Фотография рядом с иконой

Воспоминания о священномученике Онуфрии

Семь десятков лет прошло с той поры, как священномученик Онуфрий (Гагалюк) был взят под стражу и увезен из Старого Оскола. Говорят, что он обещал своим духовным чадам: «Я вернусь, но только совсем стареньким и вы меня не узнаете».
И действительно вернулся…
В середине девяностых в храмах города появились иконы владыки, прославленного сначала как местночтимого святого в Харьковской, Курской, Белгородской епархиях. А на Архиреерейском соборе 2000 года состоялась общецерковная канонизация священномученика Онуфрия в сонме новомучеников и исповедников российских.
Однако те, кому посчастливилось общаться с владыкой во время его земной жизни, не сразу узнали в иконописном лике своего святителя. Так же и апостолы не сразу узнали Христа, явившегося им после Своего Воскресения в преображенном виде.
Задолго до прославления святителя и в Харькове, и в Старом Осколе, и в других городах, где служил архиепископ Онуфрий, в жилищах православных христиан можно было встретить его фотографии по соседству с иконами. Эти снимки владыка дарил на молитвенную память своим духовным чадам.
В семье Марии Константиновны Кузнецовой — две фотографии, подаренных священномучеником Онуфрием. Одна — в домашнем иконостасе, вторая — у дочери Валентины. Та за последние годы только дважды разлучилась со снимком: когда отправляла свою дочку сдавать вступительные экзамены в институт (экзамены сданы успешно) и когда позволила сканировать фото для газетной публикации.
Мария Константиновна родилась и живет в слободе Стрелецкой вот уже 85 лет. Сейчас она — прихожанка Свято-Троицкого храма. А когда-то ходила молиться в Богоявленский собор, в котором и служил владыка в годы своего пребывания в Старом Осколе.
— Голос у него был такой, что я просто не могу объяснить, — вспоминает она. — Необыкновенный. Прямо лился. Сейчас нет таких голосов. Владыка был высокий, худой. Говорили, что в Великий Пост он питается одной просфорой в день. Иногда кашлял. Такой сухой кашель. Цвет лица бледный. Видно, были у него какие-то болезни. Ведь его то и дело из тюрьмы в тюрьму перегоняли.
В Старый Оскол священномученик Онуфрий приехал из уральской ссылки. И здесь он был вынужден каждые десять дней ходить в НКВД отмечаться. Когда владыка заходил в кабинет, «комитетчики» невольно вставали. Потом удивленно спрашивали друг друга: «Ты чего встал?» «А ты чего?» Поднимала их неведомая им сила. И даже давая себе зарок никогда впредь не реагировать на приход «гражданина Гагалюка» таким образом, не могли себя сдержать.
Однажды святителю в НКВД устроили очную ставку с Захаром Саплиным, публично снявшим с себя священнический сан. Его власти нередко задействовали в качестве ходячего пособия по научному атеизму. Давали ему различные награды и грамоты за активное участие в общественной жизни города. Позволили преподавать историю в учебных заведениях. Частенько на вечерах, посвященных борьбе с религиозным мракобесием, вспоминали, как Саплин на сцене Дома Культуры, публично снимал с себя священнические одежды и, вроде бы даже топтал их.
Так вот в очередной приход в НКВД на владыку оказали психологическое давление.
— Вот, — говорят, указывая на Саплина, — человек осознал свои религиозные заблуждения и теперь живет спокойно. Почему бы вам не последовать его примеру?
— Иуда предал Христа за 30 сребренников, а ты за сколько? — спросил священномученик Онуфрий у вероотступника и повелительно добавил. — Захария, вынь иконы из сундука и молись.
Отрекшийся священник побледнел. О том, что он спрятал свои иконы в сундук никому не было известно.
— Владыка прозорливым был, — вспоминает Мария Константиновна. — Незадолго до своего ареста он нам с сестрой говорил: «Скажите вашей маме, чтобы она ко мне обязательно пришла». Он и раньше маму звал, но та робела к нему подходить. Страх какой-то находил. Сатана, наверное, не пускал. А после богослужения, которое оказалось последним на старооскольской кафедре, мама подошла под благословение, и владыка ей сказал: «Чадо, молись!» Он хотел укрепить ее перед тяжелым испытанием, которое постигло через некоторое время нашу семью. Умерла моя сестра Неонила. Она была старше меня всего на полтора года. Мама так горевала о смерти дочери, что даже хотела под поезд ложиться. Я — страшная, а Нила красивая была. Ее все наездницей называли… Нила и я были знакомы с Верою, племянницей хозяйки дома на улице Пролетарской, где квартировал владыка. Мы туда ходили в гости, приносили владыке Онуфрию клубнику (тетя выращивала). Он одну-две ягодки съест при нас. А мы рады. У нас был дальний родственник — мальчик Вася лет двенадцати. Его в домик к владыке принесли на руках, а оттуда он своими ногами пошел. По молитвам владыки Онуфрия исцелился.
Очень часто к владыке Онуфрию приходили домой за утешением, советом, поддержкой. Посетителей он встречал в большой комнате, летом часто беседовал на лавочке у крыльца. Как-то обратилась к нему схимонахиня Иллария. Монастырь, в котором она подвизалась, разорили и матушка пребывала в растерянности. Как спасаться дальше? Владыка благословил ее молиться в Крестовоздвиженском храме.
— К матушке Илларии я тоже ходила, — продолжает рассказ Мария Константиновна. — В старости она совсем сгорбилась, но исправно несла послушание. А когда болезнь окончательно связала матушку, ее племянница увезла в Елец… Кто еще помнит владыку? Да, я уж и не знаю. Ходили к нему Желобковы, но они вымерли. Нету их. Еще одна бегала, но она сейчас куда-то на новый город переехала…

…Говорят, прошлой зимой умер дедушка, который мальчонкой был алтарником у владыки. Тех, кто видел и слышал священномученика Онуфрия, остается все меньше и меньше. Если в вашей семье есть такие люди, позвоните, напишите или просто зайдите к нам в редакцию.

Владимир РУСИН

Фото автора и из домашнего архива М.К.Кузнецовой
«Православное Осколье» — № 31от 8 августа 2003 г.