Бой на Калиновом мосту

(«Синематографический» очерк)

В детстве я очень любил читать сказки «про богатырей». Естественно, в Советском Союзе эти сказки печатались не в своем первозданном виде, но обязательно в обработке писателей. Большинство русских народных сказок доходило до подрастающего поколения в интерпретации отличного советского писателя Алексея Толстого, автора «Золотого ключика», «Петра Первого» и «Хождения по мукам». Как же работал писатель?  Предоставим ему слово: «Я поступаю так: из многочисленных вариантов народной сказки выбираю наиболее интересный, коренной, и обогащаю его из других вариантов яркими языковыми оборотами и сюжетными подробностями. Разумеется, мне приходится при таком собирании сказки из отдельных частей, или «реставрации» ее, дописывать кое-что самому, кое-что видоизменять, дополнять недостающее, но делаю я это в том же стиле». (А.Н. Толстой)
При подобном подходе все, что связано с Богом и Церковью, из сказки изымалось по идеологическим причинам. Хотя все равно Толстого следует поблагодарить за то, что сказки приходили в гости к детям.

Сказка скоро сказывается…

Наибольший интерес у меня вызывал некогда «Бой на Калиновом мосту» (использую намеренно самый легкий вариант названия, хотя есть и другие).
Сюжет достаточно известен. Русский богатырь Иван (Крестьянский сын, Быкович и т.д.) сражается на Калиновом мосту, коий перекинулся через речку Смородину, с тремя монстрами-змеями, с одним именем Чудо-Юдо. Первоначально ратнику противостоит шестиглавый змей, затем девятиглавый, а в конце – двенадцатиглавый, да еще с волшебным огненным пальцем, помогающим приращивать отрубленные головы. Иван откровенно нарекает Чудо-Юдо нечистой силою. Вот с кем пришлось биться русскому витязю.
Алексей Хомяков, фактически основатель славянофильства в XIX веке, сам недурственный писатель и исследователь, обратил внимание на то, что Калинов мост – это Каинов мост, построенный первым братоубийцей. То бишь Чудо-Юдо приезжает из нечистой страны через Каинов мост. Его цель – убийство.
Пословица гласит: «Сказка – ложь, да в ней намек, добрым молодцам – урок!»
Современная Россия как бы застыла перед Каиновым мостом, и без Православия и Церкви вряд ли она сможет выдержать напор Чудо-Юд. А змей-то вбивает богатыря в землю. Не режет или рубит, но вбивает. Как грех вбивает человека…
Поэтому, воспользовавшись мудрой сказкой, реально представить Чудо-Юд как некие силы, распространяющие вбивающий в твердь человека грех. Чем старше и страшнее Чудо-Юдо, тем больше смертных грехов – голов у него. Кажется, что в нашем столетии через Калинов мост пытается прорваться змей о 12-ти головах. А вбивать в камень (где не повернуться – не шелохнуться) православного или околоправославного человека Чудо-Юдо сей будет с помощью массовой культуры, опошляющей, огнедышащей и не дающей хотя бы на миг остановиться в мельтешении бытия.

Кино как разрушение

Дэррил Занук, основатель известнейшей голливудской кинокомпании «20th Century Fox», утверждал, что фильмы – это «посланцы в жестяных коробках». Кино пропагандирует определенный образ жизни и заставляет верить не тому, что было, а тому, что показано. Кино давно превратилось в элемент информационной войны. И оно способствует разложению общества, которому предписывается погибнуть по каким-либо причинам. Человек, узревший картинку, в силу своих чисто психических качеств скорее будет помнить ее, а не прочитанный текст в книжке. Многие искренне уверовали в динозавров после многочисленных фильмов и анимационных лент. Ребенок чуть ли не с первых мультяшек уверяется в существовании сих ящеров и принимает навязанные облики этих существ. Хотя любой честный ученый-палеонтолог скажет, что точного обличия динозавров нет, есть лишь предположения и более или менее правдоподобные реконструкции.
Но ладно, динозавры, по сути, неопасны. С взрослением человек отходит от этих химер. Гораздо хуже, когда с помощью кино или шоу уродуется и искажается история, когда свершается глумление над Православием и святыми. А человек принимает это как должное. И лишается святыни, как защитницы души, сердца и разума.

