Господь срывает с древа жизни зрелые плоды
11 июля 1984 года настоятель Александро-Невского храма протоиерей Анатолий Богута и члены его семьи погибли в автокатастрофе
Детство в Почаеве
Жизнь будущего протоиерея Анатолия Богуты ничем не отличалась от жизни мальчишек 1930-1940-х годов: помогал родителям по хозяйству, присматривал за младшей сестрой – непоседой Любой, учился в школе, а главное – никогда не пропускал ни одной службы в храме.
Рассказывает Любовь Алексеевна Руменко, сестра протоиерея Анатолия Богуты:
– Мы с братом родились в Почаеве – небольшом городке, где все друг друга знали. Город был окружен небольшими районами, напоминающими местные слободы. Юридика – один из таких районов, имевший в то время статус села в Почаевском районе Тернопольской области. В нем мы и жили.
Анатолий в детстве был моей самой главной нянькой в доме, потому что папа с мамой работали то в поле, то в огородах. Не раз 12-летний Анатолий оставался в доме за старшего. Он не только ухаживал за мной, но и присматривал за домом. Семья наша не из богатых, но хозяйство по тем временам было у нас большое: две коровы, лошадь, домашняя птица. Это все было на плечах брата. Если мама по какой-то причине оставалась дома, то папа в поле с собой брал Толика. Очень хорошо помню школьные годы. Наша семья верующая, и мы постоянно ходили в Почаевскую Лавру, в Успенский храм – других храмов не было. Это были первые годы Советской власти в Западной Украине, которая в составе Советского государства находилась с 1 ноября 1939 года. Тогда еще власть не сильно прижимала. А в школе было жестко. Анатолий не был ни пионером, ни комсомольцем. Со стороны школьной администрации ему постоянно делались замечания, его постоянно выставляли на общешкольной линейке перед всеми и требовали, чтобы он сказал, что ходить в церковь больше не будет. А он молча голову опустит и только машет ею – дескать, «нет». По большим православным праздникам брат не в школу ходил, а в храм. Его учителя подходили в школе ко мне, ребенку, и на ушко так тихонечко говорили: «Передай Толику – Христос Воскресе». Доверие было.
Любовь к церкви и молитве, глубокая вера в Бога спасали Анатолия в трудные моменты жизни. После войны разбойничали в округе бандеровцы – местные их называли «лесовиками». Жили разбоем и грабежами. Забирали одежду, продукты – все, что могло бы пригодиться. Приходили ночью к тем, кто воевал за Советскую власть.
– А у нас папа только домой вернулся, и, конечно, про него лесовики знали, – рассказывает Любовь Алексеевна. – Мы, что смогли, в доме по углам попрятали. Папа с мамой в те годы дома вообще редко ночевали, потому что бандеровцы взрослых убивали, но детей могли не тронуть. Однажды ночью лесовики пришли и к нам. В доме только мы с братом. Они стали все обыскивать. Вдруг брат закричал так, что голос потерял: «Вы в лесу прячетесь, а мой папа на войне был!». Они его к стене ставят: «Убьем». А он им говорит: «Не убьете, у меня крестик есть!». И собой меня закрыл – в уголок прижал, сам – грудь вперед. Посмотрели на него, один другому сказал: «Да что с него возьмешь. Дурной, он и есть дурной, пошли». Забрали все, что нашли, и ушли. Я этого никогда не забуду!
Глубока была вера Анатолия, с детских лет мечтавшего о пастырском служении.
Благословение отца Николая
Продолжая свой рассказ, Любовь Алексеевна вспоминает:
– Я была еще ребенком, когда Анатолий решил принять монашеский постриг. Припоминается мне, что в Почаевской Лавре в то время (в начале 1950-х годов) насельниками были схимник Николай и схимник Кукша. Мой брат окормлялся у отца Николая. Окончив школу, Анатолий приходит к отцу Николаю за благословением на монашество, а тот ему говорит: «Ты не спеши в монахи. Поучись в семинарии, а тогда уже как Господь управит». И брат с двумя товарищами поехал в Москву поступать. Волнение больше присутствовало у нас, у родных: поступит или нет. Он знал молитвы, читал на церковнославянском языке. Всех поступающих в семинарию вызывали на разъяснительную беседу в спец. структуры. Кто-то отказался поступать, а он – нет. Анатолий следовал словам отца Николая, – ведь это была его мечта, других вариантов для него не существовало. В семинарии он учился очень хорошо, его сразу заметили. Пел в хоре Троице-Сергиевой Лавры, обладал очень хорошим голосом. Там же, в Москве, окончил Духовную академию со степенью кандидата Богословия и подал прошение на имя правящего архиерея о назначении его на пастырское служение в Курскую и Белгородскую епархию.
В 1959 году в Курской и Белгородской епархии умерло 19 священников, ушло за штат по болезни и старости 12 священников. Епархия остро нуждалась в священниках. Прошение было удовлетворено.
