Историческая справка
В XVII веке территория Рязанской епархии вмещала в себя всю южную окраину Московского государства. К середине века епархия стала одной из самых крупных не только территориально, но и по количеству церквей. На Большом Московском соборе 1667 года из части Патриаршей области Рязанской епархии и нескольких присоединенных, а также вновь построенных городов слободской Украины была образована Белгородская епархия, куда вошли земли Новооскольского уезда, в том числе селение Роговатое, образованное в 1663 году в составе Потудонского стана Новооскольского уезда.
Первое десятилетие после получения поместной дачи (земли) жители селения были заняты решением хозяйственных проблем: расчисткой и устройством пашни, строительством жилищ и хозяйственных построек. Считается, что село от деревни отличает наличие церкви.
Деревянная церковь во имя преподобного Сергия Радонежского
Как только в Роговатом набралось достаточное количество поселенцев для открытия самостоятельного прихода, начались хлопоты о постройке церкви, дату возведения которой позволяют установить Разборные книги Новооскольского уезда за 1672-1675 годы. Если в 1672 году служилые люди, обозначая свои поместные владения, называют уезд, стан, деревню, то в документах 1675 года ко всему прочему указывается и наименование прихода: «…поместная земля за мной в Новооскольском уезде Потудонском стане Сергиевском приходе селе Роговатом…». Следовательно, церковь в Роговатом появилась, по всей видимости, в 1673-1674 годах.
Около 70 лет на этой территории существовала русская пограничная застава, и воины в трудную минуту искали заступничества преподобного Сергия Радонежского, почитаемого святого Земли Русской, которого царь Иоанн Алексеевич называл «…особым нашего Российского царствия хранителем и помощником».
Открывая свою первую церковь, прихожане, по заведенному порядку того времени, с общего согласия схода выбирали священника. Имя этого человека пока не установлено. По документам за 1710 год в сельской церкви служил священник Иосиф Афанасьевич Азаров. Проживал с семьей из 11 человек своим домом вблизи храма. А помогал ему в службе Иван Попов 19 лет, проживающий с женой и матерью.
Формально за прихожанами и в XVIII веке оставалось право выбора священника, но фактически оно сводилось к простому оформлению перехода должности от отца к сыну, ибо в течение долгого времени существовала традиция передачи церковных мест по наследству сыну или мужу дочери. Взрослый сын наследовал именно то место, которое занимал отец. Это привело к возникновению целых священнических династий, служивших в одном храме более 100 лет. В частности, при храме села Роговатое потомки Ивана Попова несли послушание дьячка и пономаря более 150 лет. А место священника с 1710 до 1810 гг. неизменно принадлежало роду Азаровых.
Благодаря сохранившимся документам удалось установить фамилии ряда священников, служивших в Сергиевской церкви села Роговатое.
В 1762-1767 гг. в сельской церкви служил отец Алексий Елезаров, в 1768 году был определен священником брат отца Алексия, диакон Максим Анисимович Азаров, который по старости в 1800 году вышел за штат. В 1800 году священническое место утверждено за архиерейским певчим Феодором Чекалиным, а в 1803 году на место священника определен диакон Михаил Максимович Азаров (до 1810 г.). С 1810 по 1853 годы священствует отец Петр Иванов. В 1854 году на место покойного священника Петра Иванова определен отец Димитрий Николаевич Матвеев (до 1862 г.).
С течением времени старая деревянная церковь ветшала, и трудно сказать, как долго простояла она и перестраивалась ли. Однако известно, что в 1773 году (в ознаменование 100-летнего юбилея со дня постройки церкви в селе Роговатое) была заложена новая, опять-таки деревянным зданием в «то ж именование» церковь преподобного Сергия Радонежского.
В связи с увеличением численности сельского населения в 1796 году был открыт второй штат, и на священническое место определен диакон Иван Васильевич Садовский, прослуживший на одном месте вплоть до 1826 года.
