Чудесный дар

24 мая – память равноапостольных Мефодия (885) и Кирилла (869), учителей Словенских

Со времен изгнания прародителей Адама и Евы из рая человечество совершило три основополагающих великих открытия. Оно научилось использовать огонь, изобрело колесо и создало письмо.

Сложно представить нашу жизнь без огня. Он весело пляшет в печурке, на нем готовят пищу. С помощью огня делается еще масса иных не менее важных дел, достаточно вспомнить хотя бы и сварку.
Без колеса человек не имел бы мельниц, машин, компьютеров и даже вполне привычных детских игрушек.
Письмо же явилось главным способом передавать знания через бездны истории, открывать свои эмоции дорогим людям, находящимся за тысячи верст от нашего дома, да и просто записывать то, что касается небольших, но необходимых бытовых мелочей.
Посредством письма поколения разговаривают друг с другом, несмотря на разделенность разорванными в клочья эпохами и безмолвными столетиями.

Молчат гробницы, мумии и кости, –
Лишь слову жизнь дана:
Из древней тьмы, на мировом погосте,
Звучат лишь Письмена.

Иван Бунин

Еще в Древнем Египте значение письма поняли очень и очень рано. До нас дошло поучение отца-писца сыну, видимо, не желавшему долго учиться и перенимать профессию родителя. Юность склонна к необузданной жизни. Ее тянет на подвиги, на поиски приключений, на искание чего-то нового и необычного. Отец уговаривает свое чадо, перечисляя недостатки профессий. Воин, конечно, прославлен перед фараоном, но в походе, подобно мулу, тащит на себе всю поклажу: от оружия и до припасов, горбится под тяжестью ее, испытывает неутолимую жажду при переходе через каменистую пустыню. Крестьянин от зари и до заката обрабатывает поле, его руки огрубели и покрылись трещинами. Вельможа разодет в прекрасные и удобные одежды, но одно лишь слово царя – и он может отправиться в чужие страны, где погибнет безвестно.
Зато хороша участь писца, знающего иероглифы. Его чтят и воин, и крестьянин, и вельможа, и сам фараон. Писец во время жары находится в тени. Его всегда ждет чаша прохладной воды. Ему неведомы голод и тяжесть дальнего пешего пути (ибо всегда найдется лошадь для столь достопочтенного господина). Должность писца многодоходна и не требует гигантских физических усилий. Но чтобы ее достичь, надо обязательно усердно учиться, ибо письмо – удел узкого круга, и не всем дано его освоить.
Древнеегипетский писец, конечно же, прав. Иероглифы запоминались тяжело. И некогда было воину или ремесленнику заниматься их изучением, так как ремеслу учились с малолетства, а владение оружием, обеспечивающее выживание в бою, тоже требует всецелой отдаче воинскому искусству чуть ли не с детской поры.
До создания финикийцами алфавита письмо не было достоянием всего народа. Но и потом далеко не каждый этнос получал свою письменность, а следовательно, и возможность развивать литературу. Вероятно, у бесписьменных народов имелись поэты и сказители, сочинявшие великие поэмы и стихи. Но мы о них ничего не знаем. Безжалостное время стерло следы такого творчества из людской памяти.
Современный русский школьник, выводящий в тетрадке в косую линеечку слова: «Ма-ма мы-ла ра-му», даже не подозревает, что обладает чудесным даром, которого были лишены большинство людей, хоть в Древнем Египте, хоть в Древнем Китае. И этот дар он получил от святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, учителей Словенских, давших всем нам шанс выразить обычное русское слово в письменных знаках, предоставивших нашим предкам условия для чтения книг, особенно Библии, на понятном родном языке, а не только на латыни, еврейском или греческом.
Русское слово существует в веках только благодаря святым Кириллу и Мефодию. Слово трансформируется в образ. Без учителей Словенских и без Священного Писания мы бы не имели таинства иконописи преподобного Андрея Рублева, мудрости картин художника Михаила Нестерова, очарования музыки Сергея Рахманинова.
Без творения солунских братьев мир никогда бы не узнал лирики Александра Пушкина, проникновенной прозы Федора Достоевского и оригинальной философской мысли Константина Леонтьева.
Все великолепие русского духовного наставничества, выраженное в текстах, как у святителей Филарета (Дроздова) и Игнатия (Брянчанинова), прошло бы мимо нас. Православие в России через «кириллицу» сотворило самую русскую культуру, сами культурные ценности, которыми пользуются даже и атеист, и агностик.
Сейчас нет-нет, да и из стен научных заведений раздаются голоса, мол, святые Кирилл и Мефодий не создавали славянский алфавит. Да и вообще на самом деле они сотворили «глаголицу», ныне совершенно вышедшую из употребления в силу неудобства при написании. А на Руси волхвы владели рунами, которые исчезли после принятия христианства святым князем Владимиром.
Но что-то не верится этим голосам. Волхвы-язычники, может, и владели рунами. Но их положение ничем не отличалось от ситуации с древнеегипетскими писцами, приватизировавшими письмо лично для себя, своих выгод и не спешившими просвещать окружающих. Поэтому стоит прислушиваться к Церкви, а не внимать излишним умствованиям со стороны.
Давно известно, что если лишить народ памяти, призвать забыть святость – значит направить его к пропасти забвения. Потом можно возжелать перевести русский язык на «латиницу» или китайскую иероглифику под благовидным, но неблагопристойным предлогом поклонения перед «прогрессивными» Европой и Китаем. И тогда через всего лишь одно поколение Русь станет для нас столь же экзотической и далекой, как Древний Египет. А мы лишимся своего самобытного слова. Да не будет!..
Чудо русской письменности, чудо российской цивилизации, чудо необъятного Русского Мiра даровано нашему народу Пресвятой Троицей через святых Кирилла и Мефодия. А потому и поет русское сердце: «Священную двоицу просветителей наших почтим, Божественных писаний преложением источник Богопознания нам источивших, из негоже даже доднесь неоскудно почерпающе, ублажаем вас, Кирилле и Мефодие, Престолу Вышняго предстоящих и тепле молящихся о душах наших».

Александр Гончаров