19 февраля 1960 года за Божественной литургией в Курском Знаменском кафедральном соборе кандидат Богословия Анатолий Алексеевич Богута посвящен епископом Курским и Белгородским Леонидом (Поляковым) в сан диакона, а 21 февраля 1960 года – в сан священника. По рукоположении во иерея отец Анатолий отправляется к месту служения – настоятелем Александро-Невского храма, что в Гуменской слободе г. Старый Оскол.
«Большая благодарность за священника отца Анатолия»
В феврале 1960 года на место протоиерея Антония Касьянова, переведенного по семейным обстоятельствам в Курск, прибыл иерей Анатолий Богута. При личной встрече бывший настоятель напутствовал только что рукоположенного священника: «Ты – Анатолий, а я – Антоний. Держи храм, как я держал, никому не отдавай». Данное слово преемник сдержал.
Опытные священники недоверчиво отнеслись к молодому благочинному, называя его «комсомольцем» и считая, что он закроет все храмы в округе. Однако их опасения не оправдались. Несмотря на то, что в годы правления Хрущева гонения на Церковь возобновились с новой силой, в Старооскольском благочинии закрылся только один храм – Вознесенский в слободе Казацкой, и то потому, что настоятель был почислен за штат. А новый священник на его место не определен…
Вспоминает протоиерей Александр Богута, настоятель Крестовоздвиженского храма Ямской слободы г. Старый Оскол, сын протоиерея Анатолия Богуты:
– Мой отец был назначен настоятелем Александро-Невского храма в 1960 году. Это был его первый приход. Храм сильно пострадал в годы войны. Ремонт требовался серьезный. Главной проблемой была крыша: она вся проржавела и текла. И это было одно из самых первых дел.
– Когда отец Анатолий приехал к месту своего служения, – вспоминает сестра Любовь Алексеевна, – храм находился в плачевном состоянии. Кое-где зияли огромные дыры, чем-то огороженные и прикрытые. Он сразу начал принимать меры: за что сам возьмется, что-то мужчин попросит, а что и бабушки сделают. И как только он начал хлопотать и заботиться о храме, люди поняли – «наш человек», и потянулись к батюшке.
В этом же 1960 году церковный совет и прихожане Гуменской церкви отправляют телеграмму в Курск, епископу Леониду: «Большая благодарность за священника отца Анатолия». Уж очень понравился молодой священник людям – как говорится, пришелся по сердцу. В апреле 1960 года, поздравляя епископа Курского и Белгородского Леонида (Полякова) со Светлым Праздником Христова Воскресения, верующие выражали свою благодарность владыке за назначение батюшки к Гуменской церкви: «отцу Анатолию присущи качества глубокой веры, усердия, скромности, бескорыстия и возвышенной чистоты». «Эти качества влекут к нему сердца людей». «Никогда еще в нашем храме не было такого служения в Великий пост, как в нынешнем году при усердии отца Анатолия. С умилением, трогательной любовью и заботой относятся к нему прихожане».
5 июля 1960 года отец Анатолий был назначен благочинным Старооскольского округа. В том же году батюшка «за усердное служение Церкви Божией» епископом Курским и Белгородским Леонидом (Поляковым) был награжден набедренником, камилавкою, а в 1962 году – наперсным крестом.
«Я Богу буду служить»
Территория Старооскольского благочиннического округа была довольно обширной. В ее состав входили действующие церкви Старооскольского и Шаталовского районов Белгородской области. 1 августа 1960 года к ним присоединились Новооскольский и Великомихайловский районы. Чуть позже благочиние вновь расширило свои границы за счет Чернянского, Валуйского и Губкинского районов. Многие храмы находились в плачевном состоянии, молодой смены для состарившихся священников не было. На приходах приходилось решать разные вопросы: от соблюдения уставных правил в богослужении до хозяйственных. Отец Анатолий к священникам относился всегда со вниманием, был для них «заступником».
А еще нужно было постоянно решать вопросы с чиновниками разного уровня, иногда и батюшку «отстоять». Так что с местной властью отношения складывались непростые.
По воспоминаниям работницы Александро-Невского храма Валентины Васильевны Тепловой, отца Анатолия несколько раз вызывали в горисполком и предлагали отказаться от священнического сана. Взамен обещали хорошую работу и высокую зарплату. Но отец Анатолий всегда был тверд и отказывался, говоря: «Я Богу буду служить».
Работница храма Лариса Викторовна Маркова рассказывает:
– В начале 1960-х годов в городе была закрыта Вознесенская церковь. Отцу Анатолию предлагали закрыть Александро-Невский храм, якобы на ремонт или в связи с эпидемией гриппа. Но я помню, как он говорил, что если закрыть храм хоть на один день, то городская власть закроет храм навсегда. Батюшка храм отстоял. Его не закрывали ни на один день, даже если проводились какие-либо ремонтные работы.