Строительство каменного здания храма
При отце Иване Садовском в 1810 году началось строительство каменного здания храма. Церковь строилась на средства местного дворянства и приходской общины. Возглавлял строительство нового храма священник Петр Иванов – родственник местного помещика, состоятельный человек. В постройке храма активное участие принимал помещик – церковный староста — поручик Василий Иванович Харкиевич, имевший в округе села небольшое имение, землю и крестьян.
Строители при возведении храма руководствовались «Правилами», где утверждалось, что «…церкви принадлежат к числу главнейших зданий, сколько по искусству, потребному для их сооружения, столько же и по предмету их назначения. По сему они должны быть возводимы в таких местах, кои бы соответствовали важности сего предмета, и при том, благоприятствуя внешней благовидности сих зданий и удобнейшему обозрению в подробностях красоты частей их, делали бы самыя сии здания украшением окрестностей». Площадь, отведённая Роговатовской сельской общиной под храм, достигала 1 га.
Здание храма села Роговатое имело крестообразную форму. Храмовая часть церкви представляла собой массивный куб, увенчанный ротондой, прорезанной 12 окнами со сферическим куполом в форме древнерусского шлема. С юга и севера к центральному объему примыкали шестиколонные тосканские портики приделов, с востока – объем алтарной части с аналогичным пилястровым портиком, с запада – удлинённый объём трапезной, торцевой фасад которой также оформлен портиком. Над притвором устроена деревянная многоярусная колокольня (видимо, из-за отсутствия средств на возведение каменной колокольни). Наружный вид здания при всей простоте конструкции был чрезвычайно пропорционален. Для определения вместимости в дореволюционных справочниках указывалось следующее: «Общая площадь средней части и трапезной рассчитывается так, чтобы в большие праздники удобно поместились все прихожане, полагая 18 человек на квадратную сажень. Допуская же скученность, можно считать 24 человека на квадратную сажень». Следуя данным указаниям и зная из архивных источников некоторые размеры храма, рассчитали среднюю вместимость храма, она составила 1700 человек, а максимальная вместимость – около 3000 человек.
По замыслу архитектора, церковь была трехпридельной, соответственно количеству престолов и алтарей в храме.
25 сентября 1818 года с торжественным молебном в Роговатом был освящен главный придел во имя Живоначальной Троицы. Отныне церковь стала именоваться Троицкой. Кроме главного престола, роговатовский храм имел два придельных: правый — во имя преподобного Сергия Радонежского, освящён в 1819 году, иконостас этого придела был сделан из иконостаса прежней деревянной церкви; левый — во имя святителя Николая Мирликийского Чудотворца, освящён 25 сентября 1822 года.
Позже к сельской церкви был определен священник Алексий Алексеевский, а в 1854 году на место умершего отца Алексия определен его сын, студент Михаил Алексеевич Алексеевский. С 1862 года священствует отец Михаил Долгополов, а с 1869 года — отец Василий Орлов.
Шло время. По мере роста численности прихода (в 1816 г. – 3 046 душ, в 1850 г. – 4 147 душ) увеличилось и количество прихожан. В связи с этим обстоятельством в 1829 году «по довольному количеству приходских дворов» открыт третий штат. Штатным священником назначен студент Андрей Синявский. С 1842 года священствует Никандр Данилов. В 1857 году, вероятно, на место отца Никандра определен студент Лука Димитриевич Саввин. В 1867 году третий штат закрыт. С тех пор причт состоял из 2 священников, диакона и 2 псаломщиков.
Из архивных документов известно, что в конце XIX века при храме служили два священника: протоиерей Петр Семенович Сенявский и священник Петр Васильевич Донецкий. С 1888 года — священник Александр Георгиевич Павлов, а с 1894 года священник Феодор Михайлович Алексеевский.
Храм в XIX веке
С 30-х годов XIX века в храме проводились разного рода ремонтные работы. В 1835 году была заменена ветхая крыша, в 1841 году восстановлен иконостас. В 1847 году благочинный сообщает в консисторию о ветхости старой деревянной колокольни, угрожающей падением, и деревянной ограды вокруг церкви. Ограду каменную сделали в следующем 1848 году. Видимо, с этого же времени начались переделки храма с целью строительства каменной колокольни над притвором.
Одноярусную кирпичную колокольню высотой около 60 аршин (42,6 м) поставили в 1857 году. Колокольня располагалась над западной частью притвора, и ее высота превышала высоту центрального купола. На колокольне устроено шесть малых колоколов и один большой, весом в 204 пуда, то есть более 3 тонн.
Старожилы рассказывали , что большой колокол Роговатовской церкви якобы подарен императрицей Екатериной II.
По мнению исследователей, в основе этой легенды лежит исторический факт, связанный с посещением российским императором Воронежской губернии. А именно — когда Александр I проездом из Воронежа в Курск 25 июля 1820 года вместе с сопровождающей его свитой имел ночлег в г. Нижнедевицк. И надо думать, что такое событие не могло пройти без участия представителей уездного дворянства, духовенства и разных «депутаций» от состоятельных однодворцев. Тем более, что это событие по времени совпадает с завершением строительства новой каменной церкви в селе Роговатое. Отсюда и предположение автора о вкладе императора и легенда о подаренном колоколе.
В завершенном виде роговатовский храм представлял собою блестящее исполнение проекта в стиле позднего Екатерининского классицизма. Церковь стала украшением села, являя собой подлинное произведение народного мастерства. Попадая в Роговатое, все дивились на величественный сельский храм с огромными колоннадами по числу церковных престолов, фигурными пилястрами, карнизами, оконными венчиками и прочими архитектурными изысками подстать любому губернскому храму. Привлеченные великолепием роговатовской церкви, приезжие обязательно заходили в храм поклониться Богу и были не менее поражены внутренним убранством. Благодаря удачному расположению основных столпов и массе окон в центральном куполе, храм был залит морем света. Больших окон в церкви было 32, малых — 14. Величественность внутреннего вида усиливалась грандиозным иконостасом длиной 23,25 аршин (16,5 м), высотой 13,5 аршин (9,6 м) с серебряными окладами на царских вратах и золочеными паникадилами на сотни свечей в центре купола.
В 1858 году в приделе преподобного Сергия Радонежского была «устроена новая иконопись», а в 1861 году «сделано то ж» в приделе святителя Николая Чудотворца. Главный Троицкий иконостас переделывался два раза – в 1868 и 1885 годах.
Мятежный XX век
XX век церковь встречала, сверкая позолотой и красками, так как в 1900 году были отреставрированы оба придельных иконостаса и вся внутренняя живопись храма. Крыша церкви и сторожки были вновь перекрыты железом и окрашены в зеленый цвет.
После Октябрьской революции новая власть дважды посягала на святыню. Первый раз во время изъятия церковных ценностей в 1922 году. Со слов Владимира Васильевича Юдина, правнука ктитора разрушенного храма, события в 1922 году развивались по следующему сценарию: в один из теплых весенних дней к храму на подводах приехал отряд сотрудников НКВД. Возле церкви собралось много народа, все замерли в ожидании. Чекисты выставили вооруженную охрану у храма. Священнослужителей, а в тот момент в селе проживало три священника — настоятель и два заштатных «по возрасту», попросили не вмешиваться. Изыматели прошли в храм, собрали все, что посчитали более или менее ценным, и погрузили на подводы. Наблюдая такую картину, женщины подняли плач и крик. Им пригрозили расправой, если не успокоятся: «вон два пулемета, сейчас всех постреляем…». Говорят, увезли изъятое в Нижнедевицк.
Второй раз власть посягнула на храм во время коллективизации.
Общий согласованный разгром церквей в нашем крае начался в конце 1929 года, в момент, когда по всей стране была объявлена кампания по снятию колоколов с церковных зданий. Старооскольский окружной комитет ВКП(б) принял решение взять в храмах округа 10 тысяч пудов меди на сумму 130 тысяч рублей. «Половина полученных средств, — подчеркивалось в решении, — пойдет в государственный фонд индустриализации, и половина — на тракторизацию округа», — информировала читателей статья в газете «Путь Октября» 1 октября 1930 года. В статье победно сообщалось об отправке колокольной меди «в подарок заводам республики».
Партийно-государственное руководство страны публично осуждало гонения на церковь. В постановлении ЦК ВКП(б) «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении» (14 марта 1930 г.) местным властям предписывалось «решительно прекратить практику закрытия церквей в административном порядке… За издевательские выходки в отношении религиозных чувств крестьян и крестьянок привлекать виновных к строжайшей ответственности». Однако эти грозные указания и заверения не соответствовали действительным намерениям. Практика закрытия церквей не только продолжалась, но и значительно усилилась. Комиссия по церковным делам при Облисполкоме Центрально-Черноземной области в апреле 1930 года констатировала, что «извращения и искривления в вопросе закрытия церквей имели особо массовый характер в округах Старооскольском и Льговском».
Тогда же получила развитие практика использовать церковные постройки под продовольственные склады. Чаще всего в них хранили зерно, собранное в колхозах и изъятое у крестьян в ходе хлебозаготовок. Старожилы вспоминают, что за неимением зернохранилищ в некоторых селах семенное зерно ссыпали в церковь. Это санкционировалось сверху. Такие действия в конце октября 1929 года в селе Роговатом вызвали бурю волнений.
Из воспоминаний заведующего отделом пропаганды и агитации Шаталовского района: «По приезду в село мы увидели, как сотни мужчин и женщин под колокольный звон тащили зерно из церкви, имея при себе в качестве средств защиты вилы, топоры, колья. Наша миссия заключалась в уговоре восставших прекратить безобразия, а применять репрессивные меры к зачинщикам бунта пока не разрешалось. Лишь потом при раскулачивании стали применять силы принуждения».
То же событие в сводках ОГПУ описывается несколько иначе.
«Село Роговатое. 24 октября, 1929 год. В связи с занятием церкви под ссыпной пункт (предварительной работы не велось партячейкой), по набатному звону собралось до 2000 человек с преобладанием женщин, в большинстве кулаков. Собравшиеся требовали не ссыпать хлеб в помещении церкви, среди них часть была с вилами, дубинками, топорами, лопатами, кочергами и т.д. Выступление перерастало в волнение против правительственных мер по хлебозаготовкам, были крики «о нормах», «у нас грабят хлеб». Прибывшие работники района выступили с разъяснениями. На ночь в церкви было оставлено 100 дежурных женщин».
Со слов партийного работника, «женщины собрались и бежали, как на пожар, к церкви, чтобы отнять ее…». И этим «сделавшимся как звери бабам» удалось отстоять храм. Благодаря им церковь так и не закрыли. Женщины были главной опорой церкви в деревне, они играли важную роль как смотрительницы и верные прихожанки, поэтому естественно, что нападки на церковь отражались на них наиболее остро. Более того, защищая церковь, женщины защищали и свою общину, поскольку церковь была символом ее цельности и единства.
Бабий бунт обычно завершался без применения силы со стороны государства. Обычно дело заканчивалось тем, что власть находила несколько виновных из числа местных жителей — кулаков и простых крестьян, — а женщинам предписывались либо незначительные наказания, либо их действия оставались без внимания. Изучая архивные источники, историки сделали вывод, что женщин практически не судили по статье 58 УК о контрреволюционных выступлениях, по этой статье обычно проходили мужчины. В случае с бабьим бунтом в селе Роговатое ОГПУ провело следственные мероприятия (дело № 43). Результат: привлечено к ответственности и осуждено 32 человека.
При изучении списков репрессированных жителей села Роговатое внимание привлекает группа лиц, арестованных 25-27 октября 1929 года (по времени событие совпадает с бабьим бунтом) и осужденных 3 декабря 1929 года.
В списке участников волнений — пять роговатовских женщин в возрасте от 30 до 67 лет. Все они обвинялись по ст. 58 ч. 2 п. 10, ст. 58 п. 11 УК. Это означало антисоветскую пропаганду и участие в контрреволюционной организации. Тем самым власть признавала бунт роговатовских женщин явлением опасным для основ государства. Их ожидало длительное тюремное заключение.
В этом списке недостает имени сельского священника — отца Виталия Станкова, также арестованного и расстрелянного ОГПУ. В селе после ареста отца Виталия осталась его семья — жена и двое детей семи и двух лет. Судьба их стала известна в конце 1990-х годов, когда на адрес сельсовета пришло письмо от женщины, назвавшейся Августиной, дочерью расстрелянного в 1929 году в Старом Осколе отца Виталия Станкова. В своем письме она рассказала, что маму расстреляли вслед за отцом, а их с братом отправили в детский дом, где она жила до того времени, пока не окончила школу.
Зимой 1934 года с колокольни роговатовского храма был сброшен большой колокол и сняты малые колокола. Затем принялись за колокольню. Подрубив кирпичи и разобрав часть стены, разрушители храма уложили туда бревна, пропитанные смолой, чтобы горели лучше. Когда все бревна прогорели, колокольня обрушилась. Народу в тот день возле храма собралось очень много, женщины плакали.
Летом того же года церковь была закрыта. Церковную утварь, по аналогии с 1922 годом, представители власти сгрузили на подводы и увезли, колокола чуть ранее, вероятнее всего, пошли на переплавку.
По воспоминаниям старожилов, с 1929 по 1934 годы в храме до момента закрытия служили еще несколько священников. Из архивных источников известно, что священник Матвей Кузнецов, служивший в храме села Роговатое, в конце 1930-х годов подвергся аресту. Более о судьбе батюшки ничего не известно.
В конце 1930-х годов из закрытого храма вывезли все церковное имущество. Что-то люди смогли спасти, припрятав дома, а опустевшее здание так и простояло всю войну.
В послевоенные годы в пустующее здание поместили мастерскую машинно-тракторной станции (МТС). В 1954 году село Роговатое вошло в состав Старооскольского района Белгородской области, а в 1956 году здание церкви было разобрано, МТС перебазировалась в новое здание.
На несколько десятков лет замерла духовная жизнь села, пока в начале 1990-х годов по инициативе администрации Старого Оскола и Старооскольского района не было принято решение построить новый храм на месте исчезнувшей святыни. К тому времени на этом месте уже воздвигли памятник жителям села Роговатое, павшим на фронтах Великой Отечественной войны, в основании которого оставили сохранившуюся часть кирпичной стены разрушенной церкви. Окончательно площадку для строительства храма выбрали чуть в стороне от исторического места. Начались строительные работы, которые из-за отсутствия финансирования пришлось приостановить на неопределенное время.
Прошло несколько лет. Решение о строительстве храма было принято вновь в 1999 году во время избирательной кампании депутата на встрече с жителями села Роговатое. Андрей Владимирович Скоч расспрашивал о нуждах села, а в конце встречи спросил у роговатовцев, какой бы наказ они хотели ему дать. Народ не растерялся: и телефонную связь просили в каждый дом провести, и разные другие блага. Тогда священник Николай Химин сказал: «Все это у нас будет, что же мы только для тела просим…». Народ поддержал просьбу священника о строительстве храма. Андрей Владимирович заверил, что к престольному празднику – к 8 октября 2000 года — храм в селе будет. Кандидат дал обещание и сдержал свое слово.
4 июня 2000 года был заложен первый камень в основание храма прп. Сергия Радонежского, а уже 11 сентября транспорт отправился за куполами и кровлей. Возводил храм фонд «Поколение», возглавляемый в те годы депутатом Госдумы Андреем Владимировичем Скочем. Подрядчик – УКС администрации Старого Оскола, субподрядчик – строительная организация ОЭМК. Со слов строителей, впервые взявшихся за такую работу, у них была огромная внутренняя ответственность, потому что ошибок допускать было нельзя. За время вынужденной приостановки строительных работ произошла просадка грунта, и было принято решение всё разобрать, а для прочности фундамента уложить монолитную бетонную плиту под всем храмом.
Строительные работы шли в быстром темпе. Местные жители с удивлением наблюдали за их работой. Они были бы рады чем-либо помочь, но все на стройке было механизировано. И все же при этом спешка не допускалась. Каждый кирпич ложился на строго отведенное место, в противном случае кладка разрушалась и возводилась заново. Храм был построен за четыре месяца. Наступил долгожданный момент, когда все основные строительные работы были завершены.
В дождливый осенний день 7 октября 2000 года архиепископ Белгородский и Старооскольский Иоанн (Попов) освятил храм во имя прп. Сергия Радонежского, увенчанный пятью золотыми куполами. Владыке сослужили священники Старооскольского округа — благочинный, настоятель Александро-Невского кафедрального собора протоиерей Алексий Зорин, настоятель Пантелеимоновского храма с. Долгая Поляна протоиерей Василий Рачок, настоятель Свято-Никольского храма с. Незнамово иерей Сергий Шумских. Во время Божественной Литургии в храме присутствовали представители государственной власти области и города: депутат Государственной Думы А.В. Скоч, заместитель главы областной администрации А.В. Романцов, мэр Старого Оскола Н.П. Шевченко.
В начале 2000 года началось строительство храма, курировал которое, по благословению владыки Иоанна, священник Николай Химин († 2010 г.), приехавший в село в 1990-е годы. Сельская администрация на время строительных работ выделила помещение детского сада под молитвенную комнату. Со слов местных жителей, батюшка многое делал своими руками, а в остальном помогали прихожане и спонсоры, с которыми он умел находить общий язык. Отец Николай своими силами оборудовал молитвенную комнату, где он проводил службы — вплоть до завершения строительства нового храма. На службах почти не было молодежи и сельской интеллигенции. Только немногие старики, а все больше старушки, составляли главную часть немногочисленного прихода. Прошел не один год, прежде чем потянулись прихожане к свету, поверили этому умному и доброму человеку. Очень любил батюшка детей, и они с радостью шли к нему в храм. Для них у батюшки было много добрых и ласковых слов. В Роговатом он прослужил 14 лет, больше половины из своего пастырского стажа.
На место почившего отца Николая настоятелем храма прп. Сергия Радонежского владыка Иоанн определил иерея Василия Химина, служившего до того в храме Рождества Пресвятой Богородицы села Ивановка. Селяне, знавшие батюшку еще подростком, восприняли его как своего, старшее поколение отнеслось к нему по-отечески. Отец Василий считает, что «священник должен жить на приходе». Он уверен в том, что если священник не живет в селе, то приход не развивается. Люди приходят, заказывают требы, но общины нет. Нужно вместе с людьми трудиться, тогда и люди будут помогать.
Храм благоустроен, в иконостасе писаные иконы, оградка у амвона «золоченая». Жители села стараются помогать не только денежными вложениями, но и собственным трудом: снег разгребают, цветы высаживают, даже отопительную систему налаживают.
Отец Василий еженедельно бывает в школе, в которой обучается более 170 детей. Батюшку часто приглашают на уроки православной культуры. Старшеклассники задают много вопросов о современной жизни. Стали ходить в храм на службу, исповедоваться и причащаться, особенно стараются придти перед экзаменами.
Есть в селе старинный источник, прозванный в народе «Иордань» — тридцать лет он был в запустении. Не так давно старые деревья спилили, над источником поставили сруб. Мечтает отец Василий и о купели у старинного источника. Ведь самое важное — чтобы духовная жизнь роговатовцев стала центром повседневной жизни селян.
Светлана Шестакова.
В статье использованы исторические материалы краеведа Владимира Юдина, современные фотографии Светланы Воронцовой и Вадима Москалева.