Бесполезные ископаемые
– Ну вот, мой друг, и пришла весна. Держи пакеты, перчатки и этот посох. Пойдем добывать с тобой бесполезные ископаемые, – произнес брат Геронтий, лишь только я приоткрыл калитку его маленького скита. – Вообще-то я ждал брата Леонтия, он обычный мой спутник в этих вешних походах. Но и тебя возьмем, чего уж.
Брат Геронтий стоял в своем посеревшем от времени рабочем подряснике и такой же скуфье. Поверх подрясника была надета его любимая жилетка со множеством карманов. Чего только не было в них: рулетка, блокнот и пара карандашей, небольшая отвертка, тонкая мягкая кисточка и много чего еще. Но самым загадочным предметом была небольшая испанская монетка с дырочкой в середине. Как ни допытывался я о назначении этой монетки – брат Геронтий лишь загадочно улыбался в ответ да приговаривал: «Делу время, монетке – час».
Через мгновение хлопнула калитка и показался еще один черноризец – высокий и худой брат Леонтий. Он был пасечником со стажем и близким другом брата Геронтия, человеком простым и, на первый взгляд, суровым. Но, познакомившись с ним поближе, можно было понять, что брат Леонтий, как и все монахи, просто не любит праздности и потому, по меркам мирян, чересчур суров и молчалив.
– Ну что, пойдем, благословясь! – произнес брат Леонтий, перекрестил себя и нас, и мы двинулись в путь.
Мы прошли по проселочной дороге, свернули на поле и через некоторое время вышли к небольшой речушке.
– Слышал-то новости, брат Геронтий? Что творится в этом мире! Спать не могу от таких новостей: опять гонения на нас! Опять монахов гонят из обителей, святыни хотят опечатать да изъять! Только и молюсь ежедневно: «Защити нас, Господи, в годину лютую!»
– Да, брат Леонтий, сложные времена. Видимо, расслабились мы, оскудели подвиги наши, раз уж Господь отнимает святыни у нас. Покаяния нашего хочет Бог. Много дает святынь и много отнимает. А некоторые святыни и вовсе в музеях сокрыл от нас под витринами. Показывает нам, что недостойны мы их до времени. Но придет ли то время?
– Ох, брат Геронтий, грешны мы. Нет нынче подвигов тех, что были у древних!
– «Аз язвы Господа моего Иисуса Христа на теле моем ношу», – так написано на наших параманах. Язвами, знать, да гонениями спасаться суждено нам. Христа гнали, учеников его гнали. А мы чем хуже них?
– Простите, братья-черноризцы, – вмешался я в разговор двух монахов, – а зачем мы, все-таки, пришли сюда? Не о гонениях ведь разговаривать? Или где-то здесь у вас на этот случай пещерка приготовлена?
– А тебе бы все шутить, – усмехнулся в усы брат Геронтий.
– Жаль, лопаты нет рядом. Или хотя бы граблей. Сам знаешь зачем.
– Мусор убирать будем, – ровным голосом произнес брат Леонтий. – Любители отдыхать везде свой след оставляют. И как они только добираются сюда? А планета у нас одна, да! Ее беречь надо! Вон, смотри, и первая добыча.
Брат Леонтий надел перчатки и откуда-то из травы достал пластиковую бутылку. Мы с братом Геронтием последовали его примеру, и всего через час нами были набиты разным мусором шесть больших пакетов.
– А место здесь хорошее, благодатное. Летом пасеку сюда привезу – теперь уж мусора здесь поменьше, а медоносов будет побольше. Ну что, понесем, благословясь, наши бесполезные ископаемые? – и брат Леонтий снова осенил себя и нас крестным знамением.
Весеннее солнце светило ярко, на ветвях пели птицы, а я нес два тяжелых пакета мусора и в очередной раз удивлялся простоте, мудрости и трудолюбию этих двух иноков.
Монах Илия (Каунников)