– Время тяжелое было, – рассказывает протоиерей Александр Богута. – Уполномоченные по делам религий имели буквально архиерейскую власть. За папой и ночью приходили, и днем вызывали «на разговор». Было несколько попыток перевода… Помню мамины переживания и слезы по ночам. Но папа всегда говорил: «Пришел, служи на одном месте, до смерти».
То ли по причине желания городских властей связать священника по рукам и ногам, подчеркнув в очередной раз его бесправное положение, то ли по инициативе очередных «доброжелателей» в начале 1960-х годов отец Анатолий был назначен на другой приход. Но благодаря слезным мольбам прихожан и по воле Божией правящий архиерей оставляет батюшку при Александро-Невском храме.
– В те годы совершать Крестные ходы вокруг храма и по улице было запрещено, – повествует о времени служения отца протоиерей Александр Богута. – Поэтому папа проводил их внутри храма. Категорически запрещалось проводить и ночные службы. Приходилось Всенощные служить рано утром. Практически на каждой службе был соглядатай. Непременно он присутствовал по большим праздникам – на Пасху и Рождество. Внимательно слушал проповеди: искал в словах отца, за что можно было бы привлечь. Вот такая жизнь была – в постоянном напряжении.
Прихожане вспоминают, что даже когда приезжал правящий архиерей, не устраивали торжественной встречи, не звучал колокольный звон. Владыку быстро провожали в храм и плотно закрывали двери. Только в праздник Пасхи прихожане собирались на улице: скрываясь в зелени сада в ограде храма, батюшка освящал куличи. Все происходило очень быстро, без огласки.
За усердные труды на пользу Церкви
В 1972 году возобновляется регистрация церковных обществ. Однако говорить о подлинной свободе религиозной жизни еще не приходилось, хотя в храме стали появляться и молодые прихожане. Городские власти продолжали жестко контролировать исполнение закона «О религиозных культах». Горисполком своим решением обязал бюро ЗАГС и инспектора по культуре «постоянно работать над усовершенствованием проведения и внедрения в быт советских людей новых гражданских обрядов»; главврачей медицинских учреждений города – «организовать разъяснительную работу о вреде крещения детей, привлекать к этой работе весь медицинский персонал».
Несмотря на это, в богослужебные дни церковь не пустовала: в воскресные дни, в пост было много исповедников, каждые субботу и воскресенье крестилось по 15-20 человек.
– Я с девятнадцати лет ходила на службы в Александро-Невский храм. И, конечно, хорошо помню настоятеля – отца Анатолия Богуту, – рассказывает работница храма Валентина Васильевна Теплова. – Он был очень серьезный, строгий до службы батюшка. Если кто зашумит в храме, отец Анатолий обернется, глазом поведет – и все, тишина. Но в то же время к людям был доброжелателен и милостив. Я не помню, чтобы кто-то ушел от него, не получив утешения и совета. Матушка пела на клиросе. У нее был удивительный голос – проникновенный и нежный.
Архиепископ Курский и Белгородский Серафим (Никитин) в характеристике протоиерея Анатолия Богуты подчеркивал: «Своей усердной пастырской деятельностью сделал приход, находившийся до него в плачевном состоянии, одним из лучших в области. Хороший проповедник, тактичный и сердечный в обращении с верующими, он завоевал заслуженную с их стороны любовь и уважение. Является одним из лучших благочинных епархии».
«За усердные труды на пользу Православной Церкви ко дню Праздника Святой Пасхи» священник Анатолий Богута в 1970 году был награжден саном протоиерея, в 1974 году – палицей, в 1979 году – крестом с украшениями, а в 1983 году – митрой.
Старооскольцы сохранили добрую память о батюшке
11 июля 1984 года настоятель Александро-Невского храма протоиерей Анатолий Богута и члены его семьи попали в автокатастрофу.
– Вечером 11 июля 1984 года мы пришли на Всенощную и ждем, когда отец Анатолий откроет храм, – вспоминает прихожанка Елена Фроловна Котенева. – Должна быть праздничная служба в день святых апостолов Петра и Павла. Но батюшки все нет. И тут приехала милиция и сообщила, что батюшка погиб. Такой крик и плач поднялся… Почти два дня народ шел в храм, чтобы проститься, и конца все не было.
На похороны отца Анатолия собралось огромное количество горожан. Многие сохранили добрую память о батюшке до сих пор.
– Уход отца Анатолия и его членов семьи – это не трагическая случайность, а Божий промысел, – сказал на панихиде в день поминовения протоиерея Анатолия Богуты настоятель Александро-Невского собора протоиерей Алексий Зорин. – Господь срывает с древа жизни зрелые плоды. Но плоды земных трудов почившего остались. Сын и внуки посвятили свою жизнь Господу. Наши молитвы будут не столько в помощь отцу Анатолию, сколько во спасение нам.
Светлана Шестакова