Справки на арест протоиерея Павла Чеснокова, монаха Иова (Новикова) и учителя пения Михаила Астанина были выписаны еще 31 августа 1938 года. Но сотрудники НКВД пришли за обреченными на арест только в ноябре. Первоначально предполагалось содержать их под стражей в Курске. Но затем решили арестованных отправить в Новый Оскол. Всех троих назвали участниками «антисоветской церковно-монархической организации» и на всех завели одно дело. Видимо, чтобы сэкономить бумагу и время.
Хоровой кружок из церковников Михаил Иванович Астанин родился в Ямской слободе (тогда пригороде Старого Оскола) 21 мая 1889 года. Его родители были крестьянами, но сумели дать сыну хорошее образование. Михаил Иванович окончил Старооскольское четырехклассное городское училище. Ко времени ареста он работал в Ямской начальной школе учителем пения. В справке на арест Михаил Астанин характеризуется как «белогвардеец, церковник». Контрреволюционную деятельность арестованный, по мнению сотрудников НКВД, совмещал с профессиональной: «В апреле 1938 года совместно с участником организации Зиборовым организовал под видом хорового кружка антисоветскую группу из бывших кулаков и церковников, среди которых проводил антисоветскую работу».
«Запугивал светопреставлением»
Монах Иов (Новиков) родился в 1875 году в деревне Воротниково под Старым Осколом в семье крестьян. В семь лет лишился отца и был взят на воспитание дядей. В 1914 году ушел в Валуйский монастырь. В 1927 году вернулся в родные края. В момент ареста числился сторожем Троицкой церкви в слободе Стрелецкой. Сотрудники НКВД изъяли у отца Иова паспорт, шесть церковных книг и «крест белого металла, принадлежавший священнику Михаилу Павлюку». Обвинили монаха в том, что он якобы «распускал слухи о скорой гибели Советской власти» и «в уборочную кампанию призывал колхозников не выходить на работу, запугивая светопреставлением».
Оставление службы не спасло от ареста
Протоиерей Павел Чесноков удостоился от сотрудников НКВД звания «активного участника антисоветской церковно-монархической организации». И хотя за год до ареста он оставил службу в церкви, это не спасло его от преследования властей, а лишь немного передвинуло сроки следствия. Родился Павел Иванович Чесноков 12 января 1890 года в селе Каплино. Отец его Иван Никифорович работал на канатной фабрике Шестаковых в Ездоцкой слободе. После смерти главы семьи Павел Иванович, как самый старший, заботился о трех младших братьях и двух сестрах. В Каплино Чесноков учился в одном классе с будущим протоиереем Михаилом Поповым. С 1906 года Павел Иванович был учителем в церковно-приходской школе в селе Верхне-Чуфичево, в школе при Покровском храме в городе Старый Оскол, в школе села Каплино. С 1909 года служил псаломщиком в Троицком храме слободы Стрелецкой. 23 мая 1911 года в этом же храме венчался с Екатериной Ивановной Семенниковой, племянницей священника Петра Семенникова. В 1913 году, как он сам позднее писал в послужном списке, сдал экстерном экзамены в Курской духовной семинарии и 8 марта принял сан священника. Рукополагал Чеснокова епископ Рыльский Феофан (Гаврилов), викарий Курской епархии.
Отец Павел получил назначение в храм святителя Николая в селе Лещинская Плата (ныне Солнцевского р-на Курской области). С 1918 года он состоял членом благочиннического совета 2-го Тимского округа. Осенью 1919 года священник уходил на юг с частями Добровольческой армии генерала Деникина. В дороге, как и многие отступающие, заболел тифом. Поправился, но болезнь дала осложнение на уши. Отец Павел стал плохо слышать. Вернувшись на родину, священник Павел Чесноков с 1925 по 1937 годы служил в Александро-Невском храме в слободе Гумны. 7 декабря 1934 года епископ Старооскольский Митрофан (Русинов) возвел отца Павла в сан протоиерея. Летом и осенью 1937 года по стране прокатилась волна арестов. Забирали представителей всех сословий, не исключая рабочих и крестьян. Но с особым остервенением проводились репрессии в отношении служителей Церкви. Поначалу отца Павла вызывали в НКВД в качестве свидетеля. На допросах он дрогнул. Поставил свою подпись под явно ложными показаниями, «изобличающими антисоветскую настроенность» некоторых местных священников. С ноября 1937 года Чесноков оставил службу и «работал на дому, давал уроки».
Советский профессор – брат заштатного протоиерея
Говорят, что оставить храм отца Павла убеждали не только сотрудники НКВД, но родные братья и сестры. Один из братьев, Иван Иванович Чесноков, дослужился к тому времени до командира дивизии Красной Армии. Сестра Александра Ивановна закончила институт Красной Профессуры, работала секретарем у Горького, а после его смерти – редактором в одном из столичных издательств. Перспективы карьерного роста вырисовывались и у других братьев. Андрей Иванович стал впоследствии заместителем министра ремесленных училищ. А Дмитрий Иванович Чесноков вошел в историю как доктор философских наук, профессор, действительный член академии педагогических наук СССР. В 1930-е годы он был еще фигурой малозаметной. В 1931 году Дмитрий Чесноков закончил Московский Государственный Педагогический институт им. Ленина и уехал в Свердловск, занимался там педагогической работой. В 1939 году он вступил в партию, и вскоре в душе Чеснокова политик победил педагога. Во время войны он перешел на партийную работу и к 1946 году уже был секретарем Свердловского горкома партии. После войны Сталин начал готовить очередное омоложение партийного аппарата, заменяя осмелевшую «старую гвардию» лично ему обязанными «молодыми бойцами». Дмитрий Чесноков попал в струю и пошел в гору. Его заметили во время одной из дискуссий и перевели на постоянную работу в столицу. В Москве Д.И. Чесноков был главным редактором журналов «Вопросы философии» и «Коммунист», был заместителем директора Института философии АН СССР, заведовал отделом философии и истории ЦК КПСС. Апофеозом его партийной деятельности стало членство в Президиуме ЦК КПСС, куда он был введен 16 октября 1952 года и удален на следующий же день после смерти своего высокого покровителя И.В. Сталина, то есть 6 марта 1953 года. (Внучатый племянник Д.И. Чеснокова староосколец Константин Борисович Трофимов называет своего высокопоставленного родственника «вторым после Сталина лицом в государстве». Здесь мы позволим себе улыбнуться и заметить, что его положение в высших эшелонах власти было более скромным). Дмитрий Иванович опубликовал более ста научных статей и издал несколько книг. За книгу «Мировоззрение А.И. Герцена» в 1951 году ему была присуждена Сталинская премия третьей степени. Лауреатом 2-й премии им. Ломоносова он стал в 1965 году за книгу «Исторический материализм». В начале 1950-х годов Дмитрий Чесноков, окрыленный своими литературными успехами, готовил к печати книгу «Сталин и государство». Говорят, ее уже набирали в типографии, когда главный герой умер и откуда-то сверху поступил приказ приостановить печать. В 1953 году новые кремлевские метлы вымели сталинского фаворита из Москвы в Горький. Это, конечно, было большим понижением, фактически ссылкой. Дмитрий Иванович тяжело пережил такой резкий поворот. Есть сведения, что с ним случился инфаркт. Однако вскоре он сумел адаптироваться в новых политических условиях. После XX съезда КПСС (а точнее – в 1957 году) Д.И. Чесноков оставил кресло секретаря Горьковского обкома КПСС и стал Председателем только что образованного Государственного Комитета по радиовещанию и телевидению при Совете Министров СССР. С 1959 года Дмитрий Иванович вернулся к педагогике: преподавал на философском факультете МГУ, заведовал кафедрой исторического материализма. А с 1967 по 1970 годы был проректором Академии общественных наук при ЦК КПСС. Родился Дмитрий Иванович 7 ноября 1910 года, ровно за семь лет до Октябрьской революции. Умер профессор Чесноков 17 сентября 1973 года, пережив на девять лет своего старшего брата – заштатного протоиерея.
«Командировка» в тюрьму
Брат-священник был позорным пятном в биографии ответственных советских работников из семейства Чесноковых.
Имея таких родственников, отец Павел не мог не интересоваться их умонастроением. В ноябре 1938 года сотрудники НКВД, проводившие обыск в квартире протоиерея Чеснокова, обнаружили среди церковных книг и краткий курс ВКП(б).
Пятилетнему внуку Константину, который во время ареста дедушки безмятежно спал, утром сказали, что он уехал в командировку. Ребенок видел заплаканные глаза бабушки, разбросанные по комнатам вещи, слышал тревожное перешептывание старших и чувствовал, что произошло что-то страшное.
На допросах протоиерей Павел Чесноков сказал, что хорошо знает многих священников, служивших в окрестностях Старого Оскола. В большинстве своем эти духовные лица восприняли отказ Чеснокова от служения неодобрительно. Протоиерей Михаил Павлюк из Троицкого храма в Стрелецкой слободе говорил ему при встрече: «Побоялись служить, а мы будем служить до победы».
К чести отца Павла, надо сказать, что он не стал подыгрывать сотрудникам НКВД в создании мифа о большой организации церковников-антисоветчиков: «О том, что на территории Старооскольского района существует антисоветская церковно-монархическая организация, признаться, я не знал. И не слышал».
Монах Иов и Михаил Астанин тоже отказались признать себя и других членами антисоветской организации. Михаил Иванович даже для убедительности добавил: «Если бы я услышал о существовании такой организации, то немедленно бы сам об этом сообщил органам НКВД».
29 января 1939 года следствие по обвинению протоиерея Павла Чеснокова, монаха Иова (Новикова) и учителя пения Михаила Астанина было прекращено и сдано в архив, а сами они освобождены из-под стражи. (Реабилитированы все трое по этому делу были лишь 6 мая 2003 г.).
Крест и подрясник спасли от расстрела
Несколько недель, проведенных в «командировке», сильно изменили отца Павла. «Его было трудно узнать, – вспоминал Константин Трофимов. – Голова была пострижена наголо, бороды не было, под глазами – синева, а в лице – холодная бледность». Впрочем, на тюремный быт и своих сокамерников он не жаловался. Говорил, что заслужил в их среде прозвище «Профессор» за свою начитанность.
После освобождения из тюрьмы отцу Павлу удалось устроиться в бухгалтерию Старооскольского маслосырзавода. Здесь он и проработал вплоть до оккупации края немцами. На второй день после прихода захватчиков в Старый Оскол два вражеских солдата задержали отца Павла в центре города и со словами «Партизан!» повели на расстрел к зданию бывшего духовного училища. Тот объяснял, что он «священник-поп». Солдаты разрешили ему вернуться домой, достать из сундука крест, подрясник, скуфью и епитрахиль и одеть их, а затем отпустили. С тех пор священник всюду ходил в подряснике.
Скоро его заметили крестьяне из Ивановки и пригласили служить в свой храм. Отец Павел согласился. За ним прислали подводу, но батюшка проделал весь путь из Старого Оскола до Ивановки пешком. Шел впереди подводы, заложив руки за спину, и всю дорогу молчал. Может быть, он отказался ехать к новому месту служения в знак покаяния за оставление храма и за малодушие на допросах.
Отпевал отца Павла протоиерей Владимир Отт
Десять лет протоиерей Павел Чесноков прослужил в Ивановке, а затем был переведен в Ильинский храм слободы Ездоцкой. 6 апреля 1952 года Святейший Патриарх Алексий (Симанский) подписал указ о награждении отца Павла палицей. А 25 декабря того же года священник вышел за штат. Официальная причина: «по болезни». Действительно у отца Павла болело сердце, ослабел слух, что вынудило его пользоваться слуховым аппаратом.
Но была еще одна веская причина, о которой рассказал внук Чеснокова – братья. Они собрали в Москве для отца Павла довольно крупную сумму денег – 5 000 рублей. С тем условием, что он вновь оставит службу в церкви и не будет им портить анкетные данные. (Ведь Дмитрий Иванович Чесноков осенью 1952 года вошел в состав Президиума ЦК КПСС).
Протоиерей Павел Чесноков сдал приходские дела временно исполняющему обязанности настоятеля Ильинского храма протоиерею Михаилу Попову, но полностью не оставил церковной жизни. Он помогал старооскольским приходам составлять различные отчеты, неплохо разбираясь в бухгалтерии и обладая хорошими математическими способностями.
В 1960 году священник овдовел. Смерть супруги он переживал, как самую большую трагедию своей жизни. Строки письма к внуку, в которых вдовец описывает свои переживания, невозможно читать без волнения.
С 1 января 1962 года отцу Павлу была назначена пенсия в 41 рубль. Получал он ее менее трех лет.
7 октября 1964 года в Ильинском храме чин священнического погребения над гробом покойного протоиерея Павла Чеснокова отслужил протоиерей Владимир Отт. В своем рапорте на имя архиерея он указал, что «ввиду отсутствия разрешения на служение на Стрелецком кладбище, предание земле было совершено в храме». Похоронили отца Павла слева за алтарем Троицкого храма в Стрелецкой слободе.
О дальнейшей судьбе Михаила Ивановича Астанина нам ничего не известно. В следственном деле указано, что его сын Николай в 1938 году учился в Старом Осколе на геолога. Ю.И. Юров в книге «Страницы наших биографий» приводит воспоминания участника освобождения Старого Оскола от немецко-фашистских захватчиков Николая Михайловича Астанина, который после войны «длительное время работал преподавателем в Старооскольском геологоразведочном техникуме». Скорее всего, это сын Михаила Астанина.
О последних годах жизни монаха Иова (Новикова) нам так же не удалось найти сведений. Но есть предположение, что именно он собрал и сохранил духовное наследие священномученика Онуфрия (Гагалюка). Известно, что брат владыки Андрей Максимович Гагалюк долгие годы безуспешно пытался найти рукописи проповедей, статей и письма архиепископа Онуфрия, написанные им в разные годы. Он регулярно приезжал в Старый Оскол и Курск, беседовал с теми, кто знал владыку. Но о рукописях никто из них ничего не мог сказать. И вот однажды перед Новым 1951-м годом к одному из близких друзей владыки Онуфрия пришел глубокий старец, болезненного вида, назвавший себя иеромонахом Иовом, и сказал, что у него хранятся разные бумаги, собранные им по поручению архиепископа Онуфрия у разных лиц весной 1935 года. Владыка Онуфрий дал ему несколько писем к неизвестным лицам и строго наказал разыскать их. То, что они ему дадут, он должен взять к себе на хранение и беречь пуще глаза, никому об этом не говорить. Отец Иов все сохранил, ожидая от владыки посланца. И лишь почувствовав приближение смерти, решился передать другому доверенному лицу.
В 1950-е годы труды владыки Онуфрия были распечатаны на машинке, а в 2005 году изданы региональным общественным Фондом «Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви».
Любовь крепче смерти
Из письма протоиерея Павла Чеснокова внуку Константину Трофимову. (Написано 15 ноября 1960 г. после поездки в Москву)
«…Я осмотрел бегом самый большой магазин ГУМ, прошел по Красной площади вдоль Кремлевской стены и мимо мавзолея Ленина и Сталина.
Выросли массивы, которые глазом не окинешь, и все застроено десятиэтажными домами, в которых проживает по три тысячи человек. Посетил Новодевичий монастырь – теперь музей… Я несколько успокоился и уже не плачу, а только грущу по дорогой бабушке, которую очень любил всю жизнь. Порой и бывал с ней груб, о чем очень жалею и буду любить до смерти и никогда не перестану о ней скорбеть…
Теперь мы должны сомкнуться и жить дружно любовью. Любовь крепче смерти.
С любовью, дедушка».
Священник Владимир Русин