День святого Николая

Николай собирался в церковь на празднование «Зимнего Николы». Так называли в деревне день памяти Николая-Угодника.
В этом году празднование пришлось на воскресенье, чему мужик был несказанно рад. Не надо было отпрашиваться у начальника и в сто первый раз объяснять, насколько важно ему, Николаю, там быть. Он никогда не пропускал этого дня, как-никак Никола – его святой. И не просто Николай Куликов носил такое же имя, а точно знал, что тезка его святой Николай по жизни ему помогает. Взять хотя бы прошлую осень. Тогда он пошел в соседнюю деревню кое-чего для хозяйства прикупить. Магазин там был новый, товару всякого полным-полно, не то, что у них в стареньком захудалом магазинчике. Вот и хаживал туда иногда Николай. Пешком ходил, потому, как машины не имел. А гонять лошадь из-за каких-то семи километров считал зазорным. Одна она у него была.
Шел он себе по дороге, никому не мешал. Машины тут проезжали редко. Бывало, за всю дорогу ни одной не встретит. А в тот день словно сговорились. Одна промчалась, другая. А третья остановилась прямо около него. Николай уже стал придумывать причину, как повежливее отказаться. Не хотел садиться в машину к незнакомым людям. Денег при себе имел не сказать, что много, но семья жила небогато, и расставаться с честно заработанным не хотелось. Но в машину его никто приглашать не собирался. Едва автомобиль притормозил, из салона вывалились три здоровенных парня.
– Никола, не допусти! – прошептал побелевшими губами Николай и успел перекреститься прежде, чем погрузился в мягкую липкую темноту.
Очнулся он быстро, даже не успел замерзнуть на холодной осенней земле. А когда пришел в себя, ни мужиков, ни машины не было. Вообще на пустой дороге не было ни души. Николай мог бы подумать, что все ему привиделось, но в голове шумело, скулу саднило и глаз заплыл. Однако денежки лежали в кармане нетронутые: все до последнего рублика. Наверное, грабителей спугнула проезжавшая машина… Выручил святой Угодник, не оставил в беде.
До магазина Николай добрался благополучно. А там ему опять повезло. Встретил знакомого мужика из своей деревни. На его машине вдвоем и вернулись.
На другой день поехал Николай в город в храм Николая Чудотворца и заказал своему спасителю благодарственный молебен.
Такой вот случай был в жизни простого деревенского мужика Николая Куликова.
Погода на Николу выдалась холодная. Николай натягивал на себя теплую одежду и слушал, как на кухне сердито гремит кастрюлями супруга Александра. Вообще-то Шурочка его – женщина незлая. Только вот не очень она одобряла частые отлучки супруга в церковь. Дел в доме всегда полно…
Сама Александра посещала храм два раза в год, на Рождество да на Пасху, и считала, что деревенскому человеку этого вполне достаточно. Их старший сын-подросток, названный в честь матери Сашкой, троечник и шалопай, мать в этом вопросе поддерживал. Не по душе ему были отцовы отлучки по воскресеньям, потому что любил Сашка в воскресенье подольше в постели поваляться. Стоило отцу уйти со двора, как у матери немедленно находились для Сашки дела. То вдруг вода в доме заканчивалась, то требовалось дров принести, а то и просто начистить картошки.
Николай слышал, что сын уже проснулся, и вдруг спросил:
– А что, Сашка, может, и ты со мной?
– Еще чего? – взвилась супруга. – Не порти мне парня. Сам непутевый, каждое воскресенье, как на работу, бежишь, и его туда же.
– Так ведь праздник, – возразил Николай.
Сашка мигом смекнул свою выгоду. Поспать ему все равно не дадут, а в церкви, наверное, интересно. Несмотря на то, что в конце лета ему сравнялось двенадцать лет, он не имел никакого представления о том, что происходит в храме, хоть и был крещеным.
В церковь Николай ездил за двенадцать километров в город, и детей, а их было трое, Александра с отцом не отпускала.
– Пойду, – сказал Сашка, быстро вынырнул из-под теплого одеяла и начал натягивать брюки.
– Не пойдешь! – отрезала Александра. – Дел в доме полно. Кто-то должен и мне помогать.
– Не уйдут твои дела, – заступился за сына Николай. – Отведем праздник, да все и переделаем вместе.
– Угу, – обрадовался сын. – Вместе оно быстрее.
Он был уже одет.
– Молодчага, – усмехнулся про себя Николай. – Не каждый новобранец так может. Расторопный парень, хоть и оболтус.
– Уроки надо ему делать, – Александра не теряла надежды удержать сына. – Четверть заканчивается, а у него сплошные «хвосты».
– Да сделаю я эти уроки, – недовольно буркнул Сашка. Учиться он не любил еще больше, чем ухаживать за скотиной или мыть посуду.
Перспектива ехать в город уже завладела подростком, радость наполняла душу, и напоминание о ненавистной геометрии было как зубная боль. Умеет мать в самый неподходящий момент вклиниться. Как холодной водой окатит.
– И то верно, – опять вступился за сына Николай. – Сделает.
И тут Александра вытащила свой главный козырь:
– Так ведь и обуви у него теплой нет. Ботиночки-то тонюсенькие, простудится.
– Нормальные у меня ботинки, – Сашка понял, что мать любой ценой пытается его удержать, и оттого желание пойти с отцом еще сильнее окрепло.
Николай обнял супругу.
– Не сердись, мать. С Богом-то в душе и кротость приходит.
В храме Сашке понравилось. Когда они вошли, служба уже началась, и подростка буквально ошеломило великолепие множества горящих свечей, праздничное пение и, главное, сама атмосфера – торжественная и вместе с тем наполненная какой-то спокойной добротой. Он не сразу заметил, что отец толкает его локтем в бок и шепчет:
– Шапку сними да лоб перекрести.
Сашка сдернул кроличью ушанку и быстро двумя пальцами прошелся от корней волос к переносице, затем от одной брови к другой.
Николай пришел в ужас. У него и мысли не было, что его сын, который успел сравняться ростом с отцом, а мать давно перерос, не имеет представления, как подобает накладывать на себя крест.
Николай украдкой огляделся. Никто на них не смотрел, и было непонятно, заметил ли кто конфуз отпрыска.
– Смотри на меня, и делай, как я, олух, прости меня, Господи! – прошипел Николай и еще раз ткнул сына в бок локтем.
Сашка на «олуха» не обратил внимания, а просто повторил за отцом все его движения и уже после недовольно проворчал:
– Так бы и говорил, что надо перекреститься. А то «лоб перекрести»…
Но вскоре все, что происходило в церкви, так его увлекло, что он и думать забыл об этой неприятности. Теперь Сашка смотрел не на отца, а на священника в красивом желтом одеянии, и всякий раз вслед за ним накладывал на себя крестное знамение.
А больше всего его поразило, что вместе с батюшкой участвовали в этом празднике два мальчика-подростка. На них была такая же одежда, как на священнике. И делали они свое дело так ловко, будто всю жизнь только этим и занимались.
– Вот это да, – сказал тихонько Сашка. – Я бы никогда так не смог. Наверное, это его сыновья.
В этот миг ему стало жалко, что отец его не священник. Очень уж хотелось вот так же, как эти мальчишки, которые, скорее всего, младше его, выйти на виду у всех с огромными метровыми свечами и торжественно пронести их через храм.
После службы шли на автобусную остановку молча. Николай вообще не отличался разговорчивостью, а Сашка еще долго оставался под впечатлением увиденного. И лишь усевшись в автобус, спросил отца:
– А он что, вправду любое желание выполняет?
– Кто? – не понял Николай.
– Ну, этот Чудотворец.
Николай долго молчал, обдумывая, как понятнее объяснить сыну суть духовного общения, но, так и не подобрав нужных слов, сказал:
– Ну, ты это загнул, желание выполняет. Святые они, брат, не желания выполняют, а помогают верующему человеку в трудных ситуациях. Только для того, чтобы они услышали твою просьбу, нужна настоящая вера.
– Это как?
– Да обыкновенно. Просто верить, и все.
– А ты веришь?
– Конечно.
– И тебе помогают?
– А как же?
– Да-а-а, – протянул Сашка мечтательно. – Хорошо бы было, если бы мне кто-нибудь из них сделал эти противные задачи по геометрии.
– Нет, сынок, ты помощь неправильно понимаешь. Никто за тебя задачки решать не станет. А вот подсказать, как найти правильное решение, могут.
– Как это? – не понял Сашка.
– А очень просто, – ответил Николай. – Ты вот сядешь за уроки, станешь думать, как да что, вот тут-то тебе и придет верная мысль, где прочитать нужную тему.
– Это разве помощь? – разочаровался Сашка. – Я и без твоих святых знаю, что в учебнике все написано.
– Ну, так и решай тогда сам свои задачи, – обиделся Николай на балбеса. – Что ж ты тогда двоек-то нахватал, если такой умный?
Остаток пути они молчали, недовольные друг другом. А когда наконец приехали, то поняли, что на улице стало еще холоднее. Наверное, это был самый холодный день за всю зиму. Николай натянул на лоб шапку и проворчал:
– Шпарит, что тебе на северном полюсе. Ты, сынок, бойчее шагай, ботинки-то и впрямь тонковатые.
– Угу, – сказал Сашка и шустро засеменил по дороге. Но было все равно холодно. Связанные матерью носки не спасали. Ноги мерзли. Было ощущение, будто ступает он прямо голой ногой на промерзшую твердую дорогу, и дороге этой, казалось, не будет конца.
Николай, едва поспевая за сыном, тихонько молился…
Дом встретил долгожданным теплом и запахом пирогов.
На кухне за столом сидел высокий человек. Большие крестьянские руки лежали на столе, точно человек собирался заиграть на нем, словно на пианино! Сравнение Сашке показалось смешным, и он улыбнулся замерзшими губами. Человек обрадовался, проворно соскочил и начал обнимать Сашку.
– Узнал, пострел! Александра! Ты только погляди! Он меня узнал! А ведь был совсем малец, когда я приезжал!
Сашка гостя не помнил и не чаял вырваться из крепких рук. Выручила мать.
– Пусти его, Игнат. Не тебя он вспомнил, а теплу рад.
Сильные руки разжались, и Сашка очутился на свободе.
Мужчину он не помнил, но знал, что где-то в далекой сибирской деревне живет брат матери с нечастым по нынешним временам именем: Игнат. Стало быть, в гости наведался.
Игната замечание не смутило. Он крепко пожал руку Николаю, обнял его и похлопал по спине.
– Рад видеть тебя в добром здравии! – немного отодвинул его от себя, с удовольствием разглядывая. – Ладный из тебя мужик получился. – И снова обнял. – И парень у тебя видный растет.
Потом повернулся к Сашке.
– А взгляни-ка, пострел, какой подарок я тебе приготовил.
Игнат кивком головы указал на стул в углу комнаты. Сашка машинально кинул взгляд в ту сторону, куда указывал дядька, не особенно рассчитывая увидеть что-то стоящее, и обмер. На стуле красовались настоящие сибирские унты – красивые, крепкие и очень-очень теплые. В таких ходят полярные летчики. Сашка по телевизору видел.
– Это мне? – спросил он, боясь поверить в такое счастье.
– Тебе, конечно.
Игнат легонько подтолкнул племянника.
– Иди, примерь. Думаю, будут впору.
От волнения Сашка аж покраснел. Он очень боялся, что унты ему не подойдут по размеру. Но сибирский родственник оказался на высоте. Обувка была словно на Сашку шита. Мальчишка о таком шикарном подарке даже мечтать не смел…
Сашка почувствовал, как больно заныли ноги от набежавшего тепла, и состроил гримасу.
– Не понравились? – огорченно спросил Игнат.
– Да, нет… Это… – Сашка замялся. – Короче, ногам после холода больно, – выпалил он, опасаясь, что родственник может насчет подарка передумать.
– Ну, это ничего, – обрадовался Игнат. – Главное, что впору пришлись.
Потом пили чай с пирогами. Было весело. Игнат сыпал прибаутками, рассказывал смешные истории, которых знал множество. А после чаепития выяснилось, что задачи по геометрии – не такая уж страшная штука. Игнат лишь указал Сашке теоремы, которые надлежало выучить, и задачки решились сами собой.
Засыпал Сашка счастливый. В полудреме ему виделся храм, нарядные подростки с большими свечами. И еще, засыпая, он точно знал, что станет священником.
Случается, что вера приходит к человеку внезапно, одним днем. И такое бывает.

Валентина Симкович