской церковно-приходской школы.
В 1918 году власть Советов первыми законодательными актами в отношении Церкви провозгласила отделение Церкви от государства. Допускалось лишь существование групп верующих, которым предоставлялось право «на отправление культа», заключение договора с властями о найме помещения для богослужения и приглашение священнослужителей для отправления религиозных треб. Все имущество существующих в России церковных и религиозных обществ объявлялось «народным достоянием». Что впоследствии привело к событиям 1920-1930-х годов…
В описании истории Богоявленского кафедрального собора («Православное Осколье», N 2-3 за 2012 г.) упоминалось о заседании Благочиннического совета 1-го Старооскольского округа в августе 1920 года, где председатель совета протоиерей Василий Иванов докладывал «о полезной деятельности церковных старост города» в «период оскудения священства Старого Оскола», когда старосты, как «ревностные служители алтаря Господня», в том числе и Благовещенско-Михайловской церкви – Павел Павлович Багров, «самоотверженно способствовали к поддержанию Богослужения в церквах, приискивали и привозили посторонних священников». Ввиду их отсутствия.
В 1922 году, после окончания Гражданской войны и подавления всех очагов антисоветских выступлений, в стране начался переход к новой экономической политике, выразившейся в ослаблении централизации в экономике и ужесточении контроля партии, монополизации власти. Начало связано с декретом ВЦИК от 23 февраля 1922 года об изъятии церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих, который открыл беспрецедентную по размаху кампанию разграбления храмов.
Из «Отчета о деятельности Старооскольской комиссии по изъятию церковных ценностей» за 1922 год известно, что в присутствии священника Иоанна Сергеевича Мазалова (Мазанова), а также представителей Церковного Совета Багрова и Чеченина из Благовещенской церкви было изъято «разных серебряных предметов в количестве 42 штук». Изыматели оставили в храме: 1) дарохранительницу; 2) сосуд с прибором; 3) крест. В счет оставленных вещей при церкви, без которых нельзя совершать богослужение, Церковный Совет дал обязательство комиссии, что в течение месяца в Казначейство будут внесены серебряные домашние предметы «вес за вес» оставленных предметов.
С начала 1923 года и до конца 1927 года, то есть около пяти лет, в противостоянии Советской власти и Церкви наступила кратковременная передышка. В конце 1928 года в стране разворачивается новая антирелигиозная кампания, достигшая своего апогея зимой 1929-1930 годов.
В октябре 1929 года было приказано снять церковные колокола, так как «колокольный звон нарушает право широких атеистических масс городов и деревень на заслуженный отдых в воскресный день». Служители культа были приравнены к кулакам: задавленные налогами (налоги в 1928-1930 годах возросли в десять раз), лишенные всех гражданских прав, они стали также подвергаться арестам или высылке.

Центральная улица в начале 20-го века
Центральная улица в начале 20-го века

Не имеющие возможности зарабатывать на жизнь, подведенные под категорию «паразитические элементы, живущие чужими доходами», некоторое число «служителей культа» вынужденно превращалось в «бродячих попов», ведущих подпольную жизнь вне общества.
Духовенство, согласно официальной формуле, превратилось в «осколок умирающих классов».
В большинстве деревень и городов процесс коллективизации начался с закрытия церквей, раскулачивания священников. Превышая свои полномочия, местные власти продолжали вести борьбу под различными «благовидными» предлогами.
Историк, ныне пенсионер Н.Н. Тулинов говорил о том, что церкви города ломали до войны. О Михайловской церкви Николай Николаевич вспоминает следующее: «Меня отец водил. Единственная церковь, которая была с балконом. Я и на балкон этот лазил, и с балкона смотрел. Михайловскую церковь разрушали постепенно».
Прасковья Васильевна Гончарова рассказывала, вспоминая о детстве, прошедшем в 1930-е годы: «Я маленькая была, 9-10 лет. В стране страшный голод 1933-1934 годов. Но городские люди были добрые. Купеческие дома все целые стояли. Все было красиво, как будто ни голода, ничего не было. Только разрушен сильно был собор около тюрьмы. Все безбожники пришли к власти, они вон что поделали. В городе были еще действующие церкви: Михайловская, Покровская служили в это время. Только крестов не было на Михайловской церкви».
Далее воспоминает Прасковья Васильевна: «В году 1936-1937 уехали в Донбасс. Мама сразу на работу поступила, а потом и мы подросли. Тоже работать пошли. Квартиру дали. Началась война. Как немцы пришли, как людей в Германию угоняли – это все мы там, в Донбассе видели. Оттуда в войну пешком шли в Старый Оскол. Пришли после освобождения города. После войны Михайловская церковь еще стояла. Потом власти сделали там контору: бумаги отписывали; книжки домовые; прописывали. А потом разорили, и банк построили на этом месте».
Интересны воспоминания Михаила Валентиновича Веселовского. События происходили на глазах 8-10-летнего ребенка в начале 1940-х годов: «Помню, я со школы шел зимой, учился где-то во втором классе, это, наверное, 1940 год, а храм этот ломают, разбирают вручную. Макушки не было, уже середину разбирали. Желоба поставили, и сверху вниз мужчины кирпичи спускают, а женщины внизу подбирают и складывают. Весь его сразу разобрали или нет, не знаю, возможно, только верхний этаж. Материал пошел на какие-то хозяйственные нужды города. Потом, припоминаю, что где-то в 1943 году, после освобождения края, щебень оставшийся возили на строительство аэродрома в районе Горняшки».

На месте церкви построили банк
На месте церкви построили банк

Дополняет рассказ коренная жительница города Екатерина Анатольевна Моржаретто: «Помню, здание храма было. А потом через месяц или какое время смотрю: сравнялось все? Говорили, Николай Михайлович Шумейко взрывал Михайловский храм. Я Николая Михайловича хорошо знала, рядом жили. Сыновья его в Губкине сегодня живут, храм там построили».
Для проведения взрывных работ приглашались специалисты-взрывники, которые осваивали железорудный бассейн КМА. Будущий начальник шахты имени академика И.М. Губкина Шумейко Н.М., будучи в 1930-1940-е годы взрывником, мог получить такой приказ. Несколько лет назад супруги Шумейко, помогая сыновьям, отдали все свои сбережения на постройку храма в г. Губкине, воздвигнутого в честь апостола Иакова, брата Божия, на месте разрушенной церкви. Летом 2002 года церковь обрела второе рождение благодаря спонсорской помощи братьев.
С паперти Благовещенско-Михайловской церкви можно было рассмотреть всю Курскую улицу (ныне улица Ленина). Здесь самая высокая отметка бугров, их пик, на котором был построен старый город. В послевоенное время, в конце 1950-х, на месте Благовещенского храма мехзавод для своих работников отстроил угловой двухэтажный дом, на первом этаже которого и располагалась контора, о которой упоминала в своем рассказе Прасковья Васильевна Гончарова. В 1993 году дом разобрали. В 1994 году администрация города заключила договор с турецкой фирмой «Илк Умут» на строительство на этом месте здания Сберегательного банка. Его сдали в эксплуатацию в августе 1995 года. При сооружении котлована обнаружен древний подземный ход – вероятно, это тот самый переход, который когда-то соединял все служебные церковные здания с храмом.

Научный сотрудник Александро-Невского собора Светлана Шестакова
«Православное Осколье» №13 от 30.03.2012 г.
«Православное Осколье» №14 от 6.04.2012 г.

АРХИВ ГАЗЕТЫ