«Аршином общим не измерить…»
История не может быть безликой. Из глубин прошлого с нами разговаривают не толпы и массы, а конкретные живые люди, которые учились, работали, воевали, творили, молились. Благодаря им мы сейчас ходим по нашим дорогам в своей стране.
Давно известен «парадокс Борхеса»: «Была, есть и будет только одна империя. Римская». Эту древнюю империю создавали люди, обладавшие особыми свойствами характера. И наследники Римской империи через века воспроизводили их.
Россия не зря называется Третьим Римом. Наши предки, приняв Православие, по воле Божией из рук Второго Рима – Византийской (Ромейской) империи – сумели поднять крест Российской, ибо имели духовные и моральные черты, схожие с римлянами, победившими Карфаген. Вот об этих людях и надо писать и говорить.
Второй человек в государстве
Если вы попытаетесь найти подробную биографию князя Иллариона Васильевича Васильчикова (1777–1847), героя Отечественной войны 1812 года, председателя Комитета министров и Государственного совета в 1838–1847 годах, то неприятно поразитесь. Об этом выдающемся человеке более или менее полная книга была издана лишь в 2021 году. Да и найти ее нелегко. А в различных словарях о нем или не упоминают, или отделываются парой-тройкой общих фраз да перечислением наград, полученных во время воинской службы.
Все это произошло не случайно. Васильчикова либеральные и советские историки постарались забыть. В день мятежа декабристов на Сенатской площади именно генерал Васильчиков настоял на применении картечи против взбунтовавшихся военных подразделений. Император Николай Павлович просто последовал его совету. Обстрел из пушек положил конец мятежу и заставил заговорщиков отступать, а затем и в панике бежать.
Ни либералы, ни революционеры не простили Иллариону Васильевичу активного участия в подавлении «революции 14 декабря 1825 года». Васильчикова просто замолчали.
И сложилась совершенно дикая ситуация, когда историки, рассказывая, например, о важнейшей реформе управления государственными крестьянами, проведенной министром П. Д. Киселевым, совершенно исключали за скобки роль председателя Комитета министров Васильчикова. Однако любой рационально мыслящий знаток истории отлично понимает, что министры не действуют сами по себе, а успешными реформы не будут, если ими займется исключительно одно министерство и без одобрения вышестоящего начальства.
По факту Васильчиков и поддерживал Киселева, и даже направлял ход реформы. Государственные крестьяне в результате реформы получили самоуправление, выборное волостное правление, а сельский сход стал аналогом местной демократии, пусть и несколько ограниченной.
Надо сказать, что Кабинетом министров Российской империи не были забыты и крепостные крестьяне. В 1842 году император Николай I подписал указ об «обязанных крестьянах», разработанный в правительстве и предполагавший добровольное освобождение помещиками крестьян и предоставление им наследственной земли.
В 1847 году крепостные получили право на выкуп, если поместье разорилось и было выставлено на продажу.
Все это были серьезные государственные шаги в Российской империи, и без Васильчикова они не были бы предприняты. Здесь следует учитывать и то, что император Николай Павлович, по отзывам современников, безгранично доверял из всех своих приближенных И. В. Васильчикову и А. Х. Бенкендорфу.
Реформа финансовой системы страны в 1839–1843 годах также проводилась Кабинетом министров под руководством Васильчикова, хотя непосредственным разработчиком ее был министр финансов генерал Е. Ф. Канкрин. Денежный оборот удалось стабилизировать практически до 1853 года, то есть до Крымской войны. Немногие государства тогдашней Европы могли похвастаться подобным достижением.
Невозможно не сказать о том, что Илларион Васильчиков обладал и серьезными дипломатическими способностями, которые проявил еще в декабре 1812 года. Он сумел договориться с командованием австрийской армии, принимавшей участие в походе Наполеона Бонапарта против России, о начале переговоров. Причем сам вступил в них, вызвав в расположение своего кавалерийского корпуса австрийского генерал-фельдмаршала К. Шварценберга. Потом Васильчиков доложил об этом М. И. Кутузову. Из ставки русского главнокомандующего прибыл специальный представитель, продолживший диалог. Итогом явилось полное освобождение австрийцами Польши и сдача Варшавы русским войскам.
Тайный советник
Федор Иванович Тютчев (1803−1873) был младшим современником Васильчикова. И считается, что уж о нем-то хорошо знают даже школьники. Великий поэт! Чего только стоят эти строки:
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать −
В Россию можно только верить.
Поэт-то поэтом, но Федор Иванович являлся вполне успешным дипломатом и, как бы мы сказали сейчас, занимался информационной борьбой с врагами Отечества.
После окончания Императорского Московского университета в 1821 году Федор Тютчев отбывает в Мюнхен (Бавария) для работы в должности внештатного атташе Российской дипломатической миссии. В родные пенаты поэту-дипломату суждено было вернуться лишь в 1844 году.
Отметим, что в Европе Тютчев чувствовал себя отлично и считал себя европейцем. Неслучайно обе его супруги (он женился и второй раз после смерти первой жены) оказались представительницами немецких аристократических родов.
Тютчев успешно выполняет дипломатические поручения в Мюнхене и Турине. В 1835 году он удостаивается придворного звания камергера. Однако в 1839 году Федор Иванович самовольно покидает Турин и как бы выпадает из членов русского дипломатического корпуса. Но в 1843 году он встречается с начальником III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии А. Х. Бенкендорфом. А как раз эта структура в империи и занималась контрразведкой и разведкой за границей. Тютчев предложил с помощью публикаций в европейских газетах и журналах бороться с русофобией, которая настигла тогдашнюю Европу. Бенкендорф и император Николай I его поддержали. Тем более такая мера казалась воистину необходимой из-за выхода пасквиля на Россию французского монархиста, путешественника и содомита, маркиза Астольфа Луи Леонор де Кюстина.
Тютчев действовал вполне успешно. Его патриотическое «Письмо к г-ну доктору Кольбу» («Россия и Германия», 1844) вызвало интерес в Европе.
В России Тютчев также занимался не одной поэзией. Во-первых, он трудился цензором в Министерстве иностранных дел, а во-вторых, создавал публицистические произведения, которые надо смело отнести к контрпропаганде: «Россия и революция» (1849), «Папство и римский вопрос» (1850) и т. д. Эту же цель преследовали и поэтические вещи Тютчева, такие как «Гус на костре», «Славянам», «Ватиканская годовщина».
В 1858 году Тютчев получает назначение председателем Комитета иностранной цензуры. Оказаться в такой должности не мог человек, которому власть не верит.
В 1865 году Федора Ивановича государь Александр Николаевич возводит в чин тайного советника. А это уже третий класс «Табели о рангах», выше него имелось всего-навсего два более значимых.
Во всей своей деятельности поэт и чиновник Тютчев отстаивал права России на самобытное развитие, любил Православие и был честным сыном Отечества. Дай Бог нам хоть немного приблизиться к тем нормам российского гражданина, которым следовал он.
Александр Гончаров
