Наверное, трудно сейчас представить, но Свято-Троицкому храму – самому древнему в Старом Осколе – в 60-е годы прошлого века уготовано было исчезнуть с карты города. Несколько лет местные партийные органы бились за то, чтобы превратить его в культурно-просветительское учреждение, а именно: кинотеатр, библиотеку или попросту переделать в спортивный зал. Затраты, по мнению партийных руководителей, минимальные, зато существенная польза для жителей слободы, где, как указывали чиновники, нет ни одного культурного центра. Только облагодетельствованные такой заботой жители почему-то не согласились с данной постановкой вопроса. Борьба за храм развернулась нешуточная. В ход местные партийцы пустили хорошо знакомые методы: клевету, организацию общественного мнения, административный нажим. Казалось, все можно было уладить за пару лет, только «кучка религиозных фанатов» никак не хотела смиряться и подняла шум, который докатился до Совета Министров СССР.
Политика Никиты Хрущева в конце 50-х и начала 60-х годов прошлого столетия в отношении действующих храмов (многие из них были открыты во время немецкой оккупации и уже не закрывались) была весьма жесткой. На места рассылались секретные инструкции «по ликвидации нарушений духовенством советского законодательства». Так, закрытое постановление ЦК КПСС «О недостатках научно-атеистической пропаганды» от 4 октября 1958 года обязывало партийные, комсомольские и общественные организации развернуть пропагандистское наступление на «религиозные пережитки», государственным учреждениям предписывалось осуществить мероприятия административного характера, направленные на ужесточение условий существования религиозных общин.
С 1959 года началось закрытие действующих храмов под разными предлогами. Храмы и монастыри облагались дополнительными налогами, ограничивался колокольный звон, запрещалось совместное богослужение священников соседних церквей в дни праздников, участие детей и подростков в хорах певчих и церковных службах, не разрешались строительство жилых домов для священников на средства общины, благотворительность, ограничивалось проведение крестных ходов. Священникам запрещалось вмешиваться в распорядительную и финансово-хозяйственную деятельность религиозных общин. По сути, настоятели были люди бесправные и противостоять власти они не могли. Реальную значимость представляли церковный совет, ревизионная комиссия и так называемая «двадцатка» из постоянных прихожан. Именно от них часто зависело, будет ли существовать храм – или его закроют и уничтожат.
Для Свято-Троицкого храма Стрелецкой слободы все началось с разразившегося в 1959 году скандала. Недавно избранный ктитор церкви А.А. Моисеев в июне по указанию Управления культуры снял с храма охранную доску, которая удостоверяла, что церковь, построенная в 1730 году, является архитектурным памятником и находится под защитой государства. К Моисееву многие прихожане относились, мягко говоря, с недоверием. Сразу после его вступления в должность церковного старосты в Курское Епархиальное управление поступило письмо от прихожан храма, где его и еще двоих новых членов церковного совета обвиняли в нечестности и склочности. Кстати, в жалобе приводился один любопытный факт: в 1956 г. Моисеев вместе с Игнатовым самовольно закрыли храм, вступив в конфликт с церковной старостой Н.М. Простаковой. (Об это удивительной женщине, боровшейся за сохранение храма много лет, мы рассказывали в газете «Православное Осколье» в N 36 — 2009 г.) Из найденных в архивах документов со всей очевидностью следует, что нового ктитора поддерживает уполномоченный под делам РПЦ в Белгородской области А. Сорочкин. Именно с ним Моисеев ведет оживленную переписку, жалуется на недружелюбие прихожан, которые обвиняют его в сговоре с властью и снятии охранной доски.
Действительно, в 1959 году Свято-Троицкий храм еще находился под защитой государства как архитектурный памятник XVIII века, и в ответном письме Министерства культуры СССР на жалобу верующих Стрелецкой слободы предписывалось вернуть охранную доску на место. Но в следующем году по неизвестным причинам постановлением Совета Министров за N 1327 Свято-Троицкая церковь была вычеркнута из списка охраняемых памятников культуры. На всю Белгородскую область под охраной культуры из церковных зданий остался только Смоленский собор (1737 г.). Теперь для старооскольского горсовета открывались широкие возможности.
Первым делом в 1962 г. местные чиновники снимают церковнослужителей храма – священника и диакона – за якобы грубые нарушения. Им вменяется страшное преступление – продажа земли на кладбище под могилы по 50 коп и одному рублю. Представить, что батюшка вместе с диаконом подторговывал кладбищенской землей – просто нереально, так как территория кладбища принадлежала госорганам. Но оклеветать можно в чем угодно. Церковнослужителям также вменили крещение детишек по будням и без заявления родителей, паспортов и их личного присутствия. Серьезным проступком было и разрешение на посещение храма детям и нищим! Такие злостные нарушения советского законодательства были пресечены просто: двери храма закрыли на замок. Свято-Троицкая церковь стала недействующей, как сказано в справке председателя исполкома горсовета В. Пихтерева областному уполномоченному А. Сорочкину: «в положении консервации». С этого времени В. Пихтерев начал широкомасштабную акцию по снятию религиозной общины с учета, окончательному закрытию церкви и передачи ее под культурное учреждение.
Сразу же был проведен технический осмотр здания на предмет его возможного переоборудования. Комиссия подтвердила удовлетворительное состояние храма. Еще бы: в 1957 году в Свято-Троицкой церкви прошел капитальный ремонт. Перекрыли крышу, покрасили кровлю, золотистой бронзой покрыли кресты и маковки, малые купола – «серебром», отремонтировали фундамент и фасад. Вывод комиссии был положительный: «здание легко можно приспособить под культурно-просветительское учреждение».
Итак, со зданием складывалось все удачно, теперь надо было решить вопрос с религиозно настроенными жителями слободки и заставить их подчиниться «общественному мнению». В. Пихтерев инициировал несколько собраний жителей, на которых, по его уверению, за закрытие церкви проголосовало большинство слобожан – 5914 человек, а за открытие – всего 123. На закрытии, оказывается, настаивали и родители, чьи дети ходили в восьмилетнюю школу N 4, которая располагалась практически в ограде церкви. На этот вопиющий факт, что школа находится в непосредственной близости с церковью, особенно указывал Пихтерев в своем обращении уполномоченному по делам РПЦ как наиболее веский аргумент в пользу закрытия церкви: «Такое соседство, по твердому убеждению учителей и подавляющего большинства родителей, нельзя считать нормальным и не может быть дальше терпимо. Наука и религия, как известно, непримиримы, а здесь приходится мириться с тем, что прямо под окнами школы, на глазах учащихся совершаются всякого рода религиозные обряды. Такое положение крайне отрицательно сказывается на всем учебно-воспитательном процессе, не говоря уже об атеистическом воспитании учащихся». Конечно, председатель исполкома не уточняет, как губительно влияет на детей соседство церкви и школы: увеличивается ли количество преступлений среди школьников, учит ли их батюшка пить, курить и не слушаться родителей? Зато атеистической обработке детей такое соседство точно мешало – тут Пихтерев прав, поэтому и направлял свои усилия на борьбу с храмом, чтобы люди забыли Бога и что они – образ Творца, а не потомки обезьяны. Еще, думаю, срабатывал меркантильный интерес: не хотелось властям тратить дополнительные средства на строительство культурно-досугового центра в слободе, где проживало до 10 тысяч человек. Закрыв церковь, можно было сразу решить две проблемы: покончить с оплотом религиозного «дурмана» и приобрести «культурный очаг».
Практически все основные моменты были решены: технические характеристики церковного здания удовлетворительны, большинство слобожан и родителей школы «за», даже часть верующих, членов «двадцатки», «изъявили желание» присоединиться к ближайшему приходу в Ездоцкой слободе. Материалы по закрытию Свято-Троицкой церкви направили в Москву, в Совет по делам РПЦ при Совете Министров СССР.
Но шел уже 1964 год. 14 октября 1964 года внеочередной пленум ЦК КПСС отправил в отставку Н.С. Хрущева. На пленуме его обоснованно обвинили во многих стратегических ошибках, включая «перегибы» в политике по отношению к религии. Дело же о закрытии церкви слушалось практически накануне – 24 сентября, и члены Совета, наверно, чувствуя ветер перемен, отказали в окончательном закрытии храма на основании большого количества жалоб жителей Стрелецкой слободы. Когда тов. Пихтерев получил решение Совета, в стране наступила новая эпоха. Храм открыли, на фасад с левой стороны вновь установили охранную доску.
Когда в 1995 году настоятелем древнейшей Свято-Троицкой церкви стал протоиерей Андрей Филатов, большая мраморная доска, указывающая, что Свято-Троицкая церковь является памятником архитектуры, висела на стене. Хотя это была уже другая охранная доска, установленная гораздо позже. Во время ремонта храма она была снята, и сейчас отец Андрей раздумывает: отреставрировать старую или сделать новую? Все-таки охранная доска немало поспособствовала тому, что Свято-Троицкая церковь была сохранена для Старого Оскола.
Светлана Воронцова