Кривое зерцало

«Мастодонт» отечественного кино, режиссер Алексей Учитель, по ему только понятным причинам решил вбить богатыря Ивана в земь. Для чего и снял фильм «Матильда. Тайна дома Романовых». Пока вышел только рекламный трейлер. Но уже стало яснее ясного, что рассказывается абсолютно вымышленная история взаимоотношений императора Николая Александровича и балерины Матильды Кшесинской. Трейлер наполнен эротикой, оккультной мистикой и издевкой над русским царем и его супругой – Александрой Федоровной. Учитель учит тому, что святые царственные страстотерпцы ничем не отличались от грешных и обеляющих грех людей.
Наносит ли это урон светлым образам святых? Да ни в коей мере! Бога и святых оскорбить и унизить невозможно. Просто российский режиссер сделал шажок для того, чтобы посмотревшие данное кино и согласившиеся с ним никогда не переступили порог храма. Но кроме сего – то, что подается как «историческая драма» или «исторический триллер» – совсем не является историческим. Сплетни, слухи и анекдоты – основа фильма. Зрителю предоставляется такой набор неслучайно. Тем паче премьера фильма подгадана к 30 марта 2017 года, то есть почти к печальному юбилею Февральской революции 1917 года. Учитель захотел показать страстного человека, коий занимал императорский трон, дабы оправдать незаконный переворот и косвенно гибель царской семьи в доме купца Ипатьева. Современному человеку должно быть не жалко страстотерпцев. И одновременно происходит насмешка над чувствами верующих христиан, чтящих Николая Александровича с семейством. Святость намеренно опошляется.
Кривое восприятие истории приводит к непочтению предков. Но Учитель поставил кривое зеркало перед царской семьей. Впрочем, приплюсовав и Кшесинскую.
Глупые сплетни о том, что Матильда была любовницей наследника престола и будущего императора, не нашли подтверждения при расследовании специальной комиссии Временного правительства в 1917 году. Возможно, что Матильда и любила молодого наследника, да только он в ней чтил талант и дружеское участие. Николай Второй любил только Александру Федоровну, с которой он познакомился еще до Кшесинской. Да, Николай купил и подарил балерине дом, но не за любовные утехи (которых не имелось), а в почтение к дару. Иосиф Сталин личными распоряжениями обеспечивал деятелей советского искусства квартирами и дачами. Однако никому и в голову не приходит искать здесь какие ни было амурные интрижки. Так почему с одними критериями изволят подходить к Сталину, а с другими – к Николаю Александровичу? Причем наследник для покупки не пользовался государственной казной. Он потратил свои личные средства. Этого в вину ставить нельзя, ибо в противном случае необходимо обвинить уже царя (не наследника) в бесплатной раздаче земель из своего фонда на Алтае крестьянам-переселенцам.

Свидетельствуют источники…

То, что отношения между Матильдой и молодым Николаем были дружескими, а если и находились любовные позывы, то они носили исключительно платонический характер, доказывают и воспоминания Кшесинской, и дневники Николая Второго.
Из мемуаров Матильды Кшесинской мы, например, узнаем, что они практически никогда (за редчайшими эпизодами) не оставались вдвоем. Кшесинская ни о каких интимных делах не сообщает, хотя актриса и распространяется о любви наследника к ней. Но вот что странно…
Впрочем, пусть скажет сама Матильда: «Теперь, когда с той счастливой поры прошло шестьдесят лет, мне предоставилась возможность прочесть дневники императора, изданные после переворота. В них были и записи, относящиеся к тому незабываемому лету в Красном Селе, когда он еще был наследником престола, и нам никак не удавалось уединиться. Сердце меня не обмануло. Наследник престола действительно был мною увлечен. Вот отрывки из его дневника 1890 года, касающиеся периода маневров: «10 июля, вторник. Был в театре, ходил на сцену. 17 июля, вторник. Кшесинская 2-я определенно мне нравится. 30 июля, понедельник. Беседовал через окно с малюткой Кшесинской. 31 июля, вторник. После вечернего чая в последний раз поехал в Красносельский театр. Попрощался с Кшесинской. 1 августа, среда. В 12 часов состоялось освящение знамен. Стоял у театра, предаваясь воспоминаниям».
Эти строки были написаны в те прекрасные летние дни».
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Кшесинская об увлечении Николая узнает из изданных дневников через шестьдесят лет! Извините, но это явственно свидетельствует, что уж кем-кем, а любовницей Матильда считаться не может. И обратим внимание: «малютка Кшесинская». Это не запись любящего о любимой. Посмотрим, что же Николай Александрович записывал о своей еще не жене Александре Федоровне в 1894 году (10 октября, понедельник), например: «После завтрака сел с Аликс в коляску и вдвоем поехали в Ливадию. Боже мой! Какая радость встретиться с ней на родине и иметь близко от себя – половина забот и скорби как будто спала с плеч. На каждой станции татары встречали с хлебом-солью; на границе Массандры ждали: Лазарев, Олив и Вяземский. Вся коляска была запружена цветами и виноградом».
Будничная запись. Но в ней-то любовь сквозит, а не пресловутая «малютка Кшесинская».
Кстати, следует отдать должное Кшесинской. На излете жизни она высоко оценила царицу. И никаких сцен ревности (которые в фильме влепил Учитель!) даже и наметить нельзя. Матильда Кшесинская пишет: «Могут быть разные суждения по поводу той роли, которую впоследствии сыграла императрица. Однако должна сказать, что в ее лице наследник приобрел супругу с исключительными душевными качествами и достоинствами. Она без колебаний приняла православную веру и нелегкие обязанности императрицы. В тяжкие дни испытаний и в заточении она была ему верной подругой и опорой. Вместе с императором она достойно встретила смерть».
Насколько же балерины иногда бывают честнее и историков, и режиссеров, и писателей!
Алексей Учитель проигнорировал и воспоминания Кшесинской, и дневники императора. Сие хотелось бы счесть небрежностью. Но не получается никак! На роль молодого наследника престола режиссер пригласил… немецкого актера Ларса Айдингера. А ведь этот служитель Мельпомены снимался в полупорнографических фильмах, скромно обзываемых эротическими, таких, как «Клятвенная девственница» (2015), «Дора, или Сексуальные неврозы наших родителей» (2015) и «Гольциус и Пеликанья компания» (2012).
Происходит типичная провокация! Зачем?..

Ларец Пандоры

Ларчик открывается, когда понимаем, что Алексей Учитель принадлежит к кругу людей, одобряющих февраль 1917-го. Катастрофу надо сделать привлекательной. А раз так, то надо опорочить тех, кто противостоял беде до конца. Для лучшего понимания опять обратимся к мемуарной литературе. Великий князь Александр Михайлович (очень непростой автор!) свидетельствует: «С наступлением лета 1916 года бодрый дух, царивший на нашем теперь хорошо снабженном всем необходимым фронте, был разительным контрастом с настроениями тыла. Армия мечтала о победе над врагом и усматривала осуществление своих стремлений в молниеносном наступлении армий генерала Брусилова. Политиканы же мечтали о революции и смотрели с неудовольствием на постоянные успехи наших войск. Мне приходилось по моей должности сравнительно часто бывать в Петербурге. И я каждый раз возвращался на фронт с подорванными моральными силами и отравленным слухами умом.
Можно было с уверенностью сказать, что в нашем тылу произойдет восстание именно в тот момент, когда армия будет готова нанести врагу решительный удар. Я испытывал страшное раздражение».
То есть перед революцией не имелось провала фронта (он начнется при Временном правительстве Львова), Россия находилась на грани полной победы, и объективных причин для восстания найти не удается. А вот субъективных – пруд пруди: «Как это бывает с каждой заразительной болезнью, настоящая опасность революции заключалась в многочисленных носителях заразы: мышах, крысах и насекомых… Или же, выражаясь более литературно, следует признать, что большинство русской аристократии и интеллигенции составляло армию разносчиков заразы. Трон Романовых пал не под напором предтеч советов или же юношей-бомбистов, но носителей аристократических фамилий и придворных званий, банкиров, издателей, адвокатов, профессоров и др. общественных деятелей, живших щедротами Империи. Царь сумел бы удовлетворить нужды русских рабочих и крестьян; полиция справилась бы с террористами. Но было совершенно напрасным трудом пытаться угодить многочисленным претендентам в министры, революционерам, записанным в шестую книгу российского дворянства, и оппозиционным бюрократам, воспитанным в русских университетах».
Точку зрения великого князя поддерживает выходец из белорусской крестьянской среды Иван Лукьянович Солоневич: «Государь продолжал то дело, которое не совсем уж правильно называется Столыпинской реформой, правильнее было бы назвать его Николаевской реформой, как всегда, медленно и, как всегда, с огромной степенью настойчивости, – ничего не ломая сразу, но все переделывая постепенно. Для дворцов, яхт, вилл и прочего отстранение Государя Императора было единственным выходом из положения – точно так же, как в свое время убийство Павла Первого.
Особенно трагическая черточка всего этого заговора заключается в том, что и часть Династии приняла в нем активное участие…
Делала революцию вся второсортная русская интеллигенция последних ста лет. Именно второсортная. Ни Ф. Достоевский, ни Д. Менделеев, ни И. Павлов, никто из русских людей первого сорта – при всем их критическом отношении к отдельным частям русской жизни – революции не хотели и революции не делали. Революцию делали писатели второго сорта – вроде Горького, историки третьего сорта – вроде Милюкова, адвокаты четвертого сорта – вроде А. Керенского. Делала революцию почти безымянная масса русской гуманитарной профессуры, которая с сотен университетских и прочих кафедр вдалбливала русскому сознанию мысль о том, что с научной точки зрения революция неизбежна, революция желательна, революция спасительна. Подпольная деятельность революционных партий опиралась на этот массив почти безымянных профессоров. Жаль, что на Красной Площади рядом с мавзолеем Ильича не стоит памятник «неизвестному профессору». Без массовой поддержки этой профессуры революция не имела бы никакой общественной опоры. Без поддержки придворных кругов она не имела бы никаких шансов».
Два разных полюса: представитель высшей аристократии и потомок крестьянина (дед по отцовской линии выбился в священники из крестьян) говорят об одном и том же.
Россию взорвали ради амбиций и узкокорыстных интересов. Не такое ли готовится в ближайшие годы для Российской Федерации? Атака на святых царственных страстотерпцев и Русскую Православную Церковь (прославившую их) в этом ракурсе приобретает зловещий оттенок.
Чудо-Юдо запряг коня. Ворон сидит у него на плече. Черный пес рычит у седла…
Но Господь с нами!

Александр Гончаров,
кандидат филологических